— Ребята, вы это видите? – изумленно спросила она.

— Ханка, мы видим, — подтвердил из наушников голос Эрика, — ты как там?

— Я там превосходно! Готовлюсь к историческому шагу в стиле Нила Армстронга.

…

По традиции, основанной в 1969-м, первый шаг человека на какое-либо небесное тело сопровождается исторической фразой вроде: «маленький шаг для человека и огромный скачок для человечества». На первой пресс-конференции после возвращения на Землю, Армстронг добавил: «мы полетели на Луну, т.к. это в природе человека: сталкиваться с трудностями… мы должны делать это, как лосось должен плыть против течения»…

…Вот что Ханка целенаправленно припомнила перед тем, как сделать шаг с площадки перед внешним люком не по трапу, а вбок. Она спрыгнула с высоты около 2 метров и в длинном почти 4-секундном падении, произнесла:

— Длинный прыжок для человека и краткое послание для человечества, — далее, когда ее ботинки коснулись заснеженного грунта, она продолжила, — Нил Армстронг считал, что стремление преодолевать трудности в природе человека. Возможно. С другой стороны, смысл цивилизации в том, чтобы упрощать трудные дела, делать их легкими, делать их безопасными, делать их доступными не только для героев, а практически для всех. Шаг Армстронга на Луну был фокусом сверхусилий. Мой шаг на Цереру устроен иначе. 3-я Космическая эра вообще устроена иначе. Не преодоление трудностей, а их срезание. Я покажу, что это значит – в ближайшие часы и дни. Смотрите и делайте выводы.

…Вообще-то азарт не лучшее качество астронавта, но в данном случае позитивное для миссии Нерривик. Мнения директоров MOXXI в этом вопросе сходилась на том, что у подобных проектов будет хороший PR лишь если астронавты поведут себя не как рабы регламента, а как эмоциональные субъекты, занятые любимым делом…

…Сейчас Ханку распирал веселый азарт, требующей выхода. Она огляделась в поисках возможностей для самовыражения и остановила выбор на сугробе, образовавшемся на парковке с роверами перед стеной сборного домика. Да, тут уже была инфраструктура, построенная роботами (точнее големами) шримпоидами. Два таких голема дежурили в контрольных точках около посадочной площадки, видимо, чтобы чуть позже провести послеполетное обслуживание приземлившегося LEM.

Так вот, Ханка остановила выбор на сугробе, подошла (провалившись в рыхлую белую массу почти по колено) и набрала снега в ладони, сложенные лодочкой. Она пробовала слепить снежок так и этак, борясь с рассыпчатостью церерианского снега, иного, чем на Земле. С пятой попытки снежок (хотя неплотный) получился, и Ханка, не задумываясь, метнула его, целясь в верхушку причудливой ледяной скалы или тороса примерно в ста метрах от парковки. Ей казалось, что она учла все нюансы слабой гравитации, но не так просто сделать это не имея практического телесно-моторного опыта в таких условиях.

За последний месяц Ханка привыкла к лунному уровню гравитации (это в 6 раз меньше земного) — на борту Нерривик именно такой лунный уровень поддерживался вращением обитаемого симплекса. Но тут, на Церере, гравитация была ЕЩЕ в 6 раз меньше, и это привело к внезапным последствиям, диктуемым уравнениями механики. Снежок, как и хотела Ханка, улетел в сторону скалы (хотя слишком высоко, чтобы попасть в цель), но одновременно с этим тело Ханки, под действием инерции бросающей руки, совершило экзотичный прыжок, вызывающий ассоциацию с балетом коровы на льду. Хотя, балет — безмолвен, а этот прыжок сопровождался спонтанным восклицанием: «jebana kurwa!». Благодаря (опять) слабой гравитации, а следовательно — длительности прыжка, у Ханки оказалось достаточно времени, чтобы взять тело под контроль и приземлиться изящно.

После такой фиесты экспромтов, она заявила, что самое время принять ванну и выпить чашечку кофе с круассаном, и направилась в домик. Этот первый образец церерианской архитектуры почти не отличался от жилых блоков антарктических станций, только роль тамбура играл шлюз. Оказавшись внутри, Ханка выскользнула из скафандра, почти как бабочка из куколки, и пошла к ванной, небрежно раздеваясь на ходу и бросая предметы одежды на пол. Готовый эпизод «вот я и дома после вечеринки» (для мыльной оперы).

…

ИЮНЬ 12 года Каимитиро

31. Глоблобургер: социальный океан, отраженный в одной капле.

Алкйона преодолела дистанцию 4.5 миллиарда километров от Солнца — средний радиус орбиты Нептуна. Впереди лежал пояс Койпера: ареал малых планет и кометных ядер. В практическом смысле для Зенона Пекоша и Ликэ Рэм ничего от этого не изменилось: за бортом во все стороны раскинулась уже привычная черная бездна, скупо и бессистемно засеянная звездами. Впрочем, среди звезд выделялась одна аномально большая: Солнце. Кстати, Солнца с орбиты Нептуна выглядит в 30 раз меньшим, чем с орбиты Земли. Но экипаж Алкйоны уже давно воспринимал такую сравнительную астрономию лишь как повседневный фон. Фокус их увлечений заняло иное: сюрреалистическая социология.

Если уточнить, причины, то фокус увлечений сформировался под влиянием Джил Мба, спросившей однажды, почему экспериллюзионные методы в социальной жизни людей применяются столь непрактично? Причина в общих религиозных табу (если да, тогда в каких) если нет, тогда в чем (если это известно, а если неизвестно, тогда что помешало изучить причину)? Схема вопроса была весьма типичной для Джил Мба: в нем заранее содержалось несколько гипотез ответа. Как однажды предположила Ликэ, такая схема может быть оптимальной для диалога через большие дистанции, когда ограничения на скорость сигнала приводят к длинной паузе между вопросом и ответом. Такая схема в принципе сокращала часть диалога по уточнению вопроса. Джил Мба не отрицала это предположение, но и не подтверждала его. Видимо (как предположил Зенон) эволюция коммуникативных обычаев джамблей была намного сложнее и не сводилась к данному фактору, хотя и содержала таковой среди прочих. Кстати: Джил Мба так и не ответила однозначно на вопрос: преодолимо ли ограничение скорости света?

Но сейчас тема: экспериллюзионные методы. Джил Мба изобрела и предложила такой комбинированный (от эксперимент и иллюзия) термин для класса компьютерных игр в вымышленных социальных мирах. НФ и фэнтези поставляют разработчикам игр такие миры с более-менее связной альтернативной реальностью, и Джил Мба находила очень странным, что все это применяется лишь для развлечения. Ведь в каждом мире можно ставить эксперименты и строить практически полезные модели архитектуры общества. Между тем (как успела заметить Джил Мба) земные социологи в основном пользуются примитивными моделями и потому не могут предложить пути решения проблем, прямо сейчас грозящих очередным глобальным взрывным кризисом (третьим за десятилетие).

При непривычности данной идеи Джил Мба, здравый смысл в этом был несомненный, и экипаж Алкйоны попробовал реализовать нечто в таком роде. Наличие на Земле группы поддержки (многочисленной и разнообразной) позволяло запросто раскидать подзадачи между профи, умеющими их решать. Весьма быстро родилась действующая модель под названием Глоблобургер (от выражения Glob-in-blob: отражение мира в капле). Если не вдаваться в детали, то это был фастфуд-зал, в который заходили персонажи, заказывали всякое, смотрели медиа, обменивались мнениями, дружились, ссорились, мирились, и в результате формировали некую социальную картину. Медиа-поток внутри игры мог или задаваться снаружи, или развиваться самостоятельно по тому или иному алгоритму.

Ликэ и Зенон совершенно не ожидали, что у компьютерной игры — Глоблобургера будет политический резонанс на Земле, хотя, если бы они задумались… Но история не имеет опции «если бы». Как известно, проекты, реализуемые путем краудфандинга (попросту говоря – вскладчину толпой людей, которым любопытно, что выйдет) — имеют свойство быстро распространяться, ведь каждый из толпы хвастается своим участием. Особенно энергично распространяются те проекты, вложения в которые делаются не деньгами, а креативными действиями (на поле VR-дизайна и алгоритмики в данном случае). Самое взрывное распространение свойственно проектам, не похожим ни на что, уже бывшее.