– Я все-таки умерла?.. – Риту сковало отчаяние.

Дразар массировал переносицу.

– О тебе мне говорить еще сложнее. Давай я сначала объясню тебе общий принцип. У некоторых людей есть, так скажем, предрасположенность к колдовству, но при жизни эти способности не могут раскрыться. Если человек умирает спокойно (например, от старости) или быстро и безболезненно (допустим, молния ударила), то он отправляется на тот свет. Если же человек умирает в муках, умирает, испытывая невероятно сильные эмоции, и, напомню, если у него есть предрасположенность к колдовству, он не умирает, а перерождается. Улавливаешь?

Рита прикрыла глаза. У нее бред. Это сон. Посмертный бредовый сон.

– Почему со мной «сложнее»? – опустошенно проговорила Рита.

Дразар неловко откашлялся.

– Ведьм разделяют на фракции. Сейчас их пять. А ты… относишься к той фракции, которой уже нет. Ты некромант.

– Что?..

– Ты некромант, Рита Мортшейн. Ты находишься на стыке жизни и смерти. Ты можешь убивать живых и воскрешать мертвых.

– Что?..

Дразар понимающе улыбнулся. Очевидно, он часто улыбался. Кожа вокруг его глаз привычно складывалась в «гусиные лапки».

– Думаю, тебе стоит еще немного отдохнуть. Я вернусь позднее. – Он плавно развернулся к выходу.

– Нет, стой! – Рита вскочила с кровати и подбежала к нему. – Не оставляй меня одну!

Она схватила его за руку. Дразар, сжав зубы, подавил зарождающийся крик, вырвал запястье и сделал шаг назад.

– Не делай так, пожалуйста, без предупреждения, Рита Мортшейн. – Он с усилием сложил побелевшие губы в улыбку. – Я вернусь завтра, обещаю.

Так Рита снова осталась одна в запертой комнате. Так Рита познакомилась с Дразаром. И так Рита поняла, что она некромант, что прикосновение ее губительно для окружающих.

Дразар не солгал. Он пришел на следующий день. И через день. И еще через день. Он навещал ее, когда мог. Иногда утром и вечером. Он показал Рите свою силу – выпустил язычки пламени из пальцев. Риту это развеселило. Он был учтивым и добрым. По крайней мере, Рите так казалось.

– Что со мной будет? – спросила Рита.

– Через пару дней ты пройдешь инициацию.

– И что тогда?

– Если повезет, тебя возьмет в ученицы одна высокопоставленная ведьма, – говоря это, Дразар едва заметно скривился.

– Ты же говорил, я последний некромант.

– Так и есть. Поэтому ты не можешь здесь оставаться. – Дразар с печалью взглянул на нее. – Ты должна научиться контролировать свою силу, иначе станешь угрозой для себя и окружающих.

– Я не хочу уезжать, – тихо проговорила Рита.

– Я тоже не хочу этого.

Дразар коснулся ее плеча. Его пальцы не испускали пламя, но кожа Риты загорелась под тканью балахона. Глубоко вдохнув, Дразар поцеловал ее. Рита полагала, что растает. Она, закрыв глаза и впервые видя темноту век, а не груду тел, обвила руками его шею. Впервые за время ее нового существования Рита почувствовала себя живой. Жаль, что это было не взаимно. Силой Дразар отнял ее руки от своей кожи. Отпрянул от нее.

Рита чуть было не начала возмущаться, удерживать его, просить не останавливаться, но вовремя открыла глаза. От ужаса она взвизгнула.

Вены на лице его вздулись. Губы посинели. Щеки впали. Кожа на горле покрылась трупными пятнами.

– Ничего страшного, я привыкну. – Дразар улыбнулся. Лицо его постепенно восстанавливалось. – А теперь отдыхай. Завтра важный день.

Рита проплакала всю ночь. Вот что она теперь делает с людьми, которых любит.

На следующий день она прошла кратенький обряд инициации. По темным узким коридорам Дразар отвел ее в просторный зал с черными колоннами. Их ждали две фигуры в черных балахонах – неприятный сморщенный старик и высокая смуглая женщина.

Они поставили Риту в центре нарисованного на полу круга из иероглифов. Дразар, надевая капюшон, подмигнул Рите.

Все длилось не больше пяти минут. Три фигуры в черном, бормоча, читали слова из толстых книг на незнакомом языке. Рита умилилась тому, как Дразар щурил глаза.

Риту заставили поклясться следовать воле Древних (Рите не объяснили, кто это), служить Правителю Ливергуля (Рите не объяснили, кто это) и соблюдать заповеди ведьм (Рите не объяснили, что за заповеди).

Потом Дразар усадил Риту в карету (да, это была именно карета, как с иллюстраций из книжки про Золушку). Они быстро и с тряской куда-то ехали. Когда карета остановилась у высокого дома, Дразар бегло чмокнул Риту, попросил быть осторожной и повел к какому-то дому.

Он повел ее к Яспери.

Мало кто об этом знает, но почти под каждым мостом относительно крупного города живут гули.

Рита была крайне удивлена, когда узнала об этом. Сначала она подумала: это шутка. Как оказалось, нет.

Не всем повезло иметь предрасположенность к ведьмовству. Некоторые люди, умирая, становились гулями. Не очень приятный сюрприз. Особенно если учитывать тот факт, что для обращения гулям нужно больше времени, и обычно о своем новом воплощении «счастливцы» узнавали уже в гробах, под землей.

Борны не торопились искать гулей. Поэтому некоторым, наиболее слабым и неспособным разбить доски и выкарабкаться наверх своими силами, приходилось жить замурованными по неделе или месяцу.

Гули ведьм недолюбливали (мягко говоря). Рита отказывалась изучать историю Ливергуля, однако даже она знала, что название города переводится как «город на костях гулей», что долгое время гули пребывали в рабстве у ведьм и что даже сейчас, будучи формально свободными существами, были вынуждены служить ведьмам. Но хотя бы за плату. С малым, но сохранившимся достоинством.

Дело в том, что гули не могли спокойно жить в мире людей, так как слишком сильно выделялись бы из общей картины. Они были гуманоидами с бугристой темно-лиловой кожей. С вытянутыми телами и длинными, будто у растянутых резиновых игрушек, руками. С сутулыми спинами с явно выступающим позвоночником. С плешивыми головами. С заостренными лицами и черными глазами.

Открыто жить среди людей они не могли. В Ливергуле у них почти не было прав. Если ведьмы третьего Поколения и относились к ним, как к равным, то более старшие до сих видели в гулях рабов, с которыми можно безнаказанно делать все, что заблагорассудится.

Часть гулей предпочла, смирившись со своей участью, служить в Ливергуле. Часть осталась в мире людей, поселилась под мостами и в тайных убежищах. Они выполняли роль перевозчиков между мирами и торговцев.

Под Норбергским мостом жило два гуля. Рита поехала к ним.

– Вы уверены, что вам здесь? – уточнил таксист, недоверчиво поглядывая на Риту в зеркало заднего вида.

– Уверена. – Рита протянула ему наличку и вышла из машины.

Она попросила остановить у моста.

Дождавшись, когда водитель развернется и уедет восвояси, оглядевшись вокруг, Рита, ругаясь и размахивая руками для равновесия, спустилась к реке по извилистой тропинке. В темноте сумерек она почти ничего не видела. Фонарик на телефоне не особо спасал.

Выйдя к бетонной площадке основания моста, Рита крикнула:

– Эй!

Ей никто не ответил, однако в тени что-то пошевелилось.

– Мне бы прикупить кое-что.

Забавно, если вдруг окажется, что именно сегодня под мостом решили встретиться наркодилеры или, например, мафия. Или сегодня полиция решила устроить засаду для торговцев контрабандой. И как тогда Рита объяснит свое позднее присутствие под мостом и слова о желание кое-чего прикупить?

Но все в порядке.

Из тени в тусклый свет фонарика выступила высокая лиловая фигура. Ноздри гуля широко раздувались в попытках узнавания.

– Здравствуй, Нюрва, – поприветствовал ее гуль.

Нюрвой Рита называлась, когда встречалась с торговцами запрещенного.

– Привет, Гах. Слушай, у меня немного странный запрос есть.

Гуль, дернув головой, сел на корточки. Штаны на его коленях истерлись и разодрались. У гулей очень острые кости. Из-под майки-алкоголички выступали позвонки.