Шеф недовольно хмыкнул и стал ковыряться в карманах пальто.
– Вот она! – радостно воскликнул он и вытащил двадцать пять рублей. – А я думал, сперли! Пожалуйста!
Официант кивнул, сунул деньги в карман и собрался уходить.
– А счет?! – сказал шеф. – А сдачу?!
Официант позеленел, достал блокнот и стал его нервно листать.
– Вот, вот… – говорил шеф, довольно улыбаясь. – Так бы сразу.
Официант вырвал из блокнота счет и передал шефу: – Девятнадцать восемьдесят три!
Шеф поудобнее уселся на стуле, вытянул ноги и стал изучать счет. Официант звенел мелочью, набирая сдачу.
– Постойте, постойте, – сказал шеф. – А что это за «мор»?
– Мороженое, – буркнул официант.
– Что-то я не помню такого, – подозрительно сказал шеф, глядя на него снизу вверх, как сверху вниз.
– Его ваша дама съела, – сказал официант, – потому и не помните.
– Ах эта… – сказал шеф, снова заглянул в счет и возмутился. – Что же она, четыре порции съела?!
Официант кивнул.
– Точно.
– Вот это да… – сказал шеф. – Ну и ну. Когда это она успела.
Официант высыпал на стол мелочь.
– Здесь всё точно.
Шеф мельком посмотрел на сдачу, потом на официанта и махнул рукой.
Официант, уходя, громыхнул дверью.
Шеф выругался, потом звучно зевнул и с мучительной судорогой потянулся.
Алексеев, стоя за занавеской, посмотрел на Элеонору. Она стояла, поджав губы, и смотрела прямо перед собой.
Шеф, все так же сидя на стуле, зацепил один ботинок за другой и скинул их – один в одну сторону, другой в другую. Потом протянул руку, распахнул дверцу холодильника и положил в него ноги.
– Хорошо-о-о-о-о, – умиротворенно протянул он, с наслаждением шевеля пальцами ног. – Хорошо, – и причмокнул. – Набегался.
Затем он тяжело вздохнул, поднялся со стула, взял ключ и запер дверь комнаты.
Алексеев с Элеонорой переглянулись. Положение стало в буквальном смысле слова безвыходным.
– Зачем пил всякую гадость?.. – философски заметил шеф, возвращаясь в комнату. – Женщины нет, жизни нет, зачем пил, спрашивается? Ну ничего, ничего, все это не зря, все это еще пригодится, личные отношения только укрепляют производственные.
Он осуждающе рыгнул и стал раздеваться.
– Элеонора! Элеонора! – с раздражением передразнил он самого себя, снимая брюки. – А как что, так сбежала… Раз, два – и нету… – Он скинул покрывало с кровати, забрался под одеяло. – …Одно воспоминание… – и потушил ночник.
Стало темно.
В дверь требовательно постучали.
Шеф чертыхнулся, включил свет и босиком подошел к двери.
– Какого черта?!
– Это дежурная. Откройте немедленно.
– О господи, – вздохнул шеф, открыл дверь и высунул голову. – Ну что еще вам от меня нужно?..
Дежурная по этажу демонстративно постучала по будильнику, который держала в вытянутой руке.
– Видите?..
– Вижу, – тупо сказал шеф. – А что?
– Ничего, – сказала дежурная по этажу. – Пять минут двенадцатого.
– А. – сказал шеф. – Спасибо. – И закрыл дверь.
Но в следующую секунду дверь распахнулась. На пороге, уперев руки в бока, стояла дежурная.
– Вы что, – сказала она, – хотите, чтобы я вызвала милицию?
– Зачем? – удивился шеф. – Я уже был сегодня в милиции.
Глаза у дежурной по этажу неприятно сузились.
– Ах, даже так… – сказала она.
Под ее взглядом шеф почувствовал себя неловко, попытался натянуть майку на колени и съежился.
– Но простите, – сказал он, – какое вы имеете право врываться по ночам в номер?! Тем более к спящим людям!.. И вообще мне холодно!.. Выйдите, пожалуйста!
– Это я-то должна выйти?!. – воскликнула дежурная по этажу, неотвратимо наступая на шефа. – Я?!.
Шеф оставил попытки прикрыться дверью и отступил.
– Сейчас же освободите номер от посторонних! – закричала дежурная. – Немедленно!!
– От каких посторонних?.. – недоумевал шеф. – Вы что-то путаете!
– Я путаю?! Я ничего не путаю! У вас в номере женщина!! – как лозунг, выкрикнула дежурная по этажу.
– Женщина?!.. – бессильно переспросил шеф и посмотрел на свои волосатые ноги. – Если бы…
– Не прикидывайтесь! – вконец разозлилась дежурная по этажу. – Где она?!
– Да нет у меня женщины!.. – взмолился шеф. – Нету! Вам померещилось!
– Опять померещилось?!.. Опять померещилось?!.. – Дежурная по этажу оттолкнула его в сторону, заглянула в комнату, в санузел, в стенной шкаф и, побледнев, прошипела: – Так вы ее еще и прячете?!.
– Да вы спятили! – взвился шеф. – Какая женщина?! Нет у меня никакой женщины! А если и была, – здесь он приблизился к дежурной и доверительно прошептал, – то я ее убил, разрезал на куски и спустил в унитаз.
– Вы мне голову не морочьте, – так же шепотом сказала дежурная по этажу, – я все ваши фокусы знаю.
Она уверенно прошла в комнату и заглянула под кровать.
Шеф неприлично заржал.
– Она в холодильнике!
Дежурная оглянулась и, усмехнувшись, подошла к окну и отдернула занавеску.
Шеф охнул и прислонился к стене.
Элеонора вымученно улыбнулась. В левой руке она держала бутылку, в правой – стакан.
Дежурная по этажу победоносно взглянула на шефа и злорадно хмыкнула.
– Простите, – сказала ей Элеонора. – Как-то глупо получилось.
Дежурная по этажу окинула ее презрительным взглядом и ничего не ответила.
– Но как… – наконец выдавил из себя шеф. – Как вы сюда попали?..
– Я хотела вам сделать сюрприз, – Элеонора смущенно посмотрела на него, и шеф поспешно схватил со стула брюки и, пятясь, скрылся в санузле.
– Так вы освободите номер? – спросила дежурная по этажу.
– Конечно, – сказала Элеонора, поставив на стол бутылку и стакан. – Я сейчас уйду.
Дежурная по этажу усмехнулась.
– Подождите, – сказал шеф, выглядывая из санузла. – Я вас провожу.
Дежурная по этажу пожинала плоды своей победы, оглядывая номер с презрительной миной на лице.
Где-то за занавеской застыл в немом параличе Алексеев.
Элеонора попыталась остановить пронзительный взгляд дежурной и сказала:
– Вы знаете, мне самой так неудобно, но, понимаете, мы давно не виделись, мы, можно сказать, друзья детства, и засиделись.
Из санузла выскочил шеф, схватил ботинки, носки и снова скрылся.
– …Засиделись, – продолжала Элеонора после паузы, – а когда вы постучали, он подумал, что это его коллега по работе, совершенный болван и, как человек, полное ничтожество, на все способен. Вот я и спряталась. Знаете, эти мужчины, они всегда чего-то.
– Не знаю, – сказала дежурная по этажу. – Вам виднее.
Из санузла суетливо выбежал шеф, надел пальто и униженно улыбнулся дежурной по этажу.
– Это недоразумение, чистейшей воды недоразумение, – сказал он, – надеюсь, что оно останется между нами и не будет служить причиной для каких-либо осложнений. Еще раз простите великодушно и не обижайтесь на нас.
Дежурная по этажу несколько смягчилась, но сочла за лучшее промолчать.
Они вышли из номера, свет погас, и замок громко щелкнул два раза.
Алексеев остался один.
Несколько секунд он стоял за занавеской в разноцветных бликах мельтешащей рекламы, потом шагнул в темноту комнаты, что-то опрокинул, выругался, зажег свет и подошел к двери.
Заперто.
Он лихорадочно осмотрелся по сторонам, достал из кармана какие-то ключи, попробовал один, другой, третий, плюнул – не подошли, вернулся в комнату, открыл один ящик тумбочки, другой, вытащил столовый нож, опять вернулся к двери, поковырял им в замке – опять не вышло, отбросил в сторону и возвратился в комнату.
Взял с подоконника свой стакан, отпил глоток, сел за стол и в мучительной задумчивости обхватил голову руками. Номерок на пальце торчал, как третье ухо.
В дверь оглушительно забарабанили.
Алексеев рванулся в одну сторону, в другую и бросился за занавеску.
– Элеонора!! – заорали из-за двери в сопровождении бешеных ударов. – Элеонора!!!
Алексеев в панике оглянулся на окно.