– Гэб такое не носит, – вырвалось у меня. Я смутилась и добавила быстро: – Простите.

– Зато ей идёт, – невозмутимо откликнулся Хорхе. Стулья выстроились в ряд, прильнули друг к другу в страстном порыве – и трансформировались в диван, обитый красным бархатом. – И просыпаться после таких испытаний лучше в тепле, полностью одетой и рядом с близким человеком. Урсула, могу я попросить вас присесть с этой женщиной?

Отставив опустевший стакан, я спрыгнула со стула и на негнущихся ногах перебралась на диван. Он оказался достаточно мягким, но под голову тёте Гэб мы всё равно подложили подушку.

– А можно плед? – обнаглела я.

Хорхе с улыбкой укрыл нас обеих белым меховым одеялом, которое весило не больше пушинки, несмотря на свои размеры.

– Отдыхайте, пока есть шанс. Она очнётся примерно через полчаса, и мы двинемся дальше. А вы, юноша, – он обернулся к Дино и похлопал по столешнице. – Пожалуйте сюда.

Тот покорно взгромоздился на стол, поглядывая на меня из-под спутанной белобрысой чёлки, и спросил растерянно:

– Раздеваться надо?

Хорхе усмехнулся и подцепил его пальцем под подбородок, заставляя повернуться к себе:

– Как вы пожелаете. Совсем не обязательно, но если вы настаиваете – не смею вам возражать.

Дино всегда легко краснел, но сегодня он бил все рекорды.

– Не надо над ним издеваться, – попросила я, поглаживая Гэб по волосам, всё ещё немного влажным. – Всё-таки это мой бывший парень.

– Пусть лучше переживает из-за неловкой ситуации, чем из-за того, что его сегодня могли убить, – заметил Хорхе вскользь и, опустившись на одно колено, осторожно ощупал его щиколотку. – Да и как можно смущаться столь древнего старца, как я? Правда, Динуччо?

– М-м, – невнятно ответил он, отвернувшись.

Полыхало у него уже не только лицо, но и шея, и даже грудь в вырезе рубашки.

Смешного, впрочем, было мало. Беглый осмотр выявил растяжение связок в районе лодыжки, несколько трещин в рёбрах, отбитые почки и лёгкое сотрясение мозга. Вывихнутые суставы ему тоже вставили на место кое-как, для вида, лишь бы издали я ничего не заметила и не заподозрила неладное слишком рано – по сравнению с ним Гэбриэлла, можно сказать, отделалась лёгким испугом. Хорхе подлатал его на скорую руку и проверил, не подсадили ли ему шпионов или других паразитов, но то ли Непентес торопились, то ли не собирались использовать Дино в дальнейшем, но он был чист.

Облегчение оказалось таким сильным, что закружилась голова.

Два-ноль. Это удивительно, но до сих пор мы выигрывали у Крокосмии всухую.

– И всё-таки, кто вы? – спросил Дино под конец. Он по-прежнему сидел на столе, босой и в расстёгнутой рубашке, потому что лечить рёбра сквозь ткань всё-таки было неудобно. – И что вообще происходит?

Если честно, с этим разговором я собиралась тянуть как можно дольше. В идеале – пока не вытащу родителей, и мы вместе не сядем где-нибудь в абсолютно безопасном месте, где у нас будет куча времени в запасе… Но, видимо, не судьба.

– Вы оказались втянутыми во внутренний конфликт Запретного Сада, – спокойно ответил Хорхе, ничуть не смущённый вопросом. Впрочем, он и вчера отвечал мне так же подробно и невозмутимо – похоже, это черта характера. – Те люди, которые напали на вас – чародеи из семьи Непентес, а возглавлял их садовник по имени Эло Крокосмия. Простых чародеев принято называть «цветами», а тех, кто наводит порядок – садовниками, и они намного сильнее, как правило.

Дино сощурился, переваривая информацию.

– Чародеи. Предположим. И что таким важным шишкам понадобилось от Уллы? Она кого-то в блоге обругала? За это вроде не убивают, максимум краской облить могут.

Я сглотнула.

Вот тут начиналась тонкая часть.

– Ну… Дело в том, что я что-то вроде медиума. И они на самом деле ищут не меня, а тех… того, кого я приютила.

Рокировка прошла мягко, почти незаметно, но в следующее мгновение подняла веки уже не я.

– Йен Лойероз, чародей, – представился он моими губами – и улыбнулся, совершенно не похоже на меня. – Хотел бы сказать – приятно познакомиться, но это бы значило погрешить против истины. Мы знаем друг друга уже долгие годы.

Дино уставился на собственные коленки.

– А с Урсулой вы, ну… давно?

– Мы знакомы пятнадцать лет или около того, – ответил Йен, и мне отчего-то показалось, что он лукавит или недоговаривает.

– Ясно, – тихо ответил Дино, по-прежнему глядя вниз.

Мы поменялись обратно, и следующий вопрос задала уже я сама:

– И всё? Ты даже доказательств не потребуешь?

– Ну… – протянул он неопределённо, а потом наконец-то поднял голову и посмотрел на меня. – У тебя цвет глаз менялся иногда, ты замечала? То тёмные, тёмные, а потом раз – и такие прямо электрические, ну, как у хаски бывают. Или у птиц каких-нибудь. Они ещё и светились в темноте, я думал сначала, что мне мерещится… Потом привык.

«Вот это неловко, да?» – незло поддел меня Йен.

Я поёрзала на диване, инстинктивно натягивая меховое одеяло повыше, и не придумала ничего лучше, чем сказать:

– Извини.

– За что? – Дино уставился на меня с искренним непониманием. Потом моргнул, облизнул губы и осторожно уточнил: – А ты, ну… бросила меня, потому что ты медиум? Из-за этих чародейских заморочек?

– Вообще-то нет, – улыбнулась я.

– А почему? – он повысил голос немного.

– Потому что ты забывал стирать свои носки, а ещё клал надкушенное печенье обратно в банку.

…и ещё потому что Салли настойчиво предлагала тебя убить за это, а Йен комментировал каждое наше прикосновение. Но про такое не расскажешь.

– Ясно, – повторил Дино тихо и обернулся к Хорхе: – Вы тоже чародей?

Вопрос был вроде бы будничный, но меня мурашками пробрало.

– Йен был моим учеником. Да, я тоже принадлежу Запретному Саду, – ответил Хорхе после некоторой заминки и зачем-то прикоснулся к воротнику Дино, распахивая рубашку чуть сильнее. – Я чародей, но не только. Скажите, юноша, как вы относитесь к вампирам?

Что-что, а инстинкты у моего бывшего всегда работали что надо.

– Хорошо, а что? – откликнулся он быстро, не двигаясь и даже не моргая.

– Я проголодался, – откровенно ответил Хорхе – и отступил на полшага, потирая виски. – Но, надеюсь, что обойдусь ещё некоторое время без вашей помощи… Простите, Дино, мои шутки перешли все границы. Одевайтесь, пожалуйста, и постарайтесь отдохнуть хотя бы четверть часа.

«Йен, – позвала я, наблюдая за тем, как Дино непослушными пальцами пытается застегнуть рубашку. – Он действительно ведь шутил, да?»

«Тебе сказать правду или просто успокоить, солнце?»

– Сейчас я вообще-то между коньяком и тобой выбираю что-то одно, – пробормотала я.

Он засмеялся.

«У Хорхе безупречная выдержка, не сомневайся в нём. Не поддаваться своей тёмной стороне – для него вопрос чести. Он никогда не убьёт человека, от которого питается, и не навредит ему фатально, и всё, что может пострадать в наихудшем случае – самооценка Дино и его рубашка, но пуговицы потом можно пришить…»

Я не выдержала и улыбнулась. Это он меня успокаивал, да? Так и знала, что надо было брать коньяк.

На чужой кухне Хорхе хозяйничал так же уверенно, как в собственном доме. Если чего-то не хватало, например, чашек или сливок для кофе – он доставал это из книжки, точнее, из каверны; если его что-то не устраивало, например, цвет стола или высота стульев – он менял это по своему усмотрению. На меня возня с посудой навевала сон, честно говоря, но стоило Гэб очнуться – и вялость как ветром сдуло.

«Пульс, – ненавязчиво подсказала Салли. – Дыхание».

Я и сама заметила, что ритм изменился, потому что держала тётю за руку, но не стала торопиться и радостно бросаться в объятия. Лично мне в такой ситуации явно понадобилось бы время, чтобы прийти в себя, осмотреться потихоньку и убедиться, что вокруг не враги и за ружьё хвататься не надо.

Но Хорхе был иного мнения.

– На вашу порцию кофе делать, Гэбриэлла? – спросил он, не оборачиваясь. Ложка тихонько звякала о края чашки. – Или лучше воды?