Мужчины встретили меня сдержанно, без обычной кавказской пылкости и радушия. Обстановка не располагала. Я поздоровался со всеми знакомыми, обнялся с Гурамом и Баграмом и сразу спросил:

— Как там Ашот? Я могу его видеть?

— Спит он, — хмуро ответил Гурам. — Рубен Ваганович ему после осмотра снотворное вколол, чтобы восстановился.

— Ваш врач? — поинтересовался я.

— Да. Старый друг Левона Суреновича, хирург, профессор медицины, — пояснил Баграм. — Парон попросил осмотреть внука. Рубен Ваганович сразу примчался. Посмотрел, сказал рана пустяковая, ничего важного не задето. Но крови Ашот немного потерял, и ему снотворное вкололи, чтобы восстановился.

— Михаил, — окликнул знакомый женский голос.

Я повернулся и увидел Егине, стоящую у приоткрытой двери на пороге дома.

— Левон Суренович ждёт, — негромко, но твердо напомнила женщина.

— Иду, — кивнул я. Гурам и Баграм расступились и я поднялся по ступенькам. Егине чуть отошла и посторонилась, пропуская внутрь.

Левон Суренович ожидал меня в гостиной. Как и раньше, он сидел на своем огромном стуле-троне,рассеянно листал зеленый томик Чехова, но судя по отсутствующему, скользящему мимо взгляду, мыслями находился далеко. Когда мы зашли, он встрепенулся, отложил книгу в сторону, поднял на меня глаза.

— Здравствуй, Миша-джан.

«Как он постарел», — поразился я. Лицо старика чуть расплылось и обвисло, резко проявились морщины на лбу, у уголков век волнообразными глубокими линиями обозначились гусиные лапки, а снизу под глазами напухли отечные мешки. Всегда выразительный, живой и лучащийся весельем взгляд поблек, стал тусклым и усталым.

— Здравствуйте, парон, — я уважительно склонил голову.

— Присаживайся, — Левон Суренович указал ладонью на стул напротив.

Я неторопливо уселся и замер, ожидая продолжения.

— Ты уже наверняка знаешь, что произошло? — патриарх вздохнул.

— Конечно, — подтвердил я. — Во всех подробностях.

— Это надо прекращать, — сухо заметил Левон Суренович.

— Согласен, — кивнул я. — Надо.

— Уже знаешь, кто исполнители? — поинтересовался Барсамян-старший.

— Знаю, — подтвердил я. — Некий Барин, со своими дружками. Обычно я о таких делах не рассказываю, но с вами поделюсь. После первого покушения мы захватили двоих — девчонку и одного из бандитов. Их отвезли в надежное место и разговорили. Сейчас по местам возможного нахождения отморозков, поехали наши сотрудники. Но боюсь, бандиты не дураки и вполне предугадали такой шаг. Шанс что их там накроют небольшой. Вы, кстати, тоже пообещали поговорить со своим знакомым, к которому предположительно обратился Патаркацишвили.

— Я поговорил, — бесцветным голосом подтвердил патриарх. — Шалва подтвердил. Бадри действительно к нему обращался. Он не знал, что будет открыта охота на моего внука, поэтому встречу организовал. Сдавать Барина отказался. После сегодняшнего покушения, я договорился о новой встрече. Она будет через пару часов.

Патриарх пару секунд помолчал и неожиданно спросил:

— Сколько у тебя людей, которым ты можешь стопроцентно доверять?

— Стопроцентно? — переспросил я и сразу ответил: — Всем с кем начинал: Саня, Олег, Вова, Герман, Денис. В моих охранниках Иване и Артёме тоже уверен. А что?

— Разговор с Шалвой будет тяжелый, — пояснил патриарх. — Я хочу, чтобы он сдал Барина, вызвал на встречу, а мы там его с дружками и прихлопнем. Буду на него давить, есть у меня пара козырей в кармане. Но Шалва — авторитетный законник. В последнее время высоко взлетел. Предугадать, его реакцию не берусь. Барина он опасается, и в то же время, дает ему заказы, зарабатывает на нем деньги. В нашу первую встречу дал мне ясно понять, что вмешиваться не будет. Если бы раньше ему сказал, не организовывал встречу Бадри с Барином, а так уже заказ приняли, деньги взяли. Нельзя исключать, что в процессе разговора, он может психануть и решить избавиться от меня. С другой стороны, я не хочу, чтобы много людей об этом знало. Всякое может случиться, если ситуация выйдет из-под контроля, придется решать с Шалвой. Кто-то случайно проболтается, или хоть одно лишнее слово скажет, возможны проблемы с ворами. А я их не хочу. Если воровская сходка даст добро на мое устранение, будет очень плохо…

Левон Суренович замолчал, давая возможность осмыслить сказанное. В моей голове начали складываться первые штрихи плана.

— Поедем на разговор вместе, — твердо заявил я. — Но сначала, ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов. Вы говорили, что Шалва ваш должник. Расскажите подробно об этом, пожалуйста. И о ваших козырях тоже. Второй момент, который меня интересует: место встречи и количество бойцов у противника.

Шалва жил в ближнем Подмосковье, в частном доме, расположенном на окраине Люберец.

Наш кортеж остановился в паре километров от жилья старого вора. Головную машину, белоснежную двадцать четвертую «волгу», вел Баграм, рядом с ним уселся хмурый Гурам, сзади Левон Суренович и седой Микаэл. ППШ он предусмотрительно спрятал в багажнике, замаскировав ящиками с воняющими коровьими потрохами и сгнившими овощами. А на подъезде к дому вора переложил вниз под переднее сиденье.

Со мной поехали Артем и Иван. Васю я пересадил к остальным телохранителям, велел им стоять подальше от нас на повороте, в полутора километрах от леса, в котором мы спрятались, и в случае команды по рации, прийти на помощь. По пути присоединились, вызванные из офиса Саня, Вова, Денис и Сергей. Раненного в Америке и уже пошедшего на поправку десантника, я решил не беспокоить. Приехал Герман со своими заместителями и Николаем, откликнувшийся на мою просьбу. Инженер прилепил мне пластырь с подслушивающим устройством, обернутым в марлю, кратко проинструктировал, провел тест, которым остался доволен. Воха поделился поясом, созданным знакомыми умельцами — в металлической пряжке спрятался лепесток-лезвие, а сама она снималась одним движением, превращаясь в кастет с миниатюрным кинжалом. Пару раз даже потренировался выхватывать спрятанное оружие. Получалось отлично, часть пряжки выщелкивалась из замка одним движением.

С Сергеем и Германом кратко проработал возможные варианты событий и действия, в случае развития негативных сценариев. Затем проинструктировал бойцов, отмел возражения начальника СБ, предложившего поехать вместо меня, пересел в машину к Левону Суреновичу.

Дом Шалвы, вопреки ожиданиям, оказался неказистым, с покосившимся забором, фасадом, нуждавшимся в побелке и рассохшимся чердаком из почерневших от времени досок. За два с лишним года поездок по Кавказу я повидал множество солидных особняков местных «деловых», а тут авторитетный человек и живет в каком-то сарае…

— Он — вор старой формации, — пояснил патриарх, заметивший мой удивленный взгляд. — Поверь, влияния и денег у него хватает. Просто не хочет выставлять свои возможности напоказ, считает, что вор должен быть скромным и неприхотливым в быту.

Рядом с домом Шалвы стоял «четыреста двенадцатый москвич» морковного цвета. Когда мы подъехали к воротам,сидевший на месте водителя, невысокий паренек лет двадцати выскочил наружу, хлопнув дверцей. Второй звероподобный детина с огромной лысой башкой остался на месте, сверля нас подозрительным взглядом.

Паренек пижонски надвинул кепочку ещё больше на глаза и, лениво перекатывая спичку с одного уголка губ на другой, двинулся к нам. Постучал пальцами по окну. Левон Суренович крутнул ручку и стекло поехало вниз.

— Наше вам с кисточкой, — чуть издевательски поздоровался паренек. — К Шалве пожаловали?

— К нему, — сухо ответил патриарх. — Он должен нас ждать. Скажи, Барсамян приехал.

Как же, знаем, — осклабился босяк. — Сейчас пахану доложу.

Он подошел к невысокой калитке, оттолкнул железную дверку и быстро пошел ко входу дома. Скрылся внутри, минуту отсутствовал, потом появился на пороге, махнул рукой и крикнул:

— Шалва приглашает Левона пройти. Может взять с собой одного кента, как договорено. Остальные пусть в тачке попарятся.