Эйлин не только не лишили обеда или ужина, а наоборот, похвалили за бдительность. Но после этого настоятельница очень подробно расспрашивала ее. В частности, больше всего ее интересовали кроты.

— Итак, юная леди, давайте повторим еще раз. Какого они были размера и цвета? Не заметили ли вы ничего странного?

— Э, нет, матушка, кроты были самые обыкновенные, — Эйлин сделала «честные» глаза и для убедительности покивала.

— Так. А где именно вы видели кротов?

— Я? — поинтересовалась она на всякий случай.

— Вы, дитя мое, — сбить настоятельницу с мысли было невозможно.

Эйлин шевельнула бровями. Очень соблазнительно было придумать что-нибудь, но сестра Анхелина сейчас находилась тут же в комнате и смотрела прямо на нее. Пришлось сказать правду. Почти.

— У самой стены, за кустами сирени и жасмина, — проговорила она, скрестив пальцы за спиной, и добавила: — Сестра Анхелина может подтвердить.

Лицо у леди Камилии Голдин, настоятельницы монастыря, сделалось озабоченное. Она переглянулась с сестрой-наставницей, та кивнула. Повисла пауза. Леди Камилия побарабанила пальцами по столу, потом сказала:

— Хорошо, юная леди. Бегите, а то опоздаете на обед.

Что это было, Эйлин так и не поняла, но припустилась в трапезную очень быстро.

На обед она попала вовремя, как раз к раздаче маленьких круглых чесночных булочек, и даже успела перехватить две. А за столом сегодня только и было разговоров (разумеется, когда сестра — смотрительница трапезной отворачивалась), что о некоем молодом господине, который, по слухам, был замечен в окрестностях монастыря.

Воображение у молоденьких послушниц было буйное, ему уже приписывали кучу всяческих достоинств. Высказывались предположения, что этот таинственный незнакомец на самом деле принц инкогнито. Или даже скрывающийся от правосудия опасный бандит. Кстати, последняя версия девушкам нравилась больше всего.

Эйлин в разговоре благоразумно не участвовала, она сидела с загадочным лицом.

Потом были занятия рукоделием, эта тема как-то забылась. И вроде бы исчерпалась сама собой. Однако под вечер, когда монастырский конюх и келарь отправились обходить внешнюю стену дозором, стало ясно, что все серьезнее, чем кажется.

Вот когда Эйлин порадовалась, что тот парень, которого она видела у рва на опушке, вовремя ушел.

На самом деле молодой господин никуда не ушел.

И да, почти все, что говорили о нем, было правдой, потому что он действительно был очень опасен.

Наследный принц метаморфов, наемник, магистр Академии магии. Кое-кто знал его как лейтенанта Фалько, другие — как преподавателя магического права, и все сходились на том, что Морис Фалько обаятелен как черт и просто красавец.

Естественно, одна только весть о появлении означенного господина вблизи закрытого женского монастыря могла вызвать волнение в сердцах юных послушниц и серьезную озабоченность у настоятельницы.

Потому что классические оборотни — волки, львы, орлы — обычно имеют одну форму. А Морис Фалько даже среди метаморфов был уникальный. И хотя главной формой имел золотистого льва, мог оборачиваться грифоном, мантикорой, драконом и любым другим магическим существом. И немагическим, кстати, тоже. Не говоря уже о том, что строить порталы и перемещаться в пространстве он научился еще мальчишкой.

Так что в обычное время проникнуть куда-нибудь для него не составляло труда.

Но не в этот раз!

Сейчас он не мог проникнуть за стену, на ней стоял очень хороший защитный контур. Птица не пролетит, мышь не проползет, не пролетит комар. Его будущая теща Алиана Рэймзи лично контур ставила.

А ему нужно было попасть внутрь. Здесь была его невеста, предсказанная ему еще до рождения. Которую он до сих пор ни разу не видел. Таково было условие ее матери, что он не встретится с девушкой до ее совершеннолетия.

И ждать бы ему еще три года, но, на его счастье, всплыло новое обстоятельство. Дело в том, что у асов совершеннолетие наступает раньше — не в двадцать один год, а в восемнадцать. Случился магический казус. Но Морис Фалько не зря преподавал магическое право, поблажки себе он выторговал. Конечно, доступ ему не разрешили, но заняли позицию невмешательства.

В общем, ему было сказано: «Ты можешь пытаться».

Надо ли говорить, как над ним опять стебались его зубоскалы-друзья?

Но ему было плевать на их насмешки.

И да, он намерен был «пытаться». А если честно, то свою невесту Фалько собирался попросту выкрасть. Однако пока он только вынужден был прятаться за стеной монастыря и ждать удобного случая.

В монастыре тем временем жизнь текла своим чередом. Престарелый келарь и конюх, обряженные в доисторические доспехи и обвешанные защитными артефактами, обходили дозором внешнюю стену. Что само по себе было событием. Увы, долго послушницам наблюдать за этим не удалось. Всех отправили на вечернюю молитву, а после был ужин.

Но за ужином, кроме сестры — смотрительницы трапезной, присутствовала сама матушка-настоятельница. Послушницы чинно вкушали легкую и полезную пищу под бдительным присмотром леди Камилии Голдин. А у леди Камилии, Эйлин знала это по собственному опыту, не забалуешь. Поэтому никаких разговоров не велось.

Настоятельница зорко оглядывала их придирчивым оком, и Эйлин даже казалось, что она считает их про себя. Однако все заканчивается, и ужин тоже закончился.

Потом всех девушек выстроили на повечерие. Матушка-настоятельница даже прочла небольшую проповедь, а после этого их наконец отпустили спать.

И вот тогда.

Разумеется, все юные девы примерно отправились в свои кельи и улеглись в постель. Теперь надо было дождаться, когда сестра-наставница пройдет с обходом и монастырь погрузится в сон. После этого и начиналась тайная жизнь — подружки собирались по кельям и хихикали. Главное, не попасться и успеть вернуться в келью до полуночи, когда будет новый обход.

В этот раз больше десяти девчонок набились в келью к одной из послушниц. Той самой, которую скоро должны были забрать родители. Девушки, которым еще предстояло ждать осень, вздыхали:

— Ах, какая ты счастливица, Селина. Попадешь на Бал Тринадцати. Будешь танцевать в королевском дворце.

Это был не простой бал, каких множество проводилось в сезон, а особенный. На него съезжалась вся аристократия, и получить приглашение на этот бал очень престижно.

— И, может быть, прямо на этом балу встретишь своего жениха…

— Ну, я не знаю, — счастливица блестела глазками. — Моя сестра, которая замужем, намекала в письме, что маменька с папенькой уже присмотрели мне жениха. Он тоже поедет на Бал Тринадцати вместе с нами, и, если все пройдет хорошо, осенью будет помолвка.

— Главное, — проговорила одна из девиц, — не попасться на глаза асу!

— Ой, ой, что ты говоришь! — замахала ручками Селина.

А Эйлин не поняла:

— А что не так с асами?

Что-то такое она про них краем уха слышала, но представляла очень смутно.

— Ты не знаешь?

На нее сразу все уставились.

— Вообще-то нет, — честно сказала она.

— О! — девушка округлила глаза. — Асы очень опасны! И у них особенное право, они могут похитить понравившуюся девушку. Вот, например…

— Что?

— Двадцать лет назад король асов Рэйдегар похитил прямо с Бала Тринадцати невесту Дэмройского наместника.

— Правда? — Эйлин так и застыла с открытым ртом.

Это было так потрясающе.

Нет, она-то, уж конечно, никому не позволила бы себя похитить, это однозначно. Но оказаться в такой ситуации было бы ужасно интересно.

Потом она насупилась и проговорила:

— Увы, я ничего этого не увижу.

Все хохотушки на миг примолкли, а Селина, которую совсем скоро должны были забрать родители, вдруг воскликнула:

— Подожди! Мне кажется, можно что-то придумать!

Что можно было придумать, Эйлин в тот вечер так и не узнала, потому что одна из девушек, которая сегодня дежурила, влетела в келью с огромными глазами и сообщила: