— Варианты безопасных маршрутов размечены с точностью до сантиметра, загружены в автопилоты машин, так что водители могли на свой выбор: отдать руль автопилоту или управлять вручную, сверяясь с дисплеем.
— На крайний случай расписан план спасательного рейда — чтобы успеть с медицинской помощью к участникам сафари. Их модифицированная биология оставляет очень много времени на спасение (около 100 минут против 10 минут для обычного человека)…
…На рассвете Мию и Сэто покатились в сторону юго-западных холмов, видневшихся у линии горизонта, где небо еще было темно-фиолетовым, и там еще виднелись блестки тускнеющих звезд. Дно моря, высохшего миллиарды лет назад, осталось сравнительно ровным, серым, местами чуть охристым, и с редко разбросанными валунами серьезных размеров. Под «серьезным» понимался размер больше грейпфрута – такой, на который лучше не наезжать колесом. Все такие валуны подсвечивались на дисплее — чтобы если человек решит порулить, ему не пришлось перетрудиться с внимательностью.
Мию ехала позади и развлекалась фотосъемкой шлейфа пыли, улетавшего из-под колес машины Сэто. Пыль вела себя иначе, чем на Земле. Циркуляция разреженного воздуха способна была удержать лишь очень мелкую пыль, так что шлейф, вытягивающийся по ветру на запад, казался скорее туманом. Этот туман приобретал причудливые формы и неуловимо менял цвет в зависимости от грунта под колесами. Из серого он становился оранжевым (когда Сэто проезжал полосы охристой породы) или будто алмазным (при пересечении ярко-белых пятен бывшей морской соли). Сафари начиналось в отличном темпе: за полтора часа были пройдены 60 километров, отделявших порт Цербер-лог от цепочки выветренных холмов. 4 миллиарда лет назад это был молодой горный хребет, а волны моря Цербер прогрызли сквозь него узкий пролив в море Прометей. Теперь этот пролив стал каньоном, довольно широким, однако местами сужавшимся до менее, чем полкилометра, а в одном месте почти перегороженным скалой (бывшим островком). С обеих сторон островок огибался протоками, и по карте предпочтительнее выглядела та, которая слева. Причем даже эта предпочтительная протока (и на карте, и на местности) вызывала тревожные ассоциации со старыми дорогами через перевалы на Балканах.
Вроде ничего страшного: просвет между склонами достаточный и грунт на дне бывшей протоки более-менее ровный, не усыпанный сплошь валунами. Проехать реально, хотя придется держать «пешеходную» скорость. Машины двинулись по выбранному пути и уменьшили интервал до 10 метров, чтобы не исчезать из виду друг у друга в каменном лабиринте… Хотя, лабиринт это слишком сильно сказано. Просто кривая полоса грунта между подошвами бурых скал… Полоса сузилась до пяти метров, но впереди уже стала видна точка за островом, где две высохшие протоки соединятся в общее русло и дорога снова станет широкой. Еще несколько минут и… Фиг вам! С головной машиной вдруг случилось нечто вроде подрыва на мине, снятого ультра-рапидом и воспроизведенного обычным темпом 24 кадра в секунду. Машину плавно качнуло, из-под ее брюха лениво расползлась бесформенная туча пыли, а с потревоженных склонов соскользнули мини-оползни, создав по бокам от машины маленькие насыпи, высотой по колено примерно.
Под аккомпанемент грубой ругани (собственной и той, что в эфире) участники сафари переключились на автономное дыхание кислородом из ранцев своих скафандров. Если точнее, то они закрыли герметизирующие щитки шлемов, после чего подача кислорода включилась автоматически. Теперь можно было выйти наружу и попытаться выяснить ситуацию с головной машиной. Хотя, капитан Йошида готов был сразу объявить старт спасательного рейда, Мию и Сэто смогли в полуминутном диспуте настоять на том, что ситуация никак не критическая и следует использовать ее как спонтанный тест полевых аварийных работ (для накопления опыта в помощь будущим марсонавтам).
Выяснение упрощалось наличием на пневмо-карах Hortu-T — куста цепочек внутренней диагностики с выводом красивой разноцветной картинки на водительский дисплей. Эта картинка показала ясно и четко: при переключении со 2-й на 3-ю питающую емкость, в редукторе-сумматоре случился фатальный сбой, газ под давлением 350 бар вырвался во внешнюю среду… А дальше все понятно по наблюдавшейся внешней картине.
После выяснения произошел второй короткий диспут с капитаном Йошида (на этот раз поучаствовал также помкэп Флаудер), и сафари-команда еще раз выторговала попытку решить проблему своими силами. У них нашелся аргумент: до коттеджа Зюйдвест-Хол примерно 6 километров, и при имеющемся запасе кислорода на 100+ минут, они могут дойти туда пешком. Но сначала они попробуют освободить дорогу, чтобы использовать вторую (пока исправную) машину и комфортно доехать на ней вдвоем.
На Земле пневмо-кар Hortu-T весил четверть тонны, но на Марсе лишь центнер, так что вдвоем можно было без запредельных усилий руками поднять эту машину, переставить немного в сторону и открыть проезд. Пока Мию и Сэто выполняли такую процедуру, в штабном чате шел мозговой штурм на тему: «что не так с редуктором-сумматором?». И результатом коллективной фокусировке ума стал совет: «заблокируйте автоматическое переключение питающих емкостей». Не то, что сафари-команда очень удивилась этому совету (есть бытовой здравый смысл в запрете действия, однажды вызвавшего аварию), однако вопрос: как доехать до Зюйдвест-Хол на остатках газа во 2-й емкости? Или суть совета в том, чтобы ехать, на сколько хватит, а дальше, все-таки, пешком? Ответ был, в общем, утвердительный, но с бантиком: штаб успел рассчитать оптимальный профиль маршрута по траектории и скорости, чтобы минимизировать расход газа, в частности с использованием естественных перепадов высот для качения вниз и пробега по инерции (профиль уже готов для загрузки в автопилот — если сафари-команда принимает совет). Кроме того, штаб частично задействовал план спасения, так что на точке Зюйдвест-Хол дистанционно расконсервирован грузовой робот-багги, способен (если надо) встретить гостей в любом месте после выезда из узкой части долины на оперативный простор.
Совет был принят, и следующие полчаса машина под управлением автопилота творила чудеса экономии. Долина Латона раздавалась вширь, становясь похожей не на каньон, а скорее на чуть вогнутое поле окраса выцветшей леопардовой шкуры между неровными линиями полосатых ржаво-серых холмов. А далеко впереди на горизонте уже виднелись причудливые силуэты Гесперийских гор, которые поднялись 3.5 миллиарда лет назад, и вытеснили море Прометей на запад. Непривычно-уменьшенное Солнце, между тем, уже прошло половину пути до зенита, и два дирижабля-дрона теперь отбрасывали огромные кривые тени на поверхность каменистой пустыни слева от маршрута.
Скоро в поле зрения появился Зюйдвест-Хол. Точнее, он появился раньше, но взгляд не задерживался на этом объекте, принимая его за мираж, порожденный мириадами ярких бликов, игравших спектральными цветами на гранях прозрачных кристаллов соли. Тут высыхали последние лужи, оставшиеся от дельты пролива Латона при впадении в море Прометей. Сушь наступала очень медленно, миллионы лет, иногда сменяясь короткими эпизодическими паводками, когда таял все более соленый лед, занесенный слоем песка. Кристаллы росли из насыщенного раствора, и образовывали, будто бы, грядки. На краю одной из грядок возвышался ансамбль из трех куполов: красный, зеленый, синий. Когда взгляд замечал его – сознание недоумевало: как настолько контрастный объект, причем очевидно искусственный и довольно большой, мог оставаться незамеченным? Разгадка заключалась в психологии восприятия: слишком много непривычных сочетаний форм и цветов, увиденных за короткое время, потому случаются парадоксы невнимательности.
Мию и Сэто рссуждали об этом, и как раз тогда ресурс газа во 2-й емкости исчерпался. Затихло чуть слышное, почти музыкальное стрекотание мотора. Маленький пневмо-кар проехал по инерции еще дюжину метров и застыл.
— Приехали, — констатировала Мию, — может, все-таки, попробовать переключение?
