Кожаный ремешок грубо выделялся на ее хрупкой шее, и я хотел бы получить ответ, почему она всегда его носит.

Девушка обхватывает руками шею Энцо, когда он поднимает ее еще выше, просовывая руки под ее коленями, прежде чем раздвинуть их. Я следую за ними, вставая на ноги, чтобы снова войти в нее, пока Энцо прижимает ее к своей груди, целуя.

Ее крики чертовски прекрасны, чувствовать ее, видеть, как они теряются друг в друге — все это завораживает.

А потом она кончает вокруг меня. Крики девушки поглощаются ртом Энцо, его ответное рычание заглушается ее хныканьем.

Блядь!

Но Энцо был не готов заканчивать.

Оторвав ее тело от моего, он опускает девушку на диван, а затем поворачивается ко мне. Его губы прижимаются к моим, а рука обхватывает мой мокрый член. Я хриплю ему в рот, пока мои руки касаются, обнимают, исследуют. Его член сильно вдавливается в мой обнаженный торс, он двигает рукой, захватывая мои яйца, а затем скользит к моей заднице, дразня одним пальцем. Я выкрикиваю его имя, впиваясь зубами в его губы.

— Блядь, — хнычет Блэйк, раскинувшись на диване, наблюдая за происходящим, глаза полузакрыты, а киска течет.

Моя одежда срывается, и я чувствую его большое тело позади меня. Энцо размазывает влагу Блэйк с моего члена на задницу, а затем толкает меня вперед. Девушка берет мой член в свой теплый рот, облизывая, посасывая, пробуя себя на моем стволе, в то время как Энцо осторожно начинает проникать в меня сзади. Он был большим, и всегда требовалось время, чтобы привыкнуть. Даже взбешенный, полубезумный и снедаемый желанием, он не торопился, направляя себя в меня, растягивая, пока Блэйк сосала мой член, а ее изящные пальчики играли с моими яйцами.

Господи, мать твою.

Резкое дыхание дразнит влажные от пота волосы на затылке. С глубоким, быстрым толчком Энцо заполняет меня, и мой стон разрывает воздух.

Он трахает меня, а она сосет, и я едва не теряю рассудок.

Кожа сильно шлепается друг о друга, стоны и вздохи, а также хриплые грязные слова звучат в эротической музыке нас троих.

Я резко кончаю, извергаясь на ждущий язык Блэйк. Она с радостью глотает, пока толчки Энцо становятся грубыми и отрывистыми. Его руки впиваются в мою кожу, прежде чем он выходит из меня, хватает свой член и кончает на мое тело.

Я падаю на колени между ног Блэйк, упираясь головой в ее живот, пока она глубоко дышит, а Энцо опускается в пространство между нами, его дыхание становится тяжелым и быстрым.

Наши отношения были взрывоопасными, но я не мог отказаться от этого, от нее или от него. Они были мне нужны, и одна только мысль о том, что Блэйк когда-нибудь уйдет, затягивала узел в моей груди, но я чувствовал, что ей не суждено остаться.

***

Я лежал без сна, прижавшись к ней. Ее длинные светлые волосы разметались по темным простыням, дыхание было глубоким и ровным, а ресницы слегка подрагивали на щеках. Энцо не остался, но я знал, что у него сейчас много дел, и это было обычным явлением в наших отношениях.

Мои пальцы нежно гладят голую спину Блэйк, а затем я провожу ими по позвоночнику к ее шее, волосы путаются в моих пальцах, пока я не натыкаюсь на ремешок, который она никогда не снимает с горла.

Любопытство заставило меня провести пальцами по контуру толстого материала, застегивающегося сзади. Мне стало интересно, почему она всегда носила его, какое значение он мог иметь.

Девушка ерзает во сне, и я отпускаю руку, прижимая ее к себе чуть ближе.

Это было самое долгое время, которое она провела на одном месте, и я видел, как она смотрит на меня, как она смотрит на Энцо, но и в этих взглядах таились секреты. Что-то держало ее.

Ее прошлое, ее история… Я хотел все это, но подталкивать такую женщину, как Блэйк, к тому, к чему она не готова, означало бы подтолкнуть ее в противоположном направлении.

Поэтому я буду продолжать давать ей пространство, но при этом обеспечу всем, что, как она не осознает, ей нужно.

Блэйк была женщиной, которая считала, что она ни в чем не нуждается. Она была завораживающей, независимой и яростной. Ей не нужен был мужчина — или мужчины, — но ей нужно было безопасное пространство. Место, чтобы вырастить себя, стать такой, какая она есть. Блэйк — настоящий огонь, но при этом она импульсивна и переменчива. Как будто она боялась, но чего? Я не знал. Пока не знаю.

Но я буду знать.

У меня будут ее секреты.

У меня будет Блэйк.

Глава 19

Блэйк

Это беспокойство превратилось в постоянный зуд под кожей. Это заставляло меня нервничать и, если честно, немного бояться.

Я знала, почему. Конечно, знала, но винила все остальное, а не то, что было причиной.

Я избежала своего прошлого и продолжала двигаться, избежала безрассудства, которое могло бы привести к тому, что я оказалась бы в земле, но, оставаясь на одном месте, я чувствовала себя как сидячая утка в сезон охоты. И все равно я не хотела уезжать.

— Глупая, глупая девчонка, — бормочу я себе под нос, глядя в зеркало и изучая поблекшие следы на лице. Тени от прежних синяков все еще омрачали мою кожу, но теперь я выглядела более человечно, лишь с небольшой болью, которую можно было унять с помощью лекарств, которые, кажется, никогда не кончатся благодаря врачу-мафиози и настойчивым проверкам Хоука.

Моя тщательность в заметании следов должна давать мне некоторое чувство безопасности, но я никогда не была девушкой, которая оставляет все на волю случая. Пусть я чаще всего искушаю судьбу и гонюсь за безрассудством, словно это наркотик, а я — наркоманка, но я добилась успеха, не допустив той единственной ошибки, которая меня настигла.

Мне не следовало брать эти деньги. Это было, пожалуй, единственное мое сожаление, не считая жизни, которую я потеряла вместе с Энцо все эти годы назад.

Жалела ли я о том, что убила Николаса? Абсолютно нет. А вот обо всем остальном…

Вздохнув, я тряхнула головой, останавливая ход своих мыслей.

Мне не хотелось падать в кроличью нору, потому что в этом случае мне пришлось бы задаться вопросом, почему Энцо был там двенадцать лет назад, почему там был Хоук и его брат…

Оставив все как есть, я выхожу из ванной. Хаос подвала встречает меня, когда я ступаю в переполненное пространство. На главном ринге шел бой, правда, сегодня не с Энцо. Он был здесь, но я не знала, где именно. Хоук занял свое обычное место за барной стойкой. Сегодня было более оживленно, чем обычно, и, проведя здесь больше времени, я начала узнавать лица, тех парней, которые часто дерутся на ринге, тех, кто делает ставки и зарабатывает деньги, но сегодня было настоящее сборище. Мне интересно, как распространяются слухи о таком месте и кого сюда пускают.

Наркотики, драки и ставки — все это было не совсем легально.

— Дикая кошечка, — подмигивает мне Хоук из-за стойки. Его нахальная ухмылка и мерцающие глаза растопили что-то внутри меня и смягчили напряжение в плечах, скопившееся за время раздумий обо всей моей чертовой жизни в ванной комнате.

Он быстро наливает мне напиток, умелыми руками добавляя несколько разных ингредиентов в высокий стакан, а затем наполняет его и передает мне. Я делаю первый глоток, и меня мгновенно встречает фруктовая сладость, а затем она быстро превращается в глубокое, согревающее жжение в задней части горла.

— Ты выглядишь рассеянной, — комментирует Хоук, наклоняясь вперед и опираясь локтями на крышку ящика. Это напоминает мне первую ночь знакомства с ним, о том, как его обаяние очаровало меня. Мужчина касается моего подбородка кончиком пальца и дарит утешающую улыбку, и хотя я пытаюсь ответить ему тем же, уверена, что это скорее гримаса, чем улыбка.

Зуд на моей коже становился все сильнее. Беспокойство смешивалось с внезапной свинцовой тяжестью ужаса, а мысли, которые я навеяла еще в ванной, роились, как разъяренный улей. Лица, размытые временем, неузнаваемые, но все же различимые, кружились в калейдоскопе цветов. Вспышки крови и мучительных стонов, мое сбитое дыхания, пока я бежала, бежала, бежала, а затем… Крики, но отдаленные, не приближающиеся, словно я бежала от места схватки, но они не преследовали меня.