Уверенность же несет в себе средство, уничтожающее противоположности ещё до их появления. Даже не это главное, главное, что уверенность способна отгородить выбранную мысль от других, и нести её в своих руках до конца, не смотря на соблазнительность аргументов противоположной.

15 Запись удалена

16

Новая запись, которой предшествовало не желание выразить важную или интересную мысль, а желание заняться трудом, что-нибудь пописать. Писать, чтобы писать. Вот что стало лозунгом этой книги.

17

Готов с уверенностью заявить, эта запись выводится на экране ноутбука не с помощью принуждения меня, а из-за желания созидать! Да, я хочу лечь, (что я, по правде говоря, и делал сегодня весь день) достать ноутбук и печатать, печатать, печатать и печатать. Что писать вопрос всё также для меня остаётся открытым, но и пусть будет, мне стало интересно, что получится сейчас, мол, какая мысль захочет выйти из меня и стать объектом чтения. Будто бы диалог с самим собой, но этот другой «сам» для меня неизвестен и очень интересен. Я не знаю, каков он сегодня: скучен, весел или, может, даже счастлив? Может он и не появится вовсе, и я буду писать о нём, но не его словами. Нет. Здесь речь про бессознательное. Теория психоанализа говорит, мол, Я, то есть, Я как Стас, состоит из сознательного и бессознательного, или же из «Сверх Я», «Я», «Оно». Для меня всегда была загадкой: «а можно ли сознательным путем войти в глубины бессознательного?». И если войти удастся, хватит ли сил и мужества, признать роль этих бессознательных импульсов? Ведь куда будет легче сдаться и жить как прежде, то есть, оставаясь игрушкой бессознательного, нежели чем признать своё сознание единственным верным источником воли. Да и вообще, бессознательное ставшее сознательным и не может и не должно быть бессознательным, какой тогда его смысл?

18

Пришло время, когда я вернулся с отпуска и сел писать этот труд. Я не в состоянии написать то, что происходило у меня за этот месяц, ибо, понимаю, что частный случай моей жизни обесценивается при представлении его здесь. Я уж и забыл, что я писал тут, господи… получается какой-то слащавенький личный дневник здесь, ей богу, мне противно думать сейчас об этом. Пишу, и оправдываюсь, ещё и вру и не договариваю одно положение, которое меня не отпускает сейчас ни на секунду – я пишу сейчас лишь 100 слов, ибо поставил перед собой на сегодня такую цель! Я вру, притворяюсь, скрываю за этими строками гнусный мотив своего письма. А всё почему? Почему я решил писать по 100 слов в день? Потому что чувствую, как я трачу время в никуда, и что пусть хотя бы написание книги будет чем-то, что позволит мне усомниться в своей бездеятельности! И снова я пришёл к такому умозаключению. И снова я пытаюсь путем творчества унять все эти тревожные мысли. Так нельзя, определенно нельзя, выводя слова из-под палки «мотивации» «целеустремленности» я лишь выполняю цель, которая есть формальность, не более. Она никак не применима на сам акт творчества, именно в моём случае, ибо я пишу, чтобы писать, а не наблюдать и радоваться количеству написанных слов. Закончу на сегодня здесь.

19

Я не могу не сказать вот что: эта книга действительно занимает мою голову. Я уже и не помню дату написания первой записи, но помню, что начав писать, я никак не могу избавиться от этой идеи. Возможно, такой формат больше всего подходит моему темпераменту и характеру, и вследствие чего, мне его проще всего писать. К сожалению, оправдывая свою лень, я делаю лишь хуже. Но с другой стороны, кто, если не я, ставит перед собой цели в творчестве? Зачем я задумываюсь и пытаюсь найти в оправдании что-то плохое? Ладно. Писать, так писать. Сейчас попробую перестать думать и позволить тексту самому появляться на экране.

(Текст набирается без внутреннего критика, метод «поток сознания»)

Читаем. Тревоги нет. Абсолютно. Жизнь стала сказкой, где я свободно перемещаюсь по карте, заявляя о своей воле. Вновь не имея никакого чувства под собой, мне нечего излагать сюда. Пустота, способная вовлечь в жизненный процесс, в этот вечный поток стремления времени, забирая тем самым само чувство этой жизни. Гоняясь за этими целями, бегая за своими желаниями и подчиняясь полностью своим потребностям, я перестаю чувствовать себя человеком, способным прекратить всю эту гонку, бессмысленность которой обнажается в моменте становления человеком. Я будто бы подчиняюсь программе, которая программирует меня, заставляет действовать и хотеть, как и остальные люди. И дело не в попытке бегства к индивидуализации, а скорее, к осознанию наличия этой программы. Из компьютера, способным лишь осуществлять внешние команды, но никак не осознавать их, я хочу стать человеком, отличие которого и кроется в возможности осознавать, рефлексировать. Сейчас же, я просто живу, жизнь ускользает от меня, день за днем я вовлекаюсь в неё, забывая тем самым себя. Опять же, дело не в том, что я недоволен качеством этого течения жизни (тут я даже очень рад, пока вовлечен, что она именно так и происходит), я скорее боюсь потеряться в ней, раствориться. Избавившись от тревог, я получил пресловутое спокойствие, которое с каждым днём все больше и нравится мне, и не нравится мне одновременно.

Я, наверное, на данный момент не могу полностью отобразить всю полноту своего чувства (боюсь, что его и нет вовсе, и что я тут просто сижу и придумываю что-то), но надеюсь, что я найду слова, способные изложить его на экране. Пока что, я заканчиваю на сегодняшний день писать, ухожу вновь в эту пучину, медленно растворяясь в удовольствии.

20

Заворачиваюсь вновь в образ писателя, на этот раз я не особо отследил момент возникновения желания писать. Не заметил. И ладно.

Ощущение, что я хватаюсь за время, оно стремительно уходит от меня, оставляя жалкий след в виде спокойного течения дня, каких-то мелких радостей, удовлетворении базовых потребностей и разжевывании надежд и мечтаний. И одна из надежд, которая приносит мне сладкое ощущение не бесцельности жизни, вот она, в полной мере воплощается на этом экране ноутбука. Каждая написанная буква есть маленький шаг к достижению этой цели. Написать книгу! Сильно.

И дело здесь не в материальных благах и признаниях, которые, возможно, последуют за публикацией. Суть в глубокой внутренней потребности, которая не покидает меня с начала этого дела. Это ощущение человека, которого простили за сделанные преступления, если вообразить Достоевского, чья жизнь была спасена в самый последний момент казни, если представить его чувство, чувство «прощения», то оно схоже с этим. Я будто бы виноват за своё существование перед жизнью, которой я наделен, и акт написания книги есть символ прощения, оправдания перед этим миром.

Написание книги для меня является не просто делом, это символ прощения перед лицом мира. Процесс творения дает мне право на жизнь, на спокойное существование. Словно я тем самым оправдываю свое пребывание здесь, ибо чувствую вину перед самой жизнью. Жизнь – это не само собой разумеющаяся данность – это бесценный подарок, который требует от меня благодарностей, ответа, выбора и поиска смысла жизни.

20 (Дополнение)

Страх, возможно, является более сильной эмоцией, чем стремление к правде. Ложь, произнесенная сознательно или подсознательно, может замаскировать искренность, что в последствие может привести и к самообману. Осознание самообмана приводит к неприятным чувствам, поскольку это увеличивает объем сомнений. Что является частью процесса поиска истины.