Зак встал, пошатнулся, выругался и шлепнулся обратно в кресло.

– Это хуже, чем я думал, – пробормотал он.

Алекс прищелкнул языком.

– Похоже, тебе действительно нужно подышать свежим воздухом, но только дальше сада мы не пойдем. Давай. – Алекс снова поставил Зака на ноги и, прихватив с собой небольшой канделябр на три свечи, подвел к высоким застекленным дверям, выходящим в английский парк. Плохо сохраняя равновесие, Зак пытался компенсировать это подчеркнутой аккуратностью походки, с особой тщательностью выбирая место, куда поставить ногу. С напряженно выпрямленными плечами и неестественно высоко поднятой головой он во всех отношениях решительно походил на деревянную марионетку, дергающуюся на веревочке.

Алекс не знал, смеяться ему или сердиться, В этом состоянии Зак напоминал ему любимого щенка, который в один момент очаровывает вас избытком молодой энергии, а в следующий – мочится вам на ботинки. И в зависимости от случившегося вам хочется то приласкать его, то дать ему пинка. Сейчас Алекс с трудом удерживался от того, чтобы не применить к Заку второй метод.

Подведя Зака к низкой мраморной скамейке, стоящей возле густых зарослей кустов, Алекс помог брату сесть. Удостоверившись в том, что Зак способен сидеть без посторонней помощи, он зажег тонкую сигару, которую вынул из внутреннего кармана сюртука, поставил канделябр на скамью возле брата, отойдя на несколько шагов, прислонился к толстому стволу старого дуба и, глядя в усыпанное звездами угольно-черное небо, умиротворенно выпустил несколько клубов дыма.

Ночь казалась тихой, все вокруг было залито мягким светом луны. Ночной воздух благоухал ароматами ночных цветов – гвоздик и миндаля. Неумолчно верещали сверчки, слышались далекие крики ночных птиц. В общем, ночь была так прекрасна, загадочна, что хотелось разделить ее с женщиной, такой же мягкой и томной, ароматной и прекрасной, как и она сама.

– Разве тебе не хочется женщины, Алекс?

Алекса поразил этот вопрос, который настолько совпал с его мыслями, что это показалось ему чем-то сверхъестественным. Он пристально посмотрел на освещенное светом канделябра пьяное лицо брата и решил, что Зак еще недостаточно протрезвел для того, чтобы говорить о чем-либо серьезно.

– А почему ты спрашиваешь об этом?

Было видно, что Зак старается сконцентрироваться, собраться с мыслями.

– Потому, что ты ни разу не съездил в город, понимаешь? И пальцем не притронулся ни к одной горничной. Во всяком случае, я не заметил… – Сонные глаза расширились от любопытства. – Или все-таки что-то было, а?

Алекс хмыкнул.

– Нет. У меня нет никакого желания флиртовать со служанками. В конце концов, это приносит бедняжкам огорчения, не важно, как сильно они хотят этого вначале.

Зак глубокомысленно кивнул.

– Я тоже всегда придерживался этого принципа. Руки прочь от прислуги! Но разве ты не?..

– Я очень привередливый человек, Зак, и не могу ложиться в постель с первой попавшейся хорошенькой малышкой. И поэтому, когда у меня бывает… романтическое настроение, а вокруг нет никого, с кем бы мне хотелось поделиться им, если можно так выразиться, то я стараюсь занять себя любыми физическими упражнениями, которые только в данный момент доступны. – Он выпустил еще один клуб дыма.

Зак нахмурился.

– Знаешь, но иногда этот метод не помогает. Особенно если ты думаешь об одной, вполне определенной женщине, то трудно удовлетвориться чем-либо другим, кроме разве… этой самой женщины.

– Ты говоришь о Тэсс или о Бесс? – Алекс пристально посмотрел в лицо Зака.

Зак в задумчивости наклонил голову.

– В данный момент я говорю о Тэсс. Я люблю Бесс, но поскольку никогда не спал с ней, то не могу жаждать ее так же, как Тэсс. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Алекс попытался понять. Он хорошо знал, насколько мужчина может желать определенную женщину, но не понимал, почему нельзя желать Бесс, не переспав с ней. Он ведь тоже не спал с Бесс, однако желает ее днем и ночью, каждый час, каждую минуту. Даже сейчас!

– А как тебе понравилась Лидия Элмстед?

Неожиданный вопрос удивил Алекса. Прием в честь помолвки Бесс и Зака вспыхнул и погас как падучая звезда. Это событие на несколько дней до и после него оживило разговор миссис Тэвисток, но не внесло почти никаких перемен в их тихую жизнь. Алексу больше всего запомнился танец с Бесс, но он старался забыть о том, что чувствовал, держа ее в своих объятиях. Что же касается Лидии, он даже ни разу не вспомнил о ней.

– Она красива, но это не мой тип женщины, – ответил он.

– А каков же твой тип? – поинтересовался Зак.

Со стороны дома донесся нежный женский смех. Алекс повернулся и в открытом окне гостиной, освещенной свечами, увидел стройный силуэт Бесс. Во время ужина, сегодня, ему постоянно приходилось делать над собой усилие, чтобы не смотреть в ее сторону. Она была одета в переливающееся шелковое платье, кремовый цвет которого придавал ее коже великолепный фарфоровый оттенок. Внезапно он почувствовал, что хочет быть рядом с ней. Он должен увидеть ее, если даже и не может прикоснуться. Блаженство, смешанное с горечью, но другого ему не было дано.

– Хватит вопросов, Зак! Ты нагулялся, а? – быстро проговорил он, бросая окурок сигары на подстриженный газон и туша его каблуком сапога. Потом, не ожидая ответа, добавил: – Выпив крепкого чаю, ты быстро придешь в себя и без труда сможешь вынести присутствие миссис Тэвисток.

– Лорд Алекс, – жалобно произнес Зак, потирая подбородок и морщась. – Иногда мне кажется, что ты совершенно не сочувствуешь мне. Я просто должен увидеться с Тэсс. Мне это необходимо. Обещаю тебе, что, как только вернусь, немедленно займусь хозяйством. Но я не в состоянии ни о чем думать, пока не повидаюсь с малышкой. Ты что, каменный, что ли?

Как Алекс хотел бы иметь железную выдержку! С одной стороны, он действительно сочувствовал Заку, но с другой – отказывался смириться с мыслью о том, что тот встречается с Тэсс накануне свадьбы. А может, он не прав? Так ли уж Бесс, если она узнает, конечно, будет ненавистна мысль о том, что она делит Зака с другой женщиной? Душа женщины – загадка…

– Но я никогда не совал нос в твои дела, ничего не имею против твоей любовницы, но имей же совесть! – ответил Алекс.

– Ты действительно никогда не говорил ничего подобного, но я чувствую твое молчаливое осуждение, – мотнул головой Зак. – И совершенно не понимаю. Держу пари, что ты не девственник.

Алекс не попался на этот крючок и продолжил холодным и бесстрастным тоном:

– Ты ее любишь?

Зак, казалось, удивился.

– Кого, Тэсс?

– Да, Тэсс.

Зак поморщился.

– Она моя любовница, Алекс. Я не на столько глуп, чтобы питать к девчонке подобные чувства. Если бы я полюбил ее, это только все усложнило бы. Мой друг Чарльз – ну помнишь, тот пьяный малый, который спал на софе в библиотеке Бесс? – вот он чертовски любил свою любовницу. И женился на ней.

– Так, значит, вот в чем дело?

– Да, но я не собираюсь совершать ту же самую ошибку! И никогда не говорил Тэсс, что люблю ее. Я хочу быть честным с малюткой.

– Что ж, теперь ты сам себе хозяин и не обязан слушать никого, кроме себя самого и своей совести.

– Моя совесть совершенно чиста, – возразил Зак.

– Тогда поступай как хочешь, брат. – Алекс выдавил кислую улыбку. Видит Бог, он не хочет ссориться с Заком! Их близость далась им с таким трудом и была еще слишком хрупкой. – Не драться же нам из-за этого.

Я не собираюсь учить тебя жить, но какой же я был бы брат, если бы время от времени не пытался дать тебе совет по вопросам, в которых у меня больше опыта. Ведь ты на несколько лет моложе меня.

– Так ты советуешь мне порвать с Тэсс? – настаивал Зак.

– Разве я это сказал?

– Не сказал, но намекнул…

– Только не пренебрегай Бесс, – перебил его Алекс, протестующе поднимая руку. – Вот мой тебе совет. – Он помедлил и с решительным видом прибавил: – Она реагирует на твое отношение, как цветок на солнечные лучи. Ей нужно мужское… ей нужно твое внимание, Зак.