Друзья возились с запаской, когда в гараж заявился сам подполковник Мирошниченко. Он отпустил своего личного водителя, сказав, что сам сядет за руль и тот ему больше сегодня не понадобится. Затем отправил прапорщика позвонить своему заму и предупредить, чтобы тот на всякий случай из дома не отлучался, так как его самого до вечера не будет. Игнатьев убежал выполнять поручение шефа.

– Положите запаску на место и прячьтесь в машине, – скомандовал подполковник, усаживаясь за руль.

Выгнав автомобиль на улицу, начальник колонии дождался прапорщика.

– Ваше приказание выполнено, – доложил запыхавшийся молодой службист.

– Благодарю, – буркнул Мирошниченко. – На сегодня можешь быть свободным. Кстати, – произнес он, как бы между прочим, – ремонтников я отпустил в барак.

На выезде с зоны «уазик» начальника колонии, естественно, никто не проверял, хотя по уставу положено проверять все машины без исключения. Всю дорогу обсуждали: на кого и какие возлагаются обязанности.

– Ты, начальник, главное увези из дома полковника, а нас высадишь в лесополосе, недалеко от военного городка, об остальном можешь не беспокоится – исполним в лучшем виде, – заверил подполковника Диксон.

– Останешься доволен, – поддержал подельника Атаман. – И не забудь забрать в условленном месте.

Зона для несовершеннолетних находилась в тридцати километрах от той, в которой отбывали наказание Сайфутдинов и Казаков, поэтому весь путь занял не более тридцати минут. Когда показался военный городок, подполковник притормозил. Из его машины выскочили двое и мгновенно скрылись в лесополосе, а «уазик» продолжил путь к городку.

Подельники просидели в укрытии не менее часа, прежде чем мимо них проскочил автомобиль с офицерами колонии.

– Наконец-то, – облегченно вздохнул Алексей. – Дом полковника находится на окраине, поэтому пробраться туда незамеченным особого труда не составит. Главное, чтобы не подвел отрядный и усыпил собаку.

– Не должен подвести, в его же интересах, – отозвался Марат. – По крайней мере, он так думает. Ты уж извини, я не стал его разубеждать в этом, – отпустил он шутку.

– Веселиться потом будем, – оборвал Алексей, не разделяя настроение напарника. – Когда дело сделаем.

Они без приключений подкрались к дому полковника и перемахнули через забор.

– Снотворное подействовало, – кивнул Атаман в сторону собачьей будки, возле которой валялась уснувшая овчарка рядом с недоеденным куском колбасы.

Диксон запихнул безвольную собаку в конуру и заложил выход.

– От греха подальше, – объяснил он.

– Молоток! – заслужил он комплимент от друга. Замок подельники сворачивать не стали, а выбили стекло в доме, с внутренней стороны двора. Золото и драгоценности они обнаружили довольно-таки быстро. Их хозяева особо не прятали, все они были практически на виду: в шкатулке на трюмо, на стеклянной полке в стенке, замки которой носили чисто символический характер. Даже в ванной комнате, на зеркале висели две длинные золотые цепочки. Порадовали преступников и несколько крупных бриллиантов, которые они нашли в жестяной баночке с рисом, высыпав рис на пол кухни. Но найти сбережения оказалось непростой задачей, если вообще выполнимой. Прошло два с половиной часа беспрерывного поиска, а деньгами даже не пахло.

– Где же этот куркуль хранит свой капитал? – начал нервничать Диксон.

– Спокойно, Марат! Нужно сначала подумать, а потом искать дальше. – Алексей сел в кресло и его изучающий взгляд заскользил по стенам помещения. – Тебе не кажется, что среди довольно-таки богатой обстановки, репродукция с картины неизвестного художника смотрится слишком скудно? – спросил он подельника.

– Какое мне до нее дело, – недовольно буркнул Марат. – Напрасно потеряли столько времени – вот, что для меня главное.

– А меня эта живопись заинтересовала. – Атаман поднялся, подошел к стене и снял картину.

– Голова! – похвалил напарника Сайфутдинов, обнаружив замаскированную дверцу небольшого сейфа, встроенного в стену. – Но как его открыть? По-моему, он без замка.

Они осмотрели гладкую поверхность дверцы: она была ровной, без единого отверстия. А для того, чтобы извлечь сейф из стены, необходимо раздолбить толстую, железобетонную стену, на что уже не было ни времени, ни нужного инструмента. К тому же еще неизвестно: удастся ли его открыть, а прихватить сейф с собой было невозможно. Во-первых, он хоть и небольшой, но наверняка тяжелый, во-вторых, он привлечет внимание случайных встречных.

– Здесь должен быть какой-то секрет, – предположил Казаков.

– Об этом я и сам догадался. Но какой? – Диксон прошелся по комнате, взглянул на часы и решительно произнес: – Пора! Иначе не останется времени самим смотаться.

– Ты прав, – с сожалением согласился Алексей, бросив последний взор на злополучную стену. Но что-то привлекло его внимание и он замер. – Скажи, Марат, на что обычно вешают картину?

– Нашел время, – удивился Диксон любопытству друга. – Ну, дюбель в стену вбивают, или сверлят отверстие, забивают деревянную пробку и вгоняют шуруп.

– И я думаю точно также! – неизвестно чему обрадовался напарник. – Но тут, видимо, особый случай. – Он кивнул на стену, из которой сантиметров на пять-шесть выступал винт. – Нужна крестообразная отвертка.

– Где-то видел, – засуетился Сайфутдинов. Он открыл антресоль мебельной стенки, порылся там и извлек нужный инструмент.

Атаман подставил под ноги пуфик и принялся вворачивать винт. Когда из стены уже выступала только одна шляпка, он во что-то уперся. Приложив большие усилия и затаив дыхание, Казаков сделал еще несколько оборотов. Наградой за сообразительность послужил глухой щелчок где-то внутри стены.

– Внутренний замок сработал! – вскрикнул Диксон, заметив, как чуть приоткрылась дверца сейфа. – Ты просто гений.

Потерянное время окупилось с лихвой, в сейфе они обнаружили: семь сберегательных книжек на предъявителя, с суммой вкладов от двадцати до шестидесяти тысяч рублей в каждой, но настоящим сюрпризом были доллары – сто двадцать семь тысяч.

– Валюту копил, сволочь! – сказал Атаман.

Подельники позаимствовали у хозяина дома кожаный дипломат, вытряхнув его содержимое на письменный стол и сложив туда богатую добычу. Затем, они покинули жилище Сазонова тем же способом, что и вошли. Незамеченными добрались до лесополосы. Густой снег на ветках деревьев надежно прикрывал их перемещение от редких автомобилей на дороге.

Преодолев километра три по посадке, друзья свернули в открытое поле, а минут через двадцать – двадцать пять вышли к речушке, покрытой толстым декабрьским льдом. Мороза сильного не было, но легкие, спортивного покроя куртки не спасали от пронизывающего, зимнего ветра и парни изрядно продрогли.

– У меня зуб на зуб не попадает, – пожаловался Диксон.

– Потерпи еще малость, – посочувствовал ему более морозостойкий Атаман. – Давай дипломат и засунь руки в карманы, – проявил он заботу.

Самыми сложными в пути оказались восемьсот метров, между речкой и лесом, где глубокий, по колено, снег затруднял и без того медленную ходьбу. Они уже не чувствовали пальцев ног, снег набился в легкую, весенне-осеннюю обувь. Но долгожданный лесной массив скрыл их от пронизывающего ветра и стало немного легче. Алексей облокотился о дерево, разулся и растер ноги снегом.

– Тебе что, делать нечего? – Диксон поежился, чувствуя, как по спине побежали мурашки.

– Советую последовать моему примеру, не то обморозишь ноги.

– И не подумаю. Я еще не сошел с ума. – Марат имел на этот счет личное мнение и оголять ноги зимой на улице не собирался.

– Дело хозяйское, – сказал Алексей, обуваясь. – Я только посоветовал.

Через час они вышли на трассу, где их поджидал на личной «Волге» бывший тренер Марата Жданов Вадим Борисович.

– Я уже думал, что вы погорели, – сказал он, крепко пожимая руку своему воспитаннику.

– Полковник так запрятал свои сокровища, что пришлось попотеть, – улыбнулся Диксон, довольный, что наконец-то они в теплой машине.