– Какая наглость! – Хозяин вскочил на ноги. – Это же настоящий шантаж!

– Вы удивительно догадливы. Увы! Иногда приходится прибегать к подобным методам, особенно, если имеешь дело со спекулянтами.

– Ах ты скотина! – Артемий Геннадиевич вышел из себя и бросился с кулаками на спокойного гостя. Алексей легко перехватил руку, поднялся и завернул ее за спину нападавшему так, что тот уткнулся носом в диван.

– Не дергайся, а то сломаю, – и он до боли согнул ему кисть на сгибе.

– Никита! – заорал Мешков не своим голосом.

– Ему некогда, он беседует с моими друзьями, – усмехнулся Атаман.

– Отпусти, – попросил Мешков, успокаиваясь и сообразив, что имеет дело не с простыми грабителями, а с профессионалами, которые заранее продумали операцию и поставили конкретную цель. В подтверждение, отпустив затекшую руку противника, Алексей подошел к столу и скинул на пол газету, прикрывавшую пачки денег.

– Я бы мог забрать все, – сказал он. – А добиваюсь, чтоб ты сам отдал только двадцать процентов от прибыли.

– Милиции не боишься? – задал Артемий Геннадиевич наивный вопрос.

– Не больше, чем ты, – и Атаман бросил на диван пакет с фотографиями, на которых были изображены машины, выезжающие с территории базы, а затем разгружаемые во дворе Мешковых, покупатели мебели и даже расчет некоторых из них.

– Адреса покупателей мне известны, так что свидетелей много, – добавил посетитель.

– Что будет, если я все-таки откажусь, – цеплялся за соломинку утопающий. – Ты ведь тоже действуешь против закона и в ОБХСС не пойдешь. – Он понимал, что лучше один раз потерять солидную, но не смертельную сумму денег, нежели отчислять периодически.

– Я не имею дел с ментами, – заявил гость. – Компромат собрал лишь для того, чтобы и ты не надеялся на их помощь. А если откажешься, то на первый раз сожгу дом.

– Кто ты вообще такой?! – Мешков находился в полном отчаянии, от безвыходного положения готов был биться головой о стену.

– Я уже представился – Алексей Леонидович. Для первого знакомства вполне достаточно, могу еще добавить, что за мной стоит серьезная организация, которая шутить не любит, – вел Атаман психологическую обработку клиента и тот постепенно начинал сдавать позиции.

– Двадцать процентов из моей доли прибыли? – с мольбой в глазах посмотрел Мешков на тирана.

– Из общей, – шантажист был неумолим.

– Тогда из моей получается сорок. Шурин не поверит мне, что я еще с кем-то делюсь и ни за что не отдаст двадцать процентов из своей доли.

– Какой шурин? – не сразу сообразил Алексей.

– Брат жены, – пояснил хозяин. Но догадавшись, что посетителю неизвестно о родственных связях его с Лейзировичем, уточнил: – Директор мебельной базы и моя сестра – супруги.

– Понятно, – кивнул незваный гость.

– Действительно, было бы несправедливо остаться ему в стороне, – Мешков на какое-то время задумался.

– Хорошо, согласен на двадцать процентов с твоей доли, но при условии, что остальное поможешь получить с Семена Давидовича.

– Как? – испугался Артемий Геннадиевич. – Если он узнает, что я его подставил, то перестанет просто-напросто поставлять мне мебель.

– Он не узнает, – заверил Атаман. – Во-первых, необходимо раздобыть хотя бы одну липовую квитанцию, по которой водитель доставляет тебе мебель. Во-вторых, нужно незаметно зафиксировать на пленку момент твоего расчета с родственником.

– Он догадается, что это я все подстроил, – возразил Мешков.

– Откуда?! Я не скажу, ты тоже, мало ли кто мог вас сфотографировать.

– Он все равно не станет платить, – уверенно произнес хозяин дома. – Я его хорошо знаю.

– Это не твоя забота, – впервые за беседу повысил гость голос. – Поможешь – двадцать процентов потеряешь, не поможешь – сорок. Сам выбирай!

– А-а-а, – махнул рукой загнанный в угол спекулянт. – Последняя липовая накладная у меня сохранилась. Шофер отдает их мне, а я сжигаю или разрываю и выкидываю.

Он открыл отделение серванта, порылся и достал нужный документ. Атаман спрятал улику в карман, договорился, когда можно будет зафиксировать передачу денег Лейзировичу и, получив первый взнос от Мешкова, распрощался.

На кухне, со связанными за спиной руками, а Никита еще с кляпом во рту, сидело остальное семейство Артемия Геннадиевича. Приоткрыв форточку, курил Диксон, а Тюлень, удобно расположившись за столом, уплетал яблочный пирог, запивая его молоком.

– Ну как? – спросил Марат у Атамана.

– Все по плану, – коротко ответил тот и хлопнул по спине Виктора. – Хватит уничтожать чужие запасы продовольствия. Пошли.

Через два дня они имели на руках нужные фотографии, но на встречу с директором базы не спешили, продолжая вести наблюдение. Затратив целый месяц, вышли еще на четверых, подобных Мешкову, и уже по испытанной схеме, склонили их к сотрудничеству. Теперь было достаточно оснований пообщаться и с Лейзировичем.

В приемной директора мебельной базы несколько человек ожидали своей очереди, в том числе и Атаман с Диксоном.

На рабочем столе секретарши раздался звонок телефона внутренней связи и она сняла трубку.

– Хорошо, Семен Давидович, – проворковала она слащавым голосом, который тут же изменился, когда она обратилась к посетителям, на резкий и официальный.

– Товарищи, на сегодня прием закончен.

– Но еще полтора часа до конца рабочего дня, – возмутился один из посетителей, который был следующим на очереди и поэтому ему обиднее всех было покидать приемную.

– Директора вызывают в райком партии, – оправдалась добросовестная секретарша, привыкшая беспрекословно выполнять распоряжения шефа.

Люди разошлись, бормоча и громко хлопая дверью, выражая таким образом свое недовольство, но двое все-таки остались.

– А вы почему сидите? Или вас не касается? – спросила девушка у двух мужчин, не собирающихся покидать своих мест.

– Мы всего на одну минутку, – невозмутимо ответил Диксон.

– Я кажется ясно выразилась – завтра.

– Не волнуйтесь вы так, девушка, мы подождем, когда директор выйдет и здесь передадим ему документ, – сказал Атаман. – Всего и делов-то.

– Мало ли когда Семен Давидович покинет кабинет.

– Вы же сами сказали, что его в райком вызывают. А там долго ждать не привыкли, – напомнил Марат.

До сих пор эта фраза секретарши срабатывала безотказно, но на этот раз она почувствовала, что попала впросак.

– Оставьте документы, я передам, – попыталась она выйти из щекотливого положения.

– Мы сами, – ответил за двоих Алексей.

– Еще нужно пару слов сказать, – поддержал его Марат.

Понимая, что ей не отвязаться от настырных посетителей, секретарша решительно сняла трубку и извиняющимся тоном доложила:

– Тут двое по одному вопросу говорят, что не займут больше минуты времени.

Выслушав начальника, она повернулась к мужчинам и сказала:

– Он примет вас сегодня, – и с серьезным видом занятого человека, застучала на пишущей машинке. А когда из кабинета директора вышла женщина, она отвлеклась на секунду и, кивком головы, пригласила Атамана и Диксона.

Семен Давидович, сидя за огромным письменным столом, просматривал какие-то документы и словно не замечал посетителей. Только после того, как Алексей кашлянул, поднял на них взгляд больших серых глаз.

– По какому делу? – Тон директора говорил о том, что он занят и не расположен к продолжительной беседе.

– По личному, – усмехнулся Диксон.

– По личным вопросам во вторник и в пятницу, с семнадцати до девятнадцати часов. – Хозяин кабинета сразу уловил, что посетители необычные.

– Вы нас неправильно поняли, Семен Давидович. Мы по вашему личному делу, – вступил в разговор Атаман.

– Садитесь, – кивнул директор на стулья. – Я уже догадался. – Только коротко и самую суть.

– Суть, так суть, – и Алексей бросил кожаную папку на стол. – Посмотрите содержимое, вас должно заинтересовать.

Лейзирович углубился в длительное изучение компрометирующего его материала. Он не кричал и не терял самообладания, лишь морщил лоб при чтении. Когда закончил, захлопнул папку и прямо спросил: