Юбка взлетала вверх и опускалась, закрывая то место, где они соединялись, что добавляло встрече эротизма. Рука Стива бродила по спине Лиз, а пальцы поднялись на затылок. Он намотал пряди ее волос себе на кулак и потянул ее голову назад, другую руку положил ей на поясницу. Ее тело изогнулось, и грудь коснулась его груди.

Их тела крепко прижались друг к другу, она скакала на нем, а он усыпал ее шею и напряженные груди нежными влажными поцелуями, кругами водил языком вокруг ее твердых сосков, и его теплое дыхание касалось их. Он жадно ласкал ее, полизывая и покусывая упругие соски, дразня до тех пор, пока это не стало невыносимым. Схватив Стива за волосы, Лиз притянула его раскрытые губы к мучительно покалывающим от вожделения холмикам грудей, молча требуя ласки. Он подчинился и втянул столько, сколько смог, в глубь своего влажного бархатистого теплого рта.

Стив сосал грудь Лиз, и снова волна возбуждения охватила ее. Она не смогла удержать стон, слетевший с губ, не сдержала судорог, начавшихся глубоко внутри, там, где Стив вошел в нее полностью. Она двигалась на нем все быстрее и быстрее, и поток восхитительных ощущений захлестнул ее тело и заставил качаться из стороны в сторону в интенсивном, неистовом оргазме.

Он хрипло застонал, схватил ее бедра и стал подбрасывать в сумасшедшем темпе вверх-вниз, погружая в нее свое большое копье. Лиз крепко прижалась к Стиву, по его телу прошли сильные судороги. Кончив, любовники растворились друг в друге, их руки и ноги сплелись, оба были без сил и не могли двигаться. Лиз слышала только бешеное биение их сердец. Казалось, что время остановилось…

Была глубокая ночь, Стиву страшно хотелось есть, и он решил поискать что-нибудь съестное на кухне. Лиз выскользнула из постели – быстро принять душ и переодеться во что-нибудь более удобное. Он пообещал, что дождется ее и никуда не уйдет до ее возвращения. По правде говоря, ему совсем не хотелось уходить. Все важное они уже обсудили. Оба понимали – теперь ход за Антонио.

Стив нахмурился, осознав это, но был не в состоянии отрицать правду. Помимо невероятного, сводящего с ума секса и полной совместимости их тел, он просто получал удовольствие, когда находился рядом с этой женщиной. Лиз подходила ему по всем параметрам: и по уму, и по характеру. Ему было приятно проводить с ней время, она оказалась превосходной любовницей, и он все никак не мог ею насытиться. Три грани были слиты воедино так, что заполнили внутри него пустоту, о существовании которой он даже не подозревал, пока не пришла Лиз и не скрасила его одиночество своим присутствием, своей твердостью и даже своей незащищенностью.

Сердце Стива тяжело застучало в груди, и он мгновенно выбросил из головы эти мысли. Нет, он не влюбился в Лиз. Да, ему нравилось быть с ней. Да, он заботился о ней. Да, она была веселой и сексуальной и возбуждала его, как ни одна женщина на свете, но он ни за что не станет влюбляться в нее.

От этой простой мысли ладони вспотели. Стиву нравилась его жизнь такой, какая есть, и статус холостяка пришелся ему по вкусу. Разведясь с женой и имея обожаемую шестнадцатилетнюю дочь, он справлялся с домашними делами сам и совсем не думал о новой жене, создании семьи или построении длительных отношений с женщиной, но все-таки, хотя его чувства к Лиз были непостоянными и изменчивыми, это не было похоже на обыкновенную интрижку.

– Если ты голоден, я могу сделать тебе сэндвич.

Слова Лиз прервали ход его мыслей, он обернулся и увидел, как она босиком вошла в маленькую кухоньку, приветствуя его нежной улыбкой. На ней была теплая поношенная безрукавка и штаны на шнурке. Волосы были влажные и растрепанные, лицо после купания порозовело. Стив уловил аромат ее шампуня, и у него все оборвалось внутри. Ему до боли захотелось уткнуться носом ей в шею, погрузиться в ее сладкое благоухающее тепло, захотелось упасть с ней рядом на кровать и заснуть в ее объятиях.

Да, совершенно ясно, что он очень сильно в нее влюбился.

– Решил перекусить, чтобы убить время, – Стив доел последнее печенье и запил водой из бутылки. – Кстати, у тебя несколько сообщений на автоответчике.

Взгляд девушки пробежал по небольшому устройству на столе рядом с телефонным аппаратом. Цифровое табло горело, показывая два непрослушанных сообщения.

– Вот дерьмо, – она пересекла кухню, качая головой, – неужели я первым делом не проверила автоответчик?

– Думаю, тебя немного отвлекли.

– Это не извинение, – без всякого сомнения, она обвиняла себя. – А вдруг звонила Валери?

Ее горячность поразила Стива. Он понял, с каким отчаянием она искала свою кузину, ей хотелось, чтобы ее убедили, что с Валери все в порядке. Но он не понимал, почему Лиз берет на себя ответственность за исчезновение Валери, ведь она не могла этого предотвратить. Он скрестил руки на груди и попробовал применить практический подход:

– Давай надеяться, что она сообщит, где находится, или по крайней мере скажет, что у нее все замечательно и она жива и здорова, и ты перестанешь беспокоиться.

И тогда конец расследованию, подумал он про себя. Наверное, это будет концом их отношений. Он сделал очередное удивительное открытие, от которого в груди у него все сжалось.

Она отвернулась и нажала кнопку автоответчика. В записи первого звонка были гудки. Второй звонок был от тети Салли, она оставила сообщение для Валери, и Лиз мгновенно застыла, услышав ее голос из микрофона.

– Привет, Валери, милая. Это мама. Уверена, Лиз передала тебе, что я звонила в начале недели, но ты, наверное, была занята. Она рассказала мне, что ты уехала за город с другом на несколько дней, и я надеюсь, что застану тебя. Хочу узнать, как ты поживаешь. – Тетя Салли вздохнула, в ее голосе было разочарование. – Мы с папой собираемся в Сан-Диего в отпуск на четыре дня, поэтому я постараюсь связаться с тобой на следующей неделе. Мы любим тебя и скучаем.

Автоответчик запищал, и Лиз нажала кнопку перемотки. Облокотившись на барную стойку, она повесила голову, опустила плечи и тяжело вздохнула.

Судя по словам Салли, тетя и дядя Лиз ничего не знают.

– Ты не рассказала им об исчезновении Валери?

– Нет, – Лиз подняла на него глаза, в глубине которых боролись самые разные чувства, и главное – угрызения совести. – Пока это возможно, я буду скрывать.

Не желая, чтобы их разговор закончился на столь интригующей теме, Стив спросил:

– Почему?

Она подняла голову:

– Потому что у них за последние несколько лет было достаточно разочарований.

Повернувшись к Стиву спиной, Лиз стала наливать воду в чайник. Девушка стояла неестественно прямо, и создавалось впечатление, что она намеренно отвернулась, чтобы он не смог увидеть и понять выражение ее лица. Но ее голос говорил красноречивее всяких слов.

– Это очень личное? – мягко спросил он, стараясь, чтобы слова прозвучали легко и просто.

– Да, это очень личное. – Она поставила чайник на горелку, зажгла газ и повернулась к нему. – Тетя и дядя не имеют представления, чем их дочка зарабатывает на жизнь, и если у меня получится, я хочу избавить их от этой информации.

Она повернулась и потянулась в шкафчик за чашкой, ее безрукавка задралась, открывая нежную кожу, и у него зачесались руки – так ему захотелось приласкать ее и попробовать на вкус. Еще лучше сорвать эту одежду и уткнуться в соблазнительные груди и овладеть ею снова здесь, на кухне. Он вовремя остановил себя, чтобы страстное желание не захватило все его мысли и тело, и сконцентрировался на разговоре.

– Почему ты считаешь, что обязана защищать Валери и отвечать за ее поведение?

Она взглянула на него нахмурившись, взяла чайный пакетик и бросила его в чашку.

– Я так не считаю.

– Считаешь, – возразил он, обрывая ее на полуслове. – Почему-то ты берешь на себя вину за то, что Валери сбежала с Робом, и я хочу понять почему.

От волнения Лиз поджала губы. Стив приготовился к тому, что она пошлет его к черту и скажет, что это не его дело. Но в облике этой сильной женщины сквозили отчаяние и боль чувствительной души, и от этого внутри у него все оборвалось.