– Ох, милая моя девочка, – в глазах старой женщины блеснули слёзы, которые она не стала скрывать, две драгоценные капельки скатились по морщинистым впалым щекам и упали на ворот её ночной сорочки, – а я так просто счастлива!

Я рванула обратно и осторожно её обняла.

Тихо выйдя из комнаты, плотно притворила за собой дверь. На миг замерла, прижавшись спиной к гладкой створке. Закрыла глаза. Слишком много информации, которую вот так нахрапом не осмыслить.

Выйдя в гостиную, столкнулась с эльфийкой. Она смотрела на меня полными тревоги глазами.

– Бабушка попросила её не тревожить, – сказала я.

– Хорошо. А не хотите проветриться? Покататься верхом?

– Я не умею, – но прогулка мне бы не помешала.

– Я велю заложить бричку, не извольте волноваться, – мигом отреагировала женщина и куда-то поспешила, не дождавшись от меня ответа.

Мадмэ Нанни казалась странной и много чего скрывающей, впрочем, как и бабушка Мишель. Но я не чувствовала опасности, потому не спешила рубить сплеча и делать скоропалительные выводы. Знала, что не останусь, побуду тут, познакомлюсь с единственной родственницей поближе, скрашу ей последние часы и отбуду назад. Домой.

Переоделась в джинсы и футболку, натянула на голову кепку и нацепила на нос солнцезащитные очки. К прогулке готова! Схватила сотовый и наушники, глянула на экран, батарейка почти полная, вот только сети нет. И неудивительно, я уже догадалась, что попала в несусветную глушь, где вместо привычного электричества масляные лампы да свечи, а дом отапливается жаром огня в камине.

Выйдя на веранду, с удовольствием вдохнула умопомрачительный чистейший воздух. Тут к широкому крыльцу подкатила бричка, на козлах сидел Марк, его красные глаза, так напугавшие меня прошлой ночью, сейчас были приглушённого алого оттенка.

– Доброго утречка, госпожа Есения! – парень в приветственном жесте приподнял забавную широкополую шляпу, после чего ловко спрыгнул на землю. – Давайте подсоблю, помогу забраться в карету, – и галантно подал мне раскрытую узкую ладонь.

– Доброе утро, Марк, – улыбнулась я и вложила свою руку в его. Юноша оказался действительно сильным, потому как без труда подсадил меня в бричку. – Спасибо ещё раз за чистый чемодан.

– Та, не стоит благодарностей, – пожал плечами возница и вернулся на место "водителя".

– Ой, погодите! – к нам из дома спешила мадмэ Нанни, в руках она держала объёмную плетёную корзину, – тут сладости для детей, – добавила она, передавая мне тару. – Малыши будут рады получить их от вас

– Малыши? – не поняла я.

– Сами всё увидите, – загадочно подмигнула женщина.

Марк щёлкнул коротким кнутом, и лошадка пришла в движение.

Ворота в этот час были широко распахнуты и мы, более не задерживаясь, покатили прочь со двора.

Я кивнула на прощание ключнице, которая помахала в ответ ажурным платочком.

Экипаж бодро катил по пыльной дороге, солнце припекало, в кронах деревьев пели какие-то птицы.

Редкий лесочек рос слева от дороги, за ним виднелись возделанные поля, обрамлённые низкими изгородями из камня и дерева. Земля казалась красочной палитрой, на которой смешались все оттенки зелёного, коричневого и золотого. Богатство цветов услаждало взор, в центре груди вдруг вспыхнуло нестерпимое желание взять блокнот и ручку и начать писать, да-да, именно так, по старинке, где есть только ты и чистый лист бумаги.

Ветер ласково шуршал среди высоких колосьев пшеницы, создавая волну, плавно перетекающую от одного края до другого. Вдали заметила фигуры крестьян, усердно ухаживающих за угодьями. Всё вокруг дышало простором, умиротворением и какой-то свободой. Давно ничего подобного не ощущала.

Я хотела было вынуть сотовый, чтобы послушать музыку, но Марк меня опередил.

– Во-он там первая деревня хозяйки. Самая большая, два десятка дворов.

Я слушала рассказ юноши и вглядывалась в даль. Вот реденький смешанный лес закончился и за плавным изгибом дороги показались первые дома.

Деревушка была построена радиально, в центре площадь с церквушкой.

– Наша Хозяйка дала вольную всем, но мы отказались, пожгли грамотки те. Клятву дали на землице, что никуда не пойдём, теперь ещё и так привязаны к этим местам. Платим оброк, всё честь по чести, а вот барщину Хозяйка давно отменила. Добрая она.

Добрая некромантка. У меня два этих понятия никак не хотели сочетаться.

– Эта деревня называется Промьер, на севере Дозьем, – махнул он тонкой кистью, указывая сторону, – а на востоке Труазьем. В Дозьеме есть река, там стоит общая мельница. Как хорошо, что хозяйка выделила средства на её постройку, не надо возить зерно к соседу, барону Омпону, мерзкий старикашка. Хозяйка с ним не общается, когда-то они что-то не поделили.

– Первая, Вторая и Третья. Оригинально, – улыбнулась я, продолжая слушать паренька. Артефакт перевёл названия поселений, но, как ни странно, я всё равно услышала, как они звучат на местном.

Мы всё ближе подъезжали к деревушке, нас увидели издалека и на улочки высыпали босоногие дети в длиннополых рубахах и коротких штанишках, девочки в платьицах из простой, но добротной ткани, цвета разнились от светло-серого с вышивкой красной нитью по вороту до тёмно-коричневого.

Ох, как же много ребятни! За ними к нам вышли, ненадолго прервав свои дела, и взрослые.

И всё бы ничего, но…

Я даже сняла солнцезащитные очки и потёрла глаза. Померещилось? Нет, они все реальны!

– Добрый день! – краснокожий… орк подошёл к притормозившей бричке.

Мужчина был два метра ростом, может, даже выше, с широким мускулистым торсом, длинными накачанными руками. Лицо с грубыми чертами в целом не было отталкивающим, даже добродушным: крупный нос картошкой, внимательные, глубоко посаженные, тёмно-карие глаза, но вот мощные клыки, растущие из нижней челюсти, были пугающими.

– Госпожа, позвольте представить вам старосту Первой, Кеску Осьёна, – подал голос Марк. – Также Кеску кузнец, самый лучший в этих краях.

– Скажешь тоже, – махнул на него лапищей орк. – Леди! – мужчина низко мне поклонился, чуть ли не до самой земли, – мы все так рады вашему приезду! Слов нет! Сегодня большая часть крестьян остались дома, ждали вас в гости.

Я опешила от такого приёма и вежливо кивнула:

– Спасибо! Вы очень добры… эм, мастер Осьён.

– Ой, какой мастер! – махнул он мощной лапищей. – Зовите меня просто Кеску, как и все. Пойдёмте, на главной площади сейчас накрывают столы в вашу честь, все мы счастливы за Хозяюшку нашу, что внучка её наконец-то нашлась!

– Погодите, – опомнилась я, посмотрев на мордашки чего-то ждущих детей, – раздайте, пожалуйста, детворе, – и передала увесистую корзину довольному старосте.

Марк же, не став ждать ответа Кеску, щёлкнул кнутом, толпа расступилась, и мы резво покатили по образованному селянами живому коридору куда-то вглубь поселения. Удивлённо оглядывая опрятные дома, сложённые из хорошо обработанного дерева, вдруг подумалось: бабушку тут явно не просто уважают, а искренне любят. А ещё я всё никак не могла осознать подобное разнообразие рас. Гномчисс, сидящий на козлах, староста – краснокожий орк, и десяток таких же, как он здоровущих представителей этой необыкновенной фэнтезийной расы, женщины, правда, были поизящнее, но всё равно невероятно крупные. Эльфы среди жителей Первой тоже встречались, и просто гномы также мелькали в разномастной толпе. И, конечно же, люди, коих здесь было большинство.

Мы с ветерком промчались по живописным, чистым, утопающим в цветах, улочкам и в итоге выехали на площадь. Грубо сколоченные столы выставили буквой П, туда-сюда сновали люди и нелюди, неся в руках тяжёлые подносы с едой. В стороне на двух вертелах дюжий орк жарил туши крупных кабанов.

Я также обратила пристальное внимание на несколько особняком отстоящую церковь. Сложённая из грубо обтёсанного светло-серого камня, она возвышалась над другими зданиями монолитной скалой. Символ местной религии представлял собой выполненный из серебра крест, наподобие медицинского, заключённый в круг. Любопытно, что значит?