Эко мудро кивнул.

– Предположим, что Марджеро вызвался встретиться с Агафином сегодня утром, и они оба опередили нас и начали искать гробницу без нас, или, возможно, Марджеро  сам, скрываясь от посторонних глаз тайно последовал за Агафином в ущелье. Так или иначе, они оба оказались в зарослях, не замеченными, и Марджеро воспользовался возможностью, чтобы избавиться от своего соперника ради Никиаса раз и навсегда.

Экон покачал головой и изобразил поэта в муках декламации.

– Да, я знаю: Марджеро – человек слов, а не действий. И он должен быть очень хорошим актером, если сумел разыграть все свои реакции, когда я сообщил ему новость.

Экон прижался щекой к сложенным ладоням и изображая спящего.

– И да, он явно спал, когда мы его вызывали, но это ничего не доказывает. Возможно, он не спал всю ночь, чтобы устроить засаду Агафину, а затем лег спать после совершения преступления.

Экон сжал воображаемый шип, вырывающийся из его груди, затем притворился спящим, затем снисходительно покачал головой. «Как, - спросил он, - может кто-нибудь заснуть после того, как совершил бы такое?»

– Ты прав, - признал я. Экон поморщился, уловив каламбур раньше меня. – И еще одно: Марджеро моложе Агафина, но был ли он достаточно сильным, чтобы заставить Агафина взобраться на куб, а затем столкнуть его на конус?

Некоторое время Дорофей заставил нас ждать в атриуме своего делового заведения. Наконец он появился, угрюмо улыбаясь и разглаживая свою густую бороду.

– Гордиан и Экон! – прогремел он. – Пришли попрощаться перед возвращением в Рим?

– Я бы очень хотел, чтобы мы пришли сюда по такому счастливому поводу. Речь идет об Агафине…

– Ах, да, я узнал о трагедии сегодня утром – его жена отправила гонца, когда Цицерон сообщил ей эту новость. Я понял, что это ты нашел его тело. Ужасно! Всех это шокировало!

– Ты знал о его плане встретиться со мной сегодня утром у ворот Ахрадина?

– Что? Конечно, нет.

– Я думал, он мог упомянуть об этом тебе и Марджеро после того, как вы покинули дом Цицерона вчера вечером.

– Агафин догнал нас, да, и мы втроем некоторое время шли вместе. Но он ничего не сказал о каких-то планах встретиться с тобой. Я оставил их двоих за дверью, так что Марджеро видел его последним. Теперь, когда ты упомянул это …

– Да?

– В последнее время между ними возникли какие-то проблемы. Возможно, ты заметил грубость Марджеро прошлой ночью и отчужденность Агафина. Какое-то глупое дело из-за мальчика. Абсурд, не правда ли, как люди могут сходить с ума по таким вещам? Тем не менее, сложно поверить, что Марджеро мог ...

Раб вошел в комнату и заговорил с Дорофеем приглушенным тоном.

Тот виновато пожал плечами.

– Дела. Смерть Агафина оставила все наши дела в ужасном замешательстве. Ты должен меня извинить. Удачного пути домой, Гордиан!

Дорофей ушел со своим секретарем, оставив нас одних в атриуме.

Или, скорее, оставив меня в покое, потому что, когда я оглянулся, Экон куда-то исчез.

Я тихонько окликнул его по имени, но, похоже, это был еще один случай, когда он для удобства делал вид, что ничего не слышит. Было несколько дверных проемов, ведущих из атриума в различные части здания, но мое внимание привлек коридор, закрытый занавеской, которая свисала прямо, когда мы вошли, но теперь висела немного наклонно. Я отодвинул ее и попал в темный коридор.

С обеих сторон коридор выходил к нескольким небольшим комнаткам, заваленным свитками, обрывками папируса и восковыми табличками для письма. Комнаты пустовали, писцов и счетоводов, вероятно, отправили домой в связи со смертью Агафина. Повсюду сложенные записи казались обычным делом – счета, доверенности, бухгалтерские книги. Я заглянул во все комнаты, негромко окликая Экона по имени.

Коридор заканчивался приоткрытой дверью. Я толкнул ее и вошел в высокий открытый склад, заполненный ящиками. Место казалось таким же безлюдным, как и комнатки конторы, и похожие на лабиринт проходы между стоящими ящиками тревожно напомнили мне подобный лабиринт некрополя за воротами Ахрадина.

– Экон! – тихо позвал я. – У нас нет права шпионить здесь. Экон, ты где? – я бродил взад и вперед по проходам, пока не обнаружил еще одну дверь в дальнем углу комнаты. Она вела в еще одну комнатку. Из маленьких окон, расположенных высоко в стене, доносились шум с кораблей в гавани и крики чаек. Внутри не было никаких следов Экона. Я вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Я сделал несколько шагов, прежде чем внезапно осознал, что видел там, и поспешил обратно.

На столе у стены я увидел простые весы. Рядом были аккуратно сложены несколько гирь из золота  и серебра. На столе также стояла небольшая деревянная кадочка. Я подошел ближе. Конечно же, кадочка была наполовину заполнена водой, а на внутренней поверхности было несколько отметок уровня воды, сделанных куском мела.

Позади себя я услышал, как закрылась дверь.

– Я думал, что попрощался с тобой, Гордиан, – в голосе Дорофея не было ни малейшего намека на хорошее настроение. Без сияющей улыбки его круглое бородатое лицо выглядело строго, почти угрожающе; постоянная улыбка не позволяла мне увидеть холодный, хищный блеск в его глазах, столь свойственный успешным торговцам. Я также понял, какой он крупный мужчина. Толстый, да, но у этого мужчины были руки, как у кузнеца – я не сомневался, что он был достаточно сильным, чтобы затащить меньшего, более слабого Агафина на каменный куб, а затем толкнуть его на острый конус.

– Я ищу своего сына, - сказал я как можно наивнее. – У Экона ужасная привычка блуждать в одиночестве. Мне действительно следовало бы быть более учтивым…

Но Дорофей меня не слушал.

– Сколько, сыскарь?

– Сколько чего?

– Сколько тебе заплатить, чтобы заткнуть тебе рот и отправить обратно в Рим? – в нем ощущались манеры убийцы, но в первую очередь он был купцом.

Если получение отступного означало безопасное проникновение в дверь позади него, почему бы и нет? Но я подумал об Агафине накануне вечером – последней ночи его жизни – и как он сказал: «Ты мне нравишься, Гордиан …и мне нравится твой сын ... как он смеялся над тупыми шутками Дорофея» ... и предложил в качестве услуги показать мне гробницу Архимеда. Я вспомнил зияющую гримасу ужаса на его лице, когда мы его нашли, и вздрогнул, вспомнив ужасную агонию, которую он, должно быть, испытал в конце, застыв, как насекомое на булавке.

– Агафин рассказывал тебе вчера вечером о встрече со мной у ворот Ахрадина? – спросил я.

Дорофей, решив немного поговорить, расслабился. Намек на улыбку вернулся на его губы.