— Во-первых, Томпсон, ты отстой. Во-вторых, в следующий раз, когда девушка, которая тебе нравится, переспала с другим парнем, потому что ты был чертовым трусом и не смог сделать шаг к ней, не срывай зло на ней. Это на сто процентов твоя вина.

У меня отвисает челюсть. Какого черта?

— Роджерс, убирай свою гребаную задницу из моей машины.

Я бросаю на него злобный взгляд, когда он открывает дверь и выскакивает наружу.

Клэй берет свою сумку с заднего сиденья, захлопывает дверь, а затем возвращается на пассажирское место. Наши взгляды встречаются, и он качает головой. Как будто разочаровался во мне. Он серьезно?

— Мур не сдается, и у него мало времени, Кольт. Ты хочешь, чтобы он выиграл пари и переспал с ней на своей вечеринке?

— Спор чертовски глуп. — Заявляю я, вспоминая то беспокойство, которое растеклось по моим венам, когда я разбил руки Мура и Роджерса, когда они заключали пари. Но я не хочу, чтобы Клэй знал, как я к этому отношусь. Поэтому делаю то, что делаю лучше всего, чтобы держать людей подальше от себя: Поворачиваю ситуацию вспять. — Как ты думаешь, она захочет стать твоим другом, если узнает, что ты заключил на нее пари?

— Кольт, ты предсказуемый засранец.

Он закрывает дверь машины, разворачивается и врывается в общежитие.

Следующие десять минут я не двигаюсь с места. Стучу пальцами по рулю, пока мои мысли ходят по кругу, каждая из которых глупее другой.

Ее молчание сказывается на мне самым худшим образом. Что, если она и дальше будет меня игнорировать? Что, если то, что произошло у меня дома, было просто минутной слабостью? Она была немного пьяна?

Голова раскалывается, и я завожу двигатель. Надеясь отвлечься от этих мыслей, бесцельно езжу до девяти вечера.

Выхожу из душа, сушу волосы полотенцем, а потом просто смотрю на себя в зеркало.

Когда моя жизнь превратилась в чертов цирк, в котором мне трудно ориентироваться?

Я продолжаю всех отталкивать, не позволяя открыться даже самым близким друзьям. Понятия не имею, как признать свою неправоту; я всегда все переворачиваю и перекладываю вину на других.

Стены, которые я возвел вокруг себя, высоки благодаря моему дорогому отцу, который всегда видит во мне наследника, но никак не сына.

И в любом случае из-за манипуляций Хелен мои стены почти недосягаемы.

Думал ли я, что Хелен разрушит мою жизнь, когда встретил ее в офисе отца три года назад? Никогда.

Она была его новой секретаршей, сексуальной двадцатичетырехлетней девушкой с большими сиськами и круглой попкой. Я хотел трахнуть ее, и она была более чем счастлива потакать моим играм.

Думал, что играю с ней, а потом понял, что она играет со мной. Повредив при этом единственного человека, которого я когда-либо любил — мою маму.

Телефон пикает, вырывая меня из раздумий. Я хватаюсь кончиками пальцев за столешницу, чтобы устоять на ногах. Мой лоб вспотел, а влажные волосы прилипли к нему. Трудно дышать, сердце готово выпрыгнуть из груди.

Чертова кроличья нора.

Я ненавижу себя за то, что позволил этим воспоминаниям вернуться в мой разум. Ненавижу все, что олицетворяет эта женщина. Она не стоила и минуты моего времени.

Хватаю телефон, разблокирую его и понимаю, что ничего не вижу. Зрение расплывается, и я даже не могу сложить буквы в слова. Ярость бурлит в моей груди, затмевая эмоции.

Я не более чем клубок гнева, ненависти и горечи. Неужели я думаю, что кто-то захочет быть рядом со мной, если увидит меня настоящего? Я чертовски уверен, что даже Клэй не останется. Никто. Особенно Ава.

Положив телефон обратно на стойку, разворачиваюсь и направляюсь в спальню.

Мне нужно взять себя в руки, и единственное решение, которое у меня есть, — это вернуться на каток.

Я всегда могу попрактиковаться в забрасывании шайбы в сетку или просто потренироваться на льду.

Хоккей — это мое лекарство, и я не могу представить свою жизнь без него. Он столько раз исцелял меня, что одна мысль о том, что я больше не буду играть, опускает меня на ступеньку или две. Это моя мечта, и я не сдамся, пока не воплощу ее в жизнь. Ничто не сможет меня остановить.

В машине наконец беру в руки свой телефон. Я отправил ей сообщение около двух часов дня, а ответ получил в десять вечера. Она знает, как раззадорить меня, даже не пытаясь.

Я:

Что еще враги делают лучше?

Сладкая:

Чтобы ответить на твой вопрос, нам нужно сначала проверить теорию. Действительно ли из врагов получаются лучшие любовники или это просто миф? Твои поцелуи определенно попали в мой список.

Я разражаюсь смехом и не могу остановиться уже добрых пять минут.

Эта девушка — просто ураган, и я в самом его центре.

Честно говоря, я бы не хотел оказаться где-либо еще.

23.

Шах и мат

— Что делает моя любимая подруга?

Голос Клэя звучит у меня в ухе, прежде чем он опускается рядом со мной и кладет руку мне на плечо.

Я уже почти час сижу на скамейке в тишине главного коридора, наслаждаясь спокойной атмосферой, ожидая Лейлу. Мы договорились пройтись по магазинам, как только закончатся ее занятия.

— Читаю.

Указываю на книгу, украдкой бросая взгляд в его сторону.

Его желтовато-зеленые глаза полны озорства, когда он протягивает руку и берет книгу с моих коленей.

— И что же ты читаешь? — Насмехается он, пока я жду его реакции. Чем больше он читает, тем шире становятся его глаза. Я прикусываю внутреннюю сторону нижней губы, пытаясь подавить улыбку. Мне так хочется рассмеяться. — Что это?

— История о том, как девушка влюбилась в своего сводного брата. — Лицо Клэя вытянулось, взгляд стал горячим. Я выхватываю у него книгу и вскидываю бровь. — Фу, ты должен был сказать мне, что никогда раньше не видел таких книг. Я бы дала тебе несколько своих любимых.

— Я никогда не видел секса в книгах…

— О, Клэй, ты буквально разрушаешь мое представление о тебе. Я думала, ты не осуждаешь.

Я надулась, наслаждаясь его ошеломленным выражением лица.

Наконец он прочищает горло, и на его лице расцветает однобокая ухмылка. Наклонившись ближе, он приближается к моему уху.

— Ты не дала мне закончить. Я никогда раньше не видел секса в книгах, а теперь? Мне определенно нужно одолжить одну или две. В исследовательских целях.

— Конечно. — Фыркнула я. — Просишь подругу, да?

— Что-то вроде этого. — Он захихикал, вставая. — Боже, как же мне теперь идти на тренировку?

— Холодный душ может помочь. — Предлагаю я, и он тут же сужает глаза. — Или подрочить. Может быть, быстрый секс.

— Учитывая, какие книги ты читаешь, я не удивлен, что у тебя такой грязный рот. — Клэй затихает, погружаясь в раздумья и глядя вдаль. Затем он моргает и переводит взгляд на меня. — А Лейле тоже нравятся эти книги?

— А что?

Я потягиваю свой кофе со льдом.

— Просто любопытно. — Он нагибается и берет с пола свою сумку. — Хочешь пойти со мной на тренировку? Это может быть очень весело. Люди любят смотреть.

Улыбаюсь ему и беру в руки свою книгу.

— Я пас. Хочу закончить эту историю до того, как отправлюсь за покупками со своей лучшей подругой.

— Теперь, когда я думаю об этом, ты всегда держишься подальше от катка. — Удерживаю его взгляд, с любопытством ожидая, что он скажет дальше. — Ты кого-то избегаешь?

— С чего бы мне кого-то избегать? — Усмехаюсь я. — Это не имеет никакого отношения к людям. Просто у меня не очень приятные воспоминания о катках. Домашние игры — единственные, на которые я хожу, и то только если могу держаться как можно дальше от льда. Так что…

— Не собираешься рассказать мне больше?

— Нет. Говорить не о чем. — Я поднимаю книгу и снова открываю ее. — А ты слишком любопытный.

— Ай, бедное мое сердце! — Хнычет он, прижимая руку к груди и сжимая брови. — Ты ранила мои чувства, подруга.