И вот я острая под покровом рдеющего паруса

Плыву на юг по кривому направлению.

Театр Мюзик-Холл, тёмный вечер, малая сцена.

Я играла на скрипке свою первую написанную музыку, вместе со мной был коллектив, который согласился помочь и выступить оркестром. Пронзительная искра коснулась моей груди, когда я увидела, кто сидит в зале и внимательно за мной наблюдает. Это был Лев, мужчина, который девять месяцев назад улетел от меня и растворился в воздухе, будто его и не существовало вовсе. Мужчина, который разбивал мне сердце раз за разом.

Я упрямо доиграла, не ошибаясь ни на секунду и следуя каждой ноте, зажимая напряжёнными пальцами аккорды. Хотела впечатлить того, кого ненавидела.

Зал взорвался аплодисментами, люди вставали с мест, кто-то кричал: «Браво!». Но я слышала лишь гулкое биение своего сердца и собственное тяжёлое дыхание.

Когда я спустилась со сцены, он схватил меня за руку за кулисами.

– Тебе здесь нельзя быть, – прошипела я, глядя на его прикосновение.

– Знаю, – ответил он с вызовом в глазах. – Но мне всё равно.

Другие музыканты из оркестра косились на нас. Я схватила его за запястье и увела в маленькую гримёрную комнату.

Наедине стало только хуже. Он был так близко и так далеко одновременно.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, смотря на него безразлично.

Я обняла себя руками. В комнате было холодно, и на коже проступили мурашки.

– Ты думала, что я исчезну? – он подошёл ближе. – Что забуду о тебе?

– Очень надеялась на это, – призналась я, отходя назад.

Он загонял меня в угол, как всегда умел.

– Ты мой ангел, – он улыбнулся нежной улыбкой. – Раньше я не верил в подобные вещи, но ты доказала, что существуют люди, оберегающие нас от страданий.

– У меня нет таких людей, – выпалила я с горечью. – Очень жаль.

– Я обидел тебя. Я обижаю всех: друзей, мать, девушку. Прости меня, – сказал он, лицо стало серьёзным. – Я такой. Отравляю людям жизнь. Пора исчезнуть из твоей, чтобы больше не мучить.

Я молчала, не зная, что сказать. Я была согласна с ним, но одновременно нет. Вновь почувствовала те мучения, что давно знакомы и бьют прямо в сердце.

– Я соскучился, – его голос стал теплее.

– Не знаю, скучала ли я, – произнесла я с растерянностью. – Ты поступил как последняя сволочь. Я отвыкла от тебя и не хочу снова привыкать.

– Давай просто попробуем снова общаться, – попросил он, в глазах мелькнуло отчаяние.

– Я не знаю, – прошептала я.

Было больно и сладко одновременно. Он вернулся. Но вот-вот снова исчезнет, как рыбка, выскользнувшая из рук. Это как симфония, переменчивая и пробуждающая самые глубокие уголки души. Нежное адажио, переходящее в громовое аллегро. Такой была моя любовь.

Обычно я встаю около девяти утра, но сегодня проспала. На экране телефона было уже десять двадцать. Я никогда не пропускаю завтрак, обед или ужин – таково мое личное правило. Я боюсь потерять вес, которого добилась с таким трудом.

Раньше я была очень худощавой, и насмешки по поводу моей худобы преследовали меня до семнадцати лет. Мне постоянно задавали вопросы: "Не уносит ли тебя ветер?" Эти шутки меня огорчали, и я решила набрать вес, даже прибегнув к помощи врача. Это помогло мне почувствовать себя увереннее, но страх снова стать слишком худой остался. Теперь я очень тщательно слежу за своим питанием, чтобы сохранить достигнутые результаты.

За окном шёл дождь, и мне нужно было собираться на работу. Я жила в городе с постоянно переменчивой погодой, где дожди были обычным делом. Утренние ритуалы стали привычкой: умывание, уход за кожей, макияж и подбор наряда. Завтрак состоял из чая и бутербродов. Полчаса, проведённые в интернете, завершали мои утренние сборы. Я мечтала о более разнообразной жизни, но рутина держала меня в своих объятиях.

Жила я в небольшой квартире, расположенной рядом с метро. Это было удобно и доступно, но иногда мне хотелось перемен. Ежедневный поход по ступенькам лестницы стал моим маленьким ритуалом, как в фильме "Завтрак у Тиффани". Я представляла, что живу в Нью-Йорке, и даже держала в почтовом ящике маленькое зеркало и помаду, чтобы поправить макияж перед выходом.

Забежав в кафе у дома, я купила свой любимый чёрный чай и пончик, а затем направилась в метро. Молодой бариста пытался флиртовать со мной, но я была сосредоточена на своих мыслях. Через три остановки я вышла у своей работы.

Я работаю скрипачкой в симфоническом оркестре, выступаем на концертах и мероприятиях. Это не приносит много денег, но хватает на аренду квартиры и нужные вещи. Скрипка стала моим хобби ещё в детстве, и родители поддерживали моё увлечение. Хотя родители давно развелись, я поддерживаю отношения с обоими.

Сегодня я решила заглянуть в популярный большой магазинчик «Ухо и медведь», чтобы купить диски для записи своих выступлений. Магазин был украшен неоновой вывеской с изображением медведя, держащего граммофон. Войдя внутрь, я услышала звон колокольчиков, висящих над дверью, и почувствовала на себе взгляды посетителей. В магазине я была впервые, хотя и часто проходила мимо, находясь на этой улице. Старомодный дизайн, винтажный интерьер меня впечатлили, здесь явно было приложена рука хорошего мастера.

Группа подростков рассматривала пластинки с современной музыкой. Один из них поднял пластинку и начал что-то обсуждать с друзьями. Меня сразу привлекло их живое обсуждение, и я не смогла удержаться от вмешательства.

– Привет, ребята, – начала я, не скрывая любопытства. – Что интересного нашли?

– Да вот, выбираем, что послушать, – ответил один из них, указывая на пластинки. – Но тут столько всего…

Я взглянула на пластинки, которые они держали, и заметила среди них несколько классических произведений.

– Если хотите попробовать что-то впечатляющее, – сказала я с улыбкой. – Попробуйте Вагнера. Его "Кольцо нибелунга" – это нечто потрясающее. Великая эпическая музыка, полная мощи и драматизма.

Молодежь сейчас лишена музыкального вкуса, остается только понадеяться, что кто-нибудь из них еще придет послушать оркестр. Нет, я и сама люблю современную музыку, мне нравится качественная попса, инди-музыка, рок-баллады о любви, нью эйдж под настроение (что-нибудь вроде Enigma), ретро-вейв я просто обожаю (привет группе Руки вверх!, а также салют группе t.A.T.u.). Но и про классику не стоит забывать. Классика научит многому, даст такие чувства и эмоции, какие больше нигде не сыскать. Люблю послушать клавишные вальсы Шопена, струнные симфонии Моцарта (особенно люблю его струнные квартеты), нравятся времена года Вивальди, хотела бы научиться идеально играть на скрипке Чайковского (всеми силами совершенствуюсь). Также опера Вагнера «Летучий голландец» давно входила в список моих фаворитов среди классики. У Бетховена душу больше всего трогают сонаты…

Мальчишки переглянулись, явно заинтересованные моим предложением.

– Звучит круто, – сказал один из них, пробежав глазами обложки пластинок.

Я улыбнулась, ощущая приятное чувство удовлетворения от того, что смогла заинтересовать их классической музыкой. В этот момент из-за угла вышел молодой мужчина, несущий громоздкий граммофон. Он двигался быстро и неосмотрительно, и в итоге налетел на меня, сбив с ног. Я потеряла равновесие и упала, больно ударившись об пол.

– Эй, ты что, глаза дома забыл? – воскликнула я, поднимаясь и потирая ушибленное плечо.

Мужчина, не смущаясь, лишь усмехнулся, продолжая держать граммофон, будто ничего не произошло.

– Да, простите, не заметил вас, – произнес он равнодушно, ставя громоздкий аппарат на ближайшую полку. – Этот граммофон оказался тяжелее, чем я думал.