— Лола Ву, журналист из Euro-Twin, верно? – спросил он.

— Да. А вы пан Франтишек Водслон, дядя Кветки Млинарж?

— Пан это для официоза, для тебя просто: Франтишек. Годится?

— Годится, — она улыбнулась, — тогда просто: Лола.

…

Через минуту стало понятно, почему Франтишек встречал ее на таком специфическом транспортном средстве. Будь у машины колеса обычного размера – она застряла бы, не доехав от причала до фермерской усадьбы (хотя до усадьбы рукой подать). Не спас бы никакой крутящий момент, поскольку даже эти колеса утопали на метр в мешанине из размокшей глины и странных ветвящихся стеблей или корней. Вероятно, по грунтовке зигзагом можно было доехать на обычном джипе, однако Франтишек решил, что гостье интересно будет посмотреть ферму, и поехал напрямик через поле между грядками…

…Точнее, это называлось бы грядками на обычном картофельном поле, а тут какое-то болото, заросшее более-менее ровными рядами чего-то вроде гигантского камыша. По параллельной соседней полосе неторопливо ползла штуковина, похожая на огромного механического жука-скарабея, только эта штука тянула за собой не шарик из навоза, а маленькую лодку-плоскодонку, частично загруженную пурпурными клубнями. Явно не картофель — клубни раза в четыре больше. Лапы жука ритмично ныряли в рыжую грязь, извлекали оттуда очередной клубень, и бросали в лодку.

— Трансгенный батат? – попробовала угадать Лола

— Трансгенный водяной ямс, — поправил Франтишек.

— Понятно! – Лола кивнула, видевшая похожую культуру на Мадагаскаре, — А этот жук, вероятно, аграрный робот?

— Аграрный голем, так точнее, — снова поправил он.

Лола снова кивнула. Она знала недавно возникшую классификацию, согласно которой големами назывались роботы с относительной универсальностью применения и еще со способностью к самосборке – хотя бы на уровне lego-конструктора. Еще много всяких вопросов крутилось на языке, но она не успела задать их: слишком короткий маршрут. Внедорожник, разбрасывая остатки липкой грязи со своих огромных колес, вкатился на бетонную плиту под навесом у задней стены усадьбы…

…И одновременно с тем, как Лола покинула машину, под навесом будто из ниоткуда появилась энергичная почти атлетически сложенная блондинка в оранжевом бикини и синей бейсболке с ярко-алой надписью «zbron rodi moc». Познаний Лолы в славянских языках хватило, чтобы понять: это цитата из Мао Цзедуна «винтовка рождает власть», переведенная на чешский. А еще Лола подумала, что это Кветка Млинарж. Однако, как только начался монолог, Лола поняла, что обозналась. Голос другой, к тому же, леди в бикини значительно старше Кветки. Монолог же прозвучал следующий:

— Франтишек, пожалуйста, сними сапоги прямо тут, а то я чуть-чуть убралась дома. Не хотелось бы сразу получить центнер грязи на пол… Спасибо… Привет, Лола! Ты тоже спутала меня с дочкой. Немудрено, когда лицо в тени. Так-то мы разные немного, меня зовут Янка, кстати. А Кветка вместе с Ленкой торчат в пруду с гаджетами. Видите ли, с одной стороны – жарко, а с другой – очередной университетский форум про джамблей. Обалдели все с этими джамблями, мне кажется. Как насчет жабьего пива с дороги?

— С удовольствием! — согласилась Лола без колебаний. Она понятия не имела, что такое «жабье пиво», однако резонно полагала, что хозяева усадьбы не предложат ей каких-то опасных вещей в пищу…

…Хозяева усадьбы. Лола машинально подумала так о Франтишеке и Янке, хотя еще не услышала от них ничего насчет отношений. Позже (когда они вместе поднимались по лестнице на широкий балкон мансарды) Лола чуть уточнила свое мнение. Эти двое не составляли семью в классическом смысле. Скорее взрослая влюбленная пара, которая живет «на два дома». Нередкий случай. В возрасте 40+ не хочется менять привычки, а (между тем) любви все возрасты покорны. Отсюда – компромиссный стиль. Лола очень хорошо понимала это: ей даже в 30 лет совсем не хотелось подстраиваться под кого-то, пусть даже под любимого человека (если таковой вдруг чудом появится). Забавно, что, общаясь около года с Кветкой Млинарж и Ленкой Смолик в научпоп программе «Euro-Twin Homo et Galaxy», Лола не раз слышала от Кветки рассказы про дядю Франтишека, однако была уверена, что это кровный родич. Теперь оказывается, что…

…Тем временем, Франтишек наполнил фигурные стеклянные кружки темным пивом из краника на бочке, и сообщил, видимо угадав ее мысли:

— Почему Кветка называет меня дядей, это такая авантюрная история. Верно, Янка?

— Это террористическая история, — поправила она, — ведь все началось с Вандалического кризиса, точнее с терактов Руди-улиткофила. Чтоб было понятно: я работаю сыщиком в корпорации Ellbau SE, штаб-квартира в Вене, а восточный филиал в Брно.

— Сыщиком? — удивилась Лола, — Это ведь вроде девелоперская компания.

— Верно. Проблема в том, что девелоперский бизнес включает строительство и ремонт. Строительство и ремонт требуют материалов и комплектующих. Тогда как материалы и комплектующие требуют логистики. Логистика всегда создает бардак с поставляемыми грузами, поэтому нужен сыщик для поиска потерянных грузов. Работа больше женская.

— Почему женская? – снова удивилась Лола.

— Потому… — тут Янка основательно хлебнула пива, — …Что к концу каждого сезона на такой работе мужчина обычно не может скрывать, как сильно хочет убить кого-нибудь. Женщины в среднем более скрытные существа, поэтому они предпочтительнее.

Лола кивнула в знак понимания, и тоже сделала глоток. Жабье пиво оказалось немного странным, однако приятным — с сильным карамельным привкусом и с этаким оттенком можжевельника. Янка, между тем, продолжила:

… — Так вот, дело было 7 с хвостиком лет назад, в прекрасный теплый вечер 20 мая. Но давай-ка я уточню: прекрасный в аспекте погоды. Остальные аспекты были так себе. По Европе уже расползался кризис. В частности, 16 мая Руди-улиткофил сбросил какую-то самодельную фюзорную бомбу на курорт Шванзее, и несколько сотен VIP там сгорели заживо, в частности, кое-кто из верхушки Ellbau SE. Работу при этом никто не отменял, однако, а логистического бардака стало впятеро против обычного. Так вот, я торчала в речном порте Ходонин, это отсюда чуть выше по течению, и искала просраный кем-то контейнер с китайской фурнитурой. 7 лет назад большая часть этого барахла была еще китайская, а не африканская… В общем, я нашла, куда делся контейнер, и тут бац: мне упала новая тема: на железнодорожный терминал Куты вместо вагона со строительной химией приехал вагон индийского мыла. Все цифровые ID какие надо, а груз не тот.

— Куты это Словакия? – спросила Лола, проверяя свое знание.

— Да, по мосту через реку и еще 4 километра. А от Ходонина до моста 30 километров. Я оформила акт о контейнере, покатила к мосту, доехала до него почти ночью, и тут бац: тотальный блэкаут. Ни освещения, ни интернета. На трассе темно, как у негра в ухе, а контуры моста едва видны. Так-то со светом фар можно было бы проехать, но у кучи служебных тачек сработала блокировка, поскольку они без интернета не ездят. Итого: эпическая пробка. Я думала проехать дюжину километров до моста Хоэнау, вдруг там нормально? Проехала, ага…

Янка сделала интернациональный жест фаллического символизма.

… — Короче я влипла в болото, не отмеченное на карте. Дальше Франтишек расскажет.

— 7 лет назад, — основательно произнес фермер, — этому болоту был год отроду. Оно, по происхождению, кретинокреативное. Вокруг три правительства: чешское, словацкое и австрийское. Все кретины. Решили они, кретины, сделать ирригацию с экологическими целями. От этого Морава перед впадением в Дунай слегка поднялась, и заболотила две тысячи гектаров примерно. Хотя, мне грех жаловаться. Я вот ферму купил за бесценок, потому что это была уже не ферма, а болото. Ты своими глазами видела.

— Да, бесспорно, болото, — согласилась Лола, — а ты заранее придумал, что тут сделать?

— Я придумал, что буду варить не совсем легальное пиво. Даже придумал, какое, и как организовать сбыт. Оставались лишь два вопроса: как назвать и из чего варить.