Я поняла, что моё платье было окончательно испорчено, но это меньше всего беспокоило. Мой сосок торчал из дырочки и был доступен всем. Я почувствовала, что густо краснею. Прежде мне никогда не доводилось быть в ситуации, когда на мою грудь пялятся столько людей! Алёша сделал то же самое с другой стороной, и вскоре оба моих соска стали ясно видны, а кремово-белая кожа контрастировала с ярко-красной тканью, её окружающей.

— Кто-нибудь хочет ещё выпить? — спросил вдруг именинник, оглядывая гостей. Ответили несколько человек, но голосов было слишком много, чтобы я могла что-либо понять.

— Ты их слышала! Возвращайся к работе, — приказал Алёша.

Вскоре я снова ходила по квартире, только на этот раз мои соски торчали прямо из платья. Полуобнажённая грудь, а также влажная киска ощущали движения воздуха. С кем бы я ни говорила, он без колебаний смотрел прямо на мои соски. Любой, у кого был коктейль, казалось, быстро его выпивал, просто потому, что ждал, как я принесу ему новый.

Клим все это время развлекался, дразня меня каждый раз, когда я приходила в бар, чтобы забрать новые напитки. Знаю: супруг мог остановить происходящее в любой момент. Формально он не был больше моим Мастером, но эмоционально — безусловно да. Я снова ощущала себя его покорной рабыней, сознавая, что веду себя вовсе не потому, что Алёша захотел. А потому, что это заводит моего Господина. Потому, что это мой Мастер так придумал. Сомнений в авторстве у меня не было.

Один из стриптизёров заказала текилу.

— Не забудь принести и солонку, маленькая развратница, — добавил он, когда я пошла выполнять заказ. Когда вернулась, танцор достал кубик льда из ближайшего пустого стакана и провёл по моему обнажённому соску. От холода я почувствовала лёгкий озноб, и моё тело мгновенно отреагировало. Несколько человек внимательно наблюдали за происходящим. Танцор обвёл сосок, а когда тот весь намок, насыпал немного соли.

После рот мужчины обхватил мой солёный сосок, а затем он отодвинулся и принял рюмку текилы, откинув голову назад. Сразу после ещё четыре мужчины сделали то же самое. Один из них, пока остальные пили, слегка укусил меня за выпирающую часть тела. Казалось, кончик моей груди вдруг стал всеобщей любимой закуской. А ещё я не могла не сознавать, как меня трогали в самых разных местах.

В какой-то момент я сознала, что держу в руках две бутылки пива и несу их паре на дальней стороне дивана. В пути меня остановили. Парень, который это сделал, — судя по фигуре и симпатичной внешности, явно танцор из клуба, — засунул руку мне под платье. Я медленно раздвинул ноги, чтобы облегчить ему доступ. Два пальца пробежались по моей щели, собрав немного влаги. Вытащив ладонь, незнакомец выставил её на всеобщее обозрение. Она оказалась влажной и блестящей. Я чуть не умерла от смущения, когда танцор попробовал свои пальцы на вкус и поблагодарил меня за это.

Когда шла обратно, полыхая от стыда, словно охваченная поджаром, меня остановил Эдуард Багров. Он захотел ещё виски. Я принесла выпивку, но так трясло, что пролила немного ему на бедро.

— Простите! Мне так жаль, — пробормотала я.

Протягивая ему напиток, я взяла салфетку и промокнула штанину. К счастью, мокрое пятно было маленьким. Снова извинилась, и Эдуард сказал мне не беспокоиться об этом.

— Ты думаешь, что сможешь совершить такую ошибку и не понести наказания? — сказал Алёша, оказавшись прямо позади меня.

Вот дерьмо. Что сделала не так? Я взглянула на Клима. Мне снова нужно было его подтверждение, что он одобряет происходящее. Его улыбка и кивок указывали: так и есть. Я взглянула на Алёшу, он незаметно подмигнул. Должно быть, тоже удостоверился в согласии моего мужа. Значит, я была в руках именинника с одобрения Клима. Ой-ой.

Через несколько секунд я оказалась на коленях Эдуарда Багрова в классической позе для порки. Алёша задрал юбку до бёдер, и моя голая задница была доступна всем. Но больше других видел, конечно, сам владелец ночного клуба, пришедший сюда, чтобы порадовать подчинённого. Его большая ладонь тёрла мою задницу, готовя к первому удару.

— Я бы сказал, что она заслуживает десяти хороших шлепков, — крикнул Багров участникам вечеринки под смех и аплодисменты.

Кто-то снова убавил музыку, чтобы все могли лучше слышать. Я была озадачена. Меня никогда так не показывали, то есть публично. Я не удержалась и ещё раз взглянула на Клима. Он произнёс «Я люблю тебя», и в тот момент мне стало понятно, что смогу вынести всё.

Анна

Шмяк!

Рука Багрова довольно сильно обрушилась на мою задницу.

Шмяк! Шмяк! Ещё дважды, в быстрой последовательности, его ладонь опустилась прямо на одну и ту же щёку.

Гости разошлись во мнениях. Одна из стриптизёрш, которая волновалась за меня, кричала: «Не так сильно!», а другая, явно более экстремальная, требовала: «Ударь её посильнее!». Эдуард, впрочем, поступил умно. Он возложил ответственность на меня.

— Проси следующего удара, — приказал он. — Скажи, хочешь ли жёсткого или мягкого, а затем поблагодари должным образом.

Я сделала паузу для эффекта, а затем заговорил:

— Пожалуйста… пожалуйста, Мастер, ударьте меня ещё раз. Красиво и жёстко!

Шмяк! Шмяк!

— А-а-а!.. Спасибо, Мастер, за то, что преподали мне урок дисциплины. Я это заслужила.

Ещё трижды рука Багрова обрушивалась на мою задницу, и столько же я потом благодарила его. Хотя и не могла видеть свою пятую точку, знала, что она была горячая, блестящая и алая. Зрители тоже получили удовольствие от выступления. Тот, у кого извращённый характер, тем более.

— После следующей порки я хочу, чтобы ты извинилась перед гостями за то, что вызвала такое беспокойство, — приказал Багров, снова опустив свою неустанную руку на мою воспалённую задницу.

Шмяк!

— Ещё раз спасибо, Мастер. И всё, я просто хочу извиниться. Мне искренне жаль, что раньше была неуклюжей, вызвала всю эту суету, и потому теперь заслужила такое исправительное наказание.

Шмяк! Шмяк!

Последние два удара пришлись по задней части моих бёдер, но причинили не меньшую боль. Последним моим унижением было поцеловать руку Эдуарда в знак благодарности. Алёша подошёл и поцеловал меня в щёку. Клим тепло обнял при первой же возможности и отвёл в сторону, давая всем понять: БДСМ-сессия завершена, и пусть не он выступил сейчас в роли Господина, но на самом деле всего лишь временно разрешил Багрову воспользоваться мной, как… скажем, игрушкой, которая и сама была не против развлечься.

Это был безумно странный вечер. Мы остались ещё на час или около того и помогли прибраться. Алёша одолжил мне чёрный свитер, чтобы надеть его поверх испорченного платья. Было уже поздно, когда мы решили идти домой. Я очень устала, и у меня болела пятая точка. Но, несмотря на это, я чувствовала себя счастливой.

Клим прошептал мне на ухо:

— Давай отнесём твою только что отшлёпанную задницу в постель.

Мы подошли к лифту, целовались, пока ехали, а затем держались за руки всю дорогу по коридору. Я наконец-то снова могла сказать: жизнь хороша, когда бьют неспеша.

***

Клим

На следующий день мы проснулись в два часа дня, подшучивая друг на другом по поводу сна, как подростки. Дело не в том, что мы вернулись домой в половине четвёртого. Дело в том, что до половины шестого мы трахались, как безумные.

Лёжа в постели, Анна посмотрела на меня самыми красивыми глазами в мире:

— Я знаю, что мне нужно ждать, пока ты возьмёшь на себя инициативу, но я хочу, чтобы ты снова стал моим Мастером, — произнесла она умоляющим тоном.

Глядя на неё, я глубоко задумался. «Разве ты не видишь, моя дорогая? Я колеблюсь, потому что так сильно тебя люблю. Не хочу снова облажаться. Я не идеален, в конце концов, а всего лишь обычный человек, пусть и с причудами. Не могу обещать тебе, что никогда не совершу ещё одной ошибки. Всё, что я могу тебе обещать, — никогда не перестану тебя любить».