Со следующей картинки смотрело мраморно-белое, исхудавшее, но отлично узнаваемое лицо Кощея.

– Вот я и подумала: где-то я уже видела эту рожу!

– Это… его праправнук! – в этот раз нашёлся, что соврать, подошедший жнец.

– Сказки будете Рен-ТВ и ТВ3 рассказывать, – ухмыльнулась Варвара. – Они очень любят такие, про тайны рода, там, реинкарнацию. А я разошлю им все свои догадки, если вы меня не впустите.

– Это очень страшно? – подозрительно уточнил Кощей.

– Очень, – жнеца аж передёрнуло. – Вместо одной надоедливой девицы их тут будет крутиться штук двадцать.

Они переглянулись, приходя к общему решению.

– Ладно, заходи.

– Вот ведь дурная девка, в игольное ушко пролезет, – неодобрительно заметил волхв, посторонившись.

– Да вы не сердитесь на меня так, – Варвара примирительно улыбнулась. – Я имела неосторожность пообещать преподу, что добуду ему фотки этого несчастного гроба. Теперь, если не принесу, он мне незачёт поставит, как пить дать!

Она перешагнула порог и застыла с открытым ртом:

– Вау! Вот это хоромы! Да тут целый антикварный магазин! И там что, настоящая броня четырнадцатого века? О, екатерининский столик!

– Ботинки сними, – предупредил Кощей готовую рвануться всё рассматривать девушку. – Я двое суток чистоту наводил!

Варвара послушно разулась и в одних носках пробежалась по холлу, норовя сунуть нос в каждый угол. Когда восторг немного утих, она вспомнила о цели своего визита:

– Так вы покажете мне гроб?

– Ты иди, – за всех решил Кощей. – А то иначе мы все останемся без завтрака.

Жнецу нечего было ему возразить, а потому он лишь кивнул и сделал приглашающий жест в сторону подвала. Включив свет, он привалился к стене у входа, наблюдая за девушкой.

Сперва Варвара ответственно засняла каждый квадратный сантиметр находки, затем, спрятав телефон, вытащила блокнот и приступила к внимательному изучению, изредка что-то записывая или зарисовывая. Жнец невольно залюбовался ею: когда человек настолько искренне увлечён работой, он просто светится изнутри.

– Ого, тут узоры десятого века, а здесь уже четырнадцатого! Неожиданное сочетание, наши предки не очень-то уважали эклектику… И заговор тоже нетипичный, ни разу не встречала в источниках похожего. Зачем же его написали?.. Ты вот как думаешь?

– Я? – жнец встрепенулся от неожиданности, но всё же ответил: – чтобы лежащего в гробу никто не беспокоил, разумеется.

– Ещё скажи, что его все достали, и он сам туда улёгся, – Варвара посмеялась своей шутке и снова занялась записями.

Умаявшись, она беспечно присела на каменный краешек, сделала пару штрихов, потом чуть наклонила голову и посмотрела на жнеца из-под ресниц:

– Слушай, а почему ты всегда такой злюка? Вроде молодой парень, симпатичный… даже очень. А как рот откроешь, так хоть стой, хоть падай, – она надула щеки слишком усердствуя в передразнивании: – «это частная собственность, уходите!», «воровка», «надоедливая девица». Брр, аж жуть берёт. Вообще, как тебя зовут?

– Меня… ну… – озадачила ли жнеца неожиданная смена темы, или просто вопрос об имени снова поставил его в тупик? В любом случае озвучивать несчастного «Ивана Василевича» ей почему-то не хотелось больше, чем кому-бы то ни было. Видимо, потому ответ прозвучал несколько раздражённо: – а какое это вообще имеет значение?

– Хотя бы потому, что ты моё имя знаешь, а я твоё – нет, это нечестно. И вот что я говорила про злюку? Просто фу таким быть!

Жнец продолжал упрямо молчать, и Варвару осенило:

– Я поняла! Тебе просто не нравится твоё имя, да? У меня есть подруга по переписке, та тоже мечтает поменять своё ко всем чертям, но бумажной волокиты слишком много. Ну как, я угадала?

– Да, – подумав, согласился жнец. Написанное в паспорте ему действительно не нравилось. Но не придумывать же теперь другое? Отдел адаптации, если там заикнуться о смене документов раньше, чем лет через пятьдесят, на смех поднимет.

– Понятно. И как же тебя обычно называют? Друзья, коллеги?

– Подчинённые – «шеф», а начальник – «заместитель».

Девушка расхохоталась, чуть не уронив блокнот.

– Если это первое, что пришло тебе в голову, то надо полагать, что ты конченный трудоголик.

– Ты не первая мне это говоришь.

– А как быть мне? Можно я тоже буду называть тебя «шеф»?

– Не надо! – искренне ужаснулся жнец. – Тогда ты будешь мне напоминать одного несносного стажёра!

– Есть! – отчего-то развеселилась Варвара. – Всё-таки удалось выжать из тебя хоть одну живую эмоцию! А то холодный, как айсберг. Хотя, надо признать, это и интригует.

И улыбнулась. Нежной, открытой улыбкой, точно такой же, как тогда – в их первую встречу. В этот раз жнец не смог противостоять её странным чарам – улыбнулся в ответ.

Девушка некоторое время просто смотрела на него, как на картину, а потом сказала:

– Тебе уже говорили, что у тебя красивая улыбка? Как солнышко.

– Ни разу.

– В это трудно поверить. Значит ли это, что ты так улыбнулся только мне?

Жнец опять промолчал. Почему-то в присутствии Варвары он чувствовал себя слишком странно, как не бывало никогда за триста лет службы. Неизвестность нервировала – и в то же время он ловил себя на мысли, что не хочет, чтобы это прекращалось.

– Ой, чем-то вкусным запахло! – девушка опять с лёгкостью перескочила с темы на тему, принюхиваясь к тонкому аромату ванили с первого этажа, что проник в подвал сквозь открытую дверь и теперь дразнил обещанием отменного вкуса.

– Хочешь… с нами позавтракать? – ещё долго после этого жнец пытался убедить себя, что предложил это лишь соблюдая принятый у людей ритуал вежливости. И неважно, что таковой был бы совершенно неуместен после акта бессовестного шантажа.

– Конечно хочу! – обрадовалась Варвара. – Я думала, ты не предложишь. Где у вас можно руки помыть?

Когда все расселись вокруг стола, Кощей вытащил из духовки румяную, безупречно пропечённую ватрушку, разложил куски по тарелкам и иронично прокомментировал:

– Ты уж прости меня, Варвара-краса, что на ручку твою покушался: непорядочно это у соседа девушку уводить. Совет да любовь!

– Я не его девушка! – возмутилась она, смущённо при этом покраснев.

– Кощей! – укоризненно одёрнул волхва жнец.

– Ну что – Кощей? Как чуть что, сразу Кощей… Думаешь, я не вижу ничего?

– Погодите… – Варвара вдруг сообразила, что её смущает в этом диалоге, – вас правда зовут Кощей? Как в сказке?

– Какой-такой сказке? – заинтересовался волхв.

– Ну той, где бессмертный чародей похитил Василису Прекрасную, заточил её в своём тереме, а храбрый Иван Царевич её спас.

Метко брошенный нож вонзился прямо в центр оставшейся неразрезанной ватрушки, заставив Варвару испуганно отпрянуть.

– Грязная клевета! – в нешуточном возмущении возопил Кощей. – Сама она со мной сбежала! А потом, чтобы укрыться от гнева батюшки-князя, и наплела про похищение. Вот уж не думал, что в летописях сохранятся бабьи бредни.

– Так это она была с фигурой статуи и глазами-малахитами? – припомнил жнец.

– Нет, там другое.

– То есть вы действительно мумия! – Варвара тем временем аккуратно вытащила застрявший нож, положила его на стол, перевела дух и снова пошла в атаку. – А я всё гадала, куда она делась.

Кощей изменился в лице.

– Поздравляю вас, господин Проболтамшись, – развёл руками жнец. – Теперь точно ждите визита Рен-ТВ.

– Да к чёрту Рен-ТВ, самой надо! – тем временем девушка воодушевлялась всё больше. – Ещё открытиями делиться мне не хватало! Вы же, наверное, столько всего знаете про быт, про культуру, всякого такого, про что археологи только по битым черепкам догадываются! Вы ведь расскажете мне, правда? Можно я буду называть вас «дядя Кощей»?

– Угомонись, дитя, у меня от тебя голова кругом, – взмолился волхв.

– Сегодня определённо мой счастливый день, – Варвара качнулась на стуле, чудом удерживая равновесие. – Гроб сфотографировала, со свидетелем древней истории познакомилась… ледяной айсберг мне улыбнулся.