– Как продвигаются исследования?

Робот поворачивает голову и пару секунд думает, прежде чем выдать ответ.

– Работаем. Возможно подберёмся к тому, чтобы вырубить мутантов на расстоянии. Или формировать у них ощущения жёсткого дискомфорта. Павел надеется и вовсе написать вирус, который будет их нейтрализовать за какой-то промежуток времени, при этом передаваясь командирам и от них – всем особям, с которыми те держат связь.

Хмыкаю, оценив масштабы идеи. При наличии такого вируса, было бы достаточно заразить одного из "зомби", чтобы в перспективе уничтожить целый отряд в полном составе. А если "шаман" войдёт в контакт с другим, то зацепить и ещё одну группу. При должной удаче, можно совсем избавиться от противника, заразив одного единственного их бойца. Чуть подумав, уточняю.

– На каком этапе находитесь?

"Уран" издаёт лёгкий скрежещущий звук, который, судя по тональности, можно интерпретировать, как вздох.

– Пока занимаемся базовым анализом и экспериментами. Наловим в Самаре новых мутантов и будет ещё материал для работы. В Жигулёвске у нас только сами чипы и часть пленных, которые остались в живых. С "изъянами" дело должно пойти намного быстрее.

Обдумываю, как бы у него уточнить, что они такого делают с пленными, что те дохнут. И зачем вообще нужны какие-то опыты на живых, если изначальная цель – уничтожение мутантов. Но робот начинает говорить первым.

– Если соберёшься отправляться на станцию, предупреди, хотя бы за сутки, чтобы мы организовали прощание. Это просьба от всех членов группы. Остальные просто опасаются к тебе обратиться.

Сначала удивляюсь. Потом до меня доходит, что тут явно что-то не так. Сомневаюсь, что Анна побоялась озвучить мне такое предложение. Или Павел. Впрочем, как и любой из ветеранов. Вероятность того, что они выбрали робота в качестве, своего рода, "посыльного" – крайне низка. Собираюсь спросить об этом, когда в голове появляется предположение. И я сдерживаю слова, которые уже рвутся наружу. Вместо них выдаю пару фраз о том, что непременно всех предупрежу, но сам ещё до конца не определился – стоит ли использовать свой билет.

Ещё минут десять перебрасываемся словами, после чего я возвращаюсь на место. Рядом тут же падает Лана. Как выясняется, девушку тоже интересуют мои планы на ближайшее будущее. Она открыто напоминает мне о незавершенном разговоре и снова озвучивает сентенцию о том, что хочет отправиться со мной. Мысленно застонав, пытаюсь объяснить ей, что на "станцию" полететь у неё никак не выйдет. Да и сам я, так и не решил точно – нужно мне это или нет. В конце концов, до неё видимо доходит, что ничего нового услышать не выйдет и натиск начинает ослабевать. Странно – заговор с Русланом раскрыла, буквально, за пять минут. А здесь, не может понять элементарных вещей.

Впрочем, по-моему, она слегка обижается, так как дальше мы летим практически в полной тишине. И следующие полтора часа проходят в режиме взгляда в иллюминатор. За это время успевает родиться идея посещения всех четырёх баз и концентрации вооружения в одном месте. С дальнейшими созданием сети форпостов по всей территории страны до Урала. При наличии достаточного авиапарка, мы сможем полностью занять нишу грузоперевозок и стать сверхмощной группировкой с громадной сферой влияния. Торговля, перевозки, возможность непосредственного вмешательства в дела регионов при помощи ударов с воздуха – кто сможет нам противостоять, при наличии собственных ВВС? Единственное, что нужно – обеспечить надёжный костяк группы. И серьёзно увеличить численность наземных сил. Сложно проводить экспансию в условиях острого кадрового голода.

Выстраиванием этой теории, занимаю себя до самого подлёта к Краснодару. Периодически, где-то на заднем фоне прорывается мысль "А нахрена оно всё, если ты улетишь в ближайшие три недели?", но я немедленно перекрываю её очередными расчётами и калькуляцией. Впрочем, когда мы уже находимся над городом и можно переключиться на что-то ещё, подвожу итог длительной работы своего мозга – прежде чем, мы сможем потянуть такой план, пройдёт, как минимум месяц. За меньший промежуток времени не получится, собрать достаточное число людей, которым можно будет доверять. Плюс понадобятся мощные наземные силы, насыщенные бронетехникой.

Завершив этим свои выкладки, отправляюсь в кабину к Вихрову, который по громкой связи объявляет, что через десять минут мы уже будем около города. Оттуда связываюсь с пилотами истребителей, приказывая провести визуальную разведку. Ольга выдвигается к аэропорту, Семён наблюдает за ситуацией сверху.

Через минуту приходит доклад – в районе аэропорта сосредоточено не менее тысячи человек. Часть из них вооружена, другие явно нет. Более того, девушка говорит, что может ошибаться, но по её мнению, там были и пленники, стоящие отдельно, под охраной солдат.

Поморщившись, беру в руку спутниковый телефон, набирая номер. Когда на том конце берут трубку, рявкаю.

– С вами связывался "инспектор" и предупредил о прилёте! Что делают посторонние на объекте? Какого хера у вас происходит?

На той стороне отвечает дрожащий мужской голос.

– У нас тут делегация, хочет вас встретить и поговорить. Никакой угрозы нет.

Слышится лёгкий шум и через несколько секунд слышится уже совсем другой голос. Уверенным басом излагает.

– Князь Краснодарский, Олег I организовал для вас встречу. Со всем уважением и без желания конфликта. Всё, как положено – водка, девки и танцы.

Моё лицо, видимо, отражает весьма широкую гамму эмоций, потому что Вихров косится с явным интересом. Собравшись с мыслями, отвечаю.

– Хорошо. Мы приземлимся через несколько минут. Просьба – очистить посадочную полосу. Сразу предупрежу – в случае агрессии, авиационная группа прикрытия немедленно ударит сверху ракетами.

Собеседник, ничуть не смутившись, уверяет, что атаковать они нас не собираются, после чего мы заканчиваем разговор. Связываюсь с остальными пилотами, сообщая им новый расклад. На всякий случай приказываю ещё раз проверить показания радаров. Но по всем данным, вокруг нас нет ни одного летательного аппарата. Значит, базу они всё-таки не захватили. Что странно. Но внушает определённое спокойствие.

Переместившись в салон, озвучиваю новые обстоятельства бойцам наземной группы. Закончив, отдаю приказ и мы начинаем снижаться, заходя на посадку.

Приземляясь, вижу в иллюминатор приличного размера толпу. Тут действительно не меньше тысячи человек, окруживших аэропорт со всех сторон. Вплоть до момента, когда мы тормозим перед зданием, подсознательно ожидаю подвоха с их стороны. Но, похоже с нами действительно хотят поговорить. По крайней мере, сначала.

После того, как покидаем самолёт по аварийному трапу, сразу же обнаруживаю делегацию, двигающуюся в нашем направлении. Хотя, "делегация" – очень скромное слово для толпы из сотни человек, позади которых колышется ещё более громадная человеческая масса. Бросаю взгляд на один из транспортников, которые приземляются следом за нами. Потом обвожу глазами окружающую территорию. Укрыться негде, что значит – придётся встретиться с ними посреди открытого пространства, без наличия группы огневого прикрытия.

В итоге так и выдвигаемся им навстречу. Первыми шагаем мы с "Ураном" и Лана с Данилом. Сзади – остальные, разбитые на три небольшие группы. Робот забрасывает на плечо пулемёт и бодро топает по асфальту, вращая окулярами. Я тоже, с лёгким удивлением изучаю людей, идущих нам навстречу.

Во главе процессии мужчина в штанах и шёлковой рубашке. Несмотря на жару, на плечах какая-то накидка непонятной расцветки. Вокруг него – десятка два, вооружённых до зубов, бойцов, надёжно отсекающих босса от остальных людей. Чуть позади, растянувшись по асфальту, топает разношерстная толпа. В ней замечаю всего нескольких вооружённых людей. Остальные, судя по всему, гражданские.