Он покорно подчинился и тут же начал тараторить. Речь шла о выплате процентов с банковского счета Яспери. Сотрудник банка даже показал бумаги Рите, у которой мозг уже опухал.

Было много цифр, много умных слов. И витиеватые подписи Яспери.

И тот факт, что по всем бумагам она до сих пор Яспери Беррод. Только дата рождения лживая – делающая вид, будто Яспери двадцать пять.

– А вас не удивляет, что в вашем банке огромная сумма переходит из рук в руки женщинам с одинаковыми лицами, именами и подписями? – хмыкнула Рита. – Лет сто уже.

– С чего бы это смущало нашего милого Поксли? – невинно-театрально встрепенулась Яспери. – Ему, как моему поверенному, хорошо известно, что в моей семье чтутся традиции, поэтому всех девочек называют одним и тем же именем.

– А еще у вас такая сильная генетика, что вы все на одно лицо, – усмехнулась Рита.

– Такая красота победит любой ген!

Рита хмыкнула. Тут спорить бесполезно. Яспери не понимает, что рано или поздно обман вскроется.

Ну, и отрицать ее красоту глупо. Яспери неотразима. С белоснежной, гладкой и, конечно же, однотонной кожей, с густыми-густыми черными волосами и идеальной фигурой. А еще она была абсолютно симметричной.

Только верхняя губа ее справа чуточку выше поднималась при улыбке.

– Пойду на кухню, чайник поставлю, – буркнула Рита и скрылась.

Поксли пробыл у них еще минут двадцать. Он отвечал как робот. Вел себя как зомби.

Рите всегда было интересно, чувствуют ли что-то люди под властью Яспери, но на себе проверять не хотела.

Рита решила сначала поесть.

Кухня, можно сказать, принадлежала ей. Она властвовала над холодильником и плитой. Яспери разве что к чайнику прикасалась. И то редко. Не имела нужды.

Рита отварила макароны. Риту подташнивало. От этого дня. И от того, какой сложный разговор ее ждет.

Кухня и санузел – места в квартире, которые хоть как-то отремонтировали. Рита купила холодильник, новую плиту, микроволновку, тостер, блендер. Потому что они были ей нужды. Потому что в вопросах еды Яспери никогда не спорила.

С ванной было проще. Яспери любила отмокать в кипятке. Поэтому она довольно легко согласилась обновить плитку. И ванну. Ну и раковину с унитазом, чтоб с новой ванной сочетались. Ну и раз такое дело, то и трубы бы во всем доме обновить… Рита до сих пор дивилась тому, что ей это сошло с рук.

На самом деле Яспери баловала ее. Как питомца, как диковинную зверушку.

Все дело в том, что Рита входила в то малое число ведьм, жизненные процессы которых не остановились после обращения.

Рита так же, как и раньше, могла умереть от голода или жажды. Рита так же, как и до смерти, была вынуждена спать и ходить в туалет. У нее каждый месяц наступала менструация. Рита могла преспокойно забеременеть или подцепить что-то нехорошее.

Нечестно! Жестоко, несправедливо!

Яспери ела и пила только в том случае, если хотела этого. Как и подавляющее большинство ведьм.

Рита не старела, но от недосыпа у нее темнели круги под глазами, с похмелья она отекала, от аллергичной клубники покрывалась сыпью, и иногда во время месячных у нее на подбородке вылезали прыщи. По словам Яспери, это «признак сохранившейся человечности». Редкая возможность чувствовать себя живым. За что ей такой дар, Рита не знала. И знать не хотела.

Из кухни Рита услышала звуки восторга. Должно быть, Яспери вскрыла посылку.

Рита сняла фартук и вышла в гостиную.

На фоне работал телевизор. Яспери почти не выключала его. Вдруг что-нибудь пропустит, вдруг Теджасвини без нее выйдет замуж, а Кармелита очнется, хотя она в коме уже сорок серий!

Яспери, уже переодевшаяся в привычную черную тунику, скрывающую ее тело, крутила в руках широкобедрую зеленую вазу из дутого стекла. Попеременно она то восхищалась, то критически хмыкала.

Рита, будто оператор телеканала про животных в естественной среде, затаилась в дверном проеме. Яспери в задумчивости кривила рот, обнажая третий клык.

Напряжение такое, будто при просмотре важного матча! Понравится ли ей эта ваза? Будет ли Яспери сегодня довольной?

Рита ядовито усмехнулась: такие вот вещи теперь ее интересуют! Утром она разговаривала с мертвой женщиной, тело которой раскрошилось в автомобильной аварии (а такое ведь может произойти с каждым), всего пару часов назад Рита осматривала тело несчастной девушки, попавшейся в лапы неизвестной метафизической твари, а настоящее волнение она испытала, наблюдая за хрупкой очаровательной женщиной, прикупившей новую безделушку.

Рита нахмурилась. Одернула себя. Надо быть настороже. Дразар говорит всегда быть настороже. Хоть Риту это и бесит.

Яспери не такая милашка, какой кажется. Да, сейчас она подпрыгивает от удовольствия, прижимая к груди зеленое стекло, да, она что-то насвистывает, выбирая для новоприбывшего хлама место на полках, заставленных книгами (древними и новыми), вазами (древними и новыми), статуэтками (древними и новыми), украшениями (древними и новыми) и прочими безделушками (разумеется, древними и новыми). Но не стоит забывать, что она титан, ведьма Плоти, что она одна из самых могущественных созданий Ливергуля.

– Яси, может, выпьешь со мной чаю, – мягко предложила Рита.

Яспери премило улыбнулась, поправила тунику на плечах и проплыла в кухню.

Рита разлила чай. Подала Яспери чайную пару из фарфора восемнадцатого века, ее любимого, с золотыми розами. Сама Рита пила из громадной пузатой кружки из магазина с фиксированными ценами.

Яспери, подперев подбородок пальцами, завороженно глядела, как Рита ест. На самом деле к такому можно привыкнуть. Рите понадобилась всего каких-то сорок пять лет.

Доев, убедившись в том, что Яспери в хорошем расположении духа, и разлив еще чаю, Рита сказала как бы невзначай:

– Слушай, Яси, ты ведь отлично разбираешься в видах нежити…

– В отличие от тебя, наотрез отказавшейся от истории нашего народа и какой-либо теории, не имеющей отношения к практике, – уколола Яспери.

Они часто спорили на эту тему. Дело в том, что Яспери, будучи ну очень многовековой ведьмой и одной из самых почитаемых фигур в Ливергуле, чтила традиции, уважала прошлое и насыщенную хронологию становления города ведьм.

Рита же, обращенная всего восемьдесят лет назад, историю недолюбливала, а Ливергуль ненавидела. И не хотела иметь ничего общего с этим местом.

– В общем, сегодня я впервые чуточку пожалела о том, что знаю недостаточно много о нежити, – дипломатично произнесла Рита. – Можешь посмотреть на несколько фотографий и сказать свое мнение?

Яспери со скучающим лицом потягивала чай, пока Рита доставала телефон и открывала галерею.

– И на что я смотрю? – без интереса уточнила Яспери, как бы незаметно поглядывая в сторону телевизора.

– Девушке раскусили голову. Ее тело изувечено.

Рита, протянув руку через стол, нажимала на кнопку, чтобы листать фотографии. Яспери мобильными телефонами пользоваться не умела, даже самыми примитивными.

– И что я должна сказать тебе? – Яспери страдальчески подняла брови. Будто ребенок, которого мама заставляет выслушать лекцию о правильном поведении, а там же, в двенадцати шагах мультики, мультики!

– Это странно. Мы в городе, Яспери. Тут нет диких животных, которые смогли бы такое сотворить.

– И?

Яспери отодвинула от себя руку с телефон. Она устало глядела на Риту. Этот разговор ей наскучил. Ей не терпелось вернуться на диван.

– Как думаешь, это могла сделать та тварь, которая по ночам летает и ест красивых молодых девушек?

– Альмурок давно уже истребили, Рита, ты знала бы это, если бы изучала историю, – скучающим голосом проговорила Яспери. – К тому же частью головы они бы не довольствовались. Альмурки убивают не только из-за голода, но и из-за зависти. Обычно они нападают на прекрасных дев и сгрызают их до скелетов, а если и кости слишком уж красивые, они разламывают их и сбрасывают в водоемы. – Яспери зевнула. – Скорее всего, это кто-то из фракции Слабых играется. Не бери в голову.