Никто из важных лиц не знал его имени в этом сне. Ни один король не боялся его; ни один воин не соперничал за честь есть за его столом. У него не было ни звания, ни звания. У него не было будущего.

И все же, что самое тревожное, во сне он был счастливым, счастливым человеком.

Проснувшись, Мадок подумал, что это всего лишь странный сон, яркий и тревожный. Он вспоминал так много подробностей: как куст сирени возле его дома наполнял ночной воздух ароматом, игры в лошадки, в которые он играл со своими детьми, глубокую радость, которую он испытывал каждую ночь, иногда по три раза за ночь, занимаясь любовью со своей жена Дералинн.

Могло ли все это быть на самом деле?

Его жена лежала рядом с ним, и он мог сказать, что она тоже была обеспокоена. Он рассказал ей о военном совете и словах Дейлана Хаммера.

Еще более тревожно то, что женщина, рядом с которой он спал, не была той женой, которую он любил в том мире теней. Она была женщиной-воином с костями размером с быка и недобрым характером. Она родила ему сыновей, но не получала от них удовольствия.

Наконец она протянула руку и сжала его руку, как бы утешая его. Это был странный жест, которого она никогда раньше не делала.

Мне снилось, — сказала она, — что я жена сапожника и что я бездетна. Мы. были богаты, я полагаю. У нас было все, чего мы могли желать, кроме одного, чего я хотел больше всего — дочери. А потом пришли рейдеры, проклятые военачальники Интернука, и разграбили наш дом, забрали все, что хотели, а остальное сожгли.

Мадок задумался над этим. Он задавался вопросом, может ли она отправиться на поиски сапожника своей мечты. Он задавался вопросом, стоит ли ему отправиться на поиски Дералин. Его дом с Дералинн находился в мирной стране под названием Тум, где истории о набегах и грабежах в далеких местах были всего лишь историями.

Была ли любовь, которую они создали в другой жизни, менее значимой, чем та, которую они создали здесь?

Наконец он задал вопрос, который жгло его.

Если бы у тебя была такая жизнь, ты бы это сделал? — спросил Мадок.

Я бы убила кого угодно, рискнула бы чем угодно, только не ради этого, — сказала она. Затем она повернулась к нему, лунный свет, проникающий в окно, едва обнажал изгиб ее лица и блеск глаз.

Мы богатая семья, — сказала она, — и пользуемся уважением. Когда-нибудь ты сможешь стать Верховным королем. Ты должен стать Верховным королем. Что Урстон сделал для этого народа? В течение многих лет его сын томился в тюрьме, пока вирмлинги укрепляли свою власть. Ничего не делать во время войны — это измена. Урстона следует заменить.

Мадок никогда раньше не думал об убийстве короля. Это была отвратительная идея.

И все же он знал, что она права. Сейчас королевство нуждалось в сильном лидере больше, чем когда-либо, а Урстон с годами слишком ослаб.

Убить его означало бы служить народу.

ПУТЬ

Смерть — идеальная охотница, и она найдет нас всех. Госпожа Отчаяние, сделай меня достойной добычей этой ночи, быстрой и неуловимой.

— молитва о змееподобных детях

Менее чем за час до рассвета, как только первые птицы начали жалобно пикать в сторону приближающегося света, Рыцари Вечных нашли человеческую крепость к югу от Каэр Голгеаты, как и обещала Леди Отчаяние.

Они дважды обогнули небольшой замок сверху, изучая его любопытную работу, а затем нырнули во двор. Когда Вулгнаш приземлился, его крылья аккуратно сложились вокруг него, словно окровавленная мантия.

Вулгнаш изучал дерево во дворе, пока его товарищи начали охоту. Нижняя сторона его листьев мягко блестела в свете звезд, создавая сверхъестественное сияние. Шум его листьев, шепот ночного ветерка, успокаивал его расшатанные нервы, пробуждал чувства надежды и стремления к порядочности, которые давно покинули его.

Пока Тул сгорбился, закрывая лицо капюшоном, и крался от двери к двери в поисках живых существ, Криссидия просто присела на стену, наблюдая за охранниками.

— Они прячутся, — прошипел наконец Тал, его голос был сухим, как склеп. — Но они здесь.

Конечно, они здесь, — сказал Вулгнаш. За воротами замка росла высокая трава и виноградные лозы, и лишь несколько пар ног растоптали их. Если бы жители замка сбежали, они оставили бы более широкий след.

Если повезет, волшебник Фаллион Орден все еще будет здесь.

Вулгнаш вскочил на каменную стену и подошел к дереву. Он погладил его золотую кору и нашел ее успокаивающей и приятной на ощупь. У него был экзотический аромат, похожий на тмин, только слаще.

Пальцем он нарисовал на дереве руну, затем отступил на несколько шагов и произнес единственное ругательное слово.

Кора заскрипела и раскололась, словно молния пронзила дерево, и вдруг оно покрылось гнилью. Грибки цвета масла и снега покрыли его, как корка, и вылезли из-под трещин в коре. Листья сморщились и стали серыми, как грязные тряпки.

Вулгнаш отступил назад, когда тяжелый запах разложения наполнил двор.

Прежде всего, думал Вулгнаш, в смерти дерево было прекрасно.

Со стороны двора, у входа в крепость, послышалось шипение. — Здесь, — прошептал Тал.

Криссидия спикировала со стены на багровых крыльях, словно гигантская окровавленная ворона, а Вулгнаш направился к рассматриваемой двери.

Тул толкнул ее, и тяжелая дверь распахнулась внутрь.

Интересно, подумал Вулгнаш. Я предполагал, что они это запретят. Но, конечно, тем самым они бы дали сигнал, где они спрятаны.

Тул стоял у открытой двери, и его длинный темный язык мелькал, как змеиный. Вулгнаш тоже почувствовал вкус воздуха. Его чувства были остро настроены на запах смерти, и каждое существо, независимо от того, насколько оно живое, также чувствовало вкус смерти — запах разлагающейся кожи и гниющего жира. Да, в воздухе витал не только намек на смерть. Стоял запах раненых и умирающих.

Двигаясь почти как один, все трое обнажили клинки и прокрались в крепость, ступая тихо, как тени. Сквозь окна падали лучи небольшого звездного света. Вулгнаш направил на него свою волю, рассеял его назад, так что трое стали одним целым с тенями.

Они пошли по коридорам на знакомый запах смерти и нашли ведущую вниз лестницу. Там запах был сильнее.

Они спустились по каменным ступеням и остановились прямо перед дверью.

Запах разложения был сильным. Кто-то стоял с другой стороны, охраняя дверь, человек, пожилой мужчина. В его запахе не было страха. Он не знал, что его преследуют.

Криссидия толкнула дверь, на этот раз используя только силу своей тени.

Эта дверь была заперта.