Следующий кейс (о первых впечатлениях от Марса и перспективах его освоения) был разыгран при помощи монетки между Ашокой и Ритти, и отвечать выпало Ритти. Она азартно потерла руки и начала с самого дальнего из вопросов, содержавшихся в кейсе: почему реакция общества 3-й космической эры на новые шаги астронавтики иная, чем наблюдалась в 1-ю и 2-ю космические эры? Что иная — видно даже по трендам научной фантастики. Надо лишь психологически интерпретировать, что и сделала Ритти. Итак:

1-я космическая эра: романтическая эйфория и великие ожидания. Мир собрал первые плоды НТР и ощутил достижимость изобилия для всех. Мир опасается эксцессов гонки вооружений, но слабо верит в Армагеддон. Мир увлечен астронавтикой и восторгается Гагариным, Леоновым, Армстронгом. Мир взахлеб читает Брэдбери, Хайнлайна, Лема. Мир обсуждает «Космическую Одиссею 2001» Кларка и Кубрика, мечтает о городах на Луне и яблонях на Марсе к 2000-му. Но после Нефтяного кризиса все сворачивается.

2-я космическая эра: экономический нокдаун и парализующий ужас. Астронавтика, как будто, начинает оживать, но обстановка уже не та. Вместо НТР и роста благополучия — туманная цифровая революция и рост неравенства. Вместо мечты о яблонях на Марсе — готовность бежать от будущей жути, рисуемой в медиа. Мир слушает обещания Илона Маска увезти миллионы беженцев на Марс. Но технологии забыты, и даже сроки тест-полета много раз сдвигаются. А затем Мировая Гибридная война рушит все планы.

3-я космическая эра: креативный хаос и эскалация изобилия. Дары Каимитиро вызвали миграцию аргонавтов и Вандалический кризис. Мировой порядок, растрескавшийся от предыдущих кризисов, теперь упал – очень кстати, чтобы не мешать Рогу Амалтеи. На общество (и на астронавтику тоже) хлынуло изобилие. 3-й космической эре, возможно, капельку не хватает романтизма 1-й эры, зато оно свободно от страхов 2-й эры. Теперь другие планеты это не мечта, не убежище, а новые берега, которые обустраивают наши роботы, чтобы мы шагнули туда, комфортно следуя нашему природному любопытству.

Кто-то назвал научную фантастику 3-й космической эры – ласковым дождем наоборот, намекая на новеллу «Будет ласковый дождь» Брэдбери. Там умный дом продолжает по программе обслуживает жильцов, которых уже нет, они погибли при Армагеддоне. Тут наоборот: умный дом обслуживает жильцов, которых еще нет, они приедут позже и их встретит уют, заранее настроенный на их вкусы и привычки. С местоположением дома возможны варианты: где-то на Земле, или на орбите Земли, или на другой планете. Это новое отношение к космосу, а главное: это новое отношение к самим себе…

…Тут Ритти уточнила, что это уже не совсем фантастика, в чем публика скоро сможет убедиться, поскольку два таких коттеджа, в долинах Лета и Латона, уже построены (по манга-проектам Мию и Сэто Оохаси). Это похоже на жилища хоббитов у Толкиена, но адаптированных к марсианским условиям. Проектанты сами смогут оценить, насколько работа роботов реализовала это в материале. Так Ритти перешла собственно к Марсу.

Марс при встрече не преподнес сюрпризов. Он такой, каким выглядел в медиа-файлах, полученных от прошлых беспилотных миссий. Ясно, что у команды, которая сейчас на поверхности Марса, возникли свои эмоциональные впечатления и что-нибудь они сами расскажут позже (когда впечатления поднакопятся). Нынешние условия Марса вообще непригодны для человека под открытым небом. Даже глубокая генная модификация не изменит этого, а лишь снизит экстремальную непригодность до умеренной. Так что нет альтернатив частичному терраформированию Марса. В смысле: повысить атмосферное давление с нынешних 5 мм ртутного столба для начала хотя бы до 10 мм. Это довольно реалистичная цель, для которой сейчас тут на орбите Фобоса проводится эксперимент «янтарная тень». Уже в сентябре мы узнаем, работает ли это. Если да, то придет черед эксперимента «ледяной ангел», но не будем бежать впереди событий…

…Ритти хлопнула в ладоши, сигнализируя, что передает условную эстафетную палочку Ашоке, которому достался третий кейс (о будущей социологии и политике Марса). Эти вопросы выглядели слишком форвардными, однако миллионы зрителей интересовались именно такими вещами. Ашока обладал достаточным зарядом креатива, чтобы никто из аудитории не ушел разочарованным.

Важно то (сообщил он), что Марс это как Зазеркальный пирог в математической сказке Кэрролла. Такой пирог невозможно разрезать на куски, если прежде не раздать его. Но, когда он роздан, уже нет смысла разрезать его. Вот ответ на вопрос о дележке Марса на сектора между государствами-претендентами, как это сделано с Антарктидой в 1961-м. Только специфические люди могут длительно находиться на Марсе. И этим людям, по причинам, известным на примере аргонавтов, абсолютно безразлична тема государств. Вопрос о политическом строе на Марсе, соответственно, тоже лишен смысла…

Ашока задумался (или артистично изобразил задумчивость) и добавил: …Кстати, с тех пор, как Антарктиду стали обживать аргонавты-экстремалы, там такие вопросы тоже утратили смысл. И мне кажется: остальные континенты и острова Земли теперь на очереди. Ведь государство, политический строй, бедные и богатые, иерархия подчинения, пирамида статусов — вот это все постепенно подтаивает по схеме айсберга, занесенного течением из заполярья в тропические воды. Монументальная ледяная гора продолжает возвышаться над водой, но подводное основание уже сильно подточено. И никто точно не знаем момента, когда вся эта красота феерично опрокинется.

Он снова изобразил задумчивость и добавил еще: …Тропики в моем примере это аллегория изобилия. Никогда в истории не было ничего подобного. Даже «Золотой миллиард» времен расцвета (в конце XX века) не располагал такими богатствами, чтобы забыть долговую удавку. Эта удавка казалась вечной осью, вокруг которой крутятся все отношения. Но кажущаяся вечность исчерпалась. Теперь розничные сети вынуждены раздавать даром больше товаров, чем продавать за деньги, иначе к ним никто не зайдет. Мэрии вынуждены раздавать деньги горожанам, иначе те уедут. Схема «деньги-товар-деньги» превратилась из реального коня в педального…

…Под конец телемоста пришли вопросы о педальном коне, и Ашока объяснил, что это английская, а позже советская игрушка — имитация конной двуколки, популярная в 1-ю космическую эру, но (кажется) никак не связанная с космонавтикой. Познавательно получилось.

…

44. Хоббиты отсутствуют на Марсе. Но это не точно.

4 миллиарда лет назад, в Нойский период, болото Цербер было полноводным соленым бассейном, размерами как Мраморное море на Земле. Из Цербера к Экватору вели два широких мелководных стока-долины: Лета на юго-восток и Латона на юго-запад. Но в Гесперийский период климат сменился на сухой и морозный, часть воды замерзла, все остальное испарилось, и только причудливые кристаллы соли местами проступали над высушенной песчано-глиняной поверхностью цветов гранита и ржавчины…

…80-километровое сафари от порта Цербер-лог по долине Латона до умного коттеджа Зюйдвест-Хол на пневмо-карах Hortu-T выглядело безумием. Эти трехколесные мини-пикапы были разработаны компанией HortuX (Оуэна Гилбена) для доставки веганского фастфуда и не годились ни для сафари по пересеченной местности. Мелкие переделки (переделка шасси под колеса большого диаметра и герметичное исполнение кабины) не превращали этих уродцев в функциональные марсианские роверы. Но…

…Дирекция MOXXI заранее обещала Гилбену это сафари, причем будущие участники, информированные о рисках, согласились тоже заранее. Если бы Мию и Сэто Оохаси не прошли глубокую генную модификацию, никто не решился бы на это. Но они прошли и теперь, объективно такое сафари не создавало существенного риска для них, поскольку:

— Они выехали на двух машинах, держа интервал 50 метров, чтобы при аварии один мог оказать экстренную помощь другому.

— Над ними летели два дрона-дирижабля (на вид: гибриды медузы и бабочки размером с автобус), так что оператор в порту Цербер-лог наблюдал сафари сверху непрерывно.