В отличие от Даши, Женя была немножко нелюдимкой – тоже в отца. Даше вдруг вспомнилось, как мама постоянно выпихивала Женю из дома погулять с подругами. Точнее, приятельницами из театральной студии. Подругами их можно было назвать с натяжкой. «Может, позвонить им, пока ещё не совсем поздно?» – мелькнуло в голове у Даши. Но стрелки часов уже перевалили за одиннадцать вечера.

«Ну и дрянь», – снова подумала Даша. Финальные кадры сериала её совсем не интересовали. И ведь Женька всегда была такой, себе на уме. Независимая, блин. Яркая индивидуальность. Даша чувствовала, как в ней закипает злость. Завтра вставать в шесть утра, чтобы к семи быть на работе. А Женечка даже не удосуживается ответить на сообщения. «Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому», – решила Даша и отправила сестре несколько гневных строк.

«Ведёшь себя как прошмандовка!!!»

«Домой немедленно!!!»

«Мне по фигу, с кем ты там гуляешь, могла бы просто написать, что тебя сегодня не ждать!!!»

«Я тебе не сторож и не нянька, в конце концов!!!»

Даша и сама не заметила, как стала нарезать круги по квартире, повсюду оставляя за собой шелуху от семечек (щёлкать их аккуратно Даша не умела, поэтому весь её халат был в лузге). Когда пошёл отсчёт новому дню, а Женя так и не ответила, Даша всерьёз заволновалась. «А вдруг что-то случилось? А я тут бешусь, как идиотка. – Даша машинально стянула халат и влезла в джинсы. – И позвонить-то некому… Хотя, может, Настюхе, она поздно ложится».

Слушая по громкой связи дурацкую музыку вместо гудка, Даша натягивала большой вязаный свитер. Настюха была её школьной подругой, которая после выпуска чуть ли не единственная из компании Даши осталась в Твери. И, между прочим, отлично преуспела в родном городе, занимаясь маникюром.

– Да? – раздался хриплый голос.

– Ты чё там, уже легла? – Даша так и вцепилась в трубку, как только музыка прекратилась.

– Даш, ты?

– Я.

– Чё так поздно? Конечно, легла. У меня с восьми утра клиенты.

Даша замялась.

– Сорян, Настюх, я по старой привычке.

– Чё хотела-то? – уже бодрее спросила подруга.

– Слушай, – Даша сглотнула. – У меня тут сестра домой не пришла. Я, кажется, иду её искать.

– Так, может, в клубаке?

– Не, ты Женю-то помнишь? Настюха прыснула.

– Да уж, не тебе чета.

– Не начинай.

– Короче, я так понимаю, я иду с тобой?

– Если можешь.

– Через двадцать минут у тэцэшки?

– Давай.

Быстро застегнув молнию на сапогах, Даша подняла с пола одну из Жениных тетрадок (они всё ещё валялись в коридоре) и вырвала листок. Размашистым почерком Даша оставила сестре записку – на случай, если та всё же придёт домой: «Ищу тебя на районе, позвони». Пальто Даша надевала уже в лифте. Она проехалась по всем этажам, проверила лестничные клетки – Жени нигде не было. Сердце у Даши колотилось где-то в горле, и ей вдруг захотелось заорать, чтобы освободиться от этой нестерпимой пульсации. Ночной воздух, который резко обжёг Дашины уши, немного утихомирил бешеный стук.

Прежде чем пойти к Настюхе, Даша обежала двор, но не нашла там ни души.

– Чего так долго? – Настюха поёжилась в своей короткой кожаной куртке с меховыми вставками. Поразительно, что подруга в любой ситуации была пунктуальна.

– Прости. Проверила пару мест. – Даша упёрлась руками в колени, чтобы отдышаться.

– Куда пойдём?

– К гаражам.

– Вот так сразу?

– Да, начнём с худшего.

На самом деле Даша и сама не знала, как поступить. Наверное, уже пора было звонить в полицию, но Даша надеялась, что Женя просто взбрыкнула и вот-вот найдётся. Да и какие менты пойдут в час ночи прочёсывать их район?

– Да не нервничай ты так. – Настюха видела, что подруга не в себе. – Придёт твоя Женя. Может, она ваще сидит где-нибудь в ночном кафе или на вокзале. Чтоб тебе насолить.

Даша развернулась. Освещённый участок дороги заканчивался, и впереди стояла густая темнота.

– Женя не такой человек, чтобы делать что-то просто назло. Если она и сидит в кафе («Пожалуйста, Господи, пусть так!» – подумала Даша), то не потому, что хочет мне насолить. Значит, что-то случилось.

– Ладно-ладно. Тогда давай отбросим худшие варианты. Фонарь-то есть?

Кое-как, подсвечивая тропинку огоньками телефонов, девушки добрались до гаражей. Место здесь было глухое. Железные коробки, местами проржавевшие и ободранные, и днём-то наводили тоску. А ночью, при слабом свете луны, эти уроды, выстроившиеся в косой забор, выглядели жутковато.

– Сто лет сюда не ходила. И не пошла бы. – Даша вздрогнула от шёпота Настюхи. – А помнишь, как Машку кучерявую тут… – Настюха осеклась.

– Давай попробуем подёргать за ручки.

Ночную тишину разрезал мерзкий назойливый скрип, напоминавший писк комара у самого уха. Все гаражи оказались заперты, и ни в одном из них – как ни старалась – Даша не различила ни света, ни звука, ни движения.

– Пошли отсюда, а? Мне как-то не по себе. – Настюха поёжилась, переминаясь с ноги на ногу. – И темнота такая, хоть глаз выколи.

Даша ещё раз прислушалась, но услышала только, как мерзко заскрежетала на ветру оторванная дверца одного из гаражей. Девушки молча направились в сторону домов, ускоряя шаг. Настюха почти бежала. Что ж, размышляла на ходу Даша, во всяком случае, Жени здесь нет. Но она может быть в другом страшном месте. Или вообще пошла к реке? Ну нет, после того как в шесть лет она чуть не утонула, к воде она близко не сунется. Ну что за ветер сегодня? Даша, как назло, ещё и шапку дома забыла. Ух и надерёт же она Жене уши, когда та найдётся! Или обнимет сначала? Даша ещё не решила. Сейчас, наверное, нужно пойти…

– А-а-а!!! – Истошный крик вырвал Дашу из омута мыслей. Орали двое: мужчина и женщина.

Настюха в два прыжка вернулась к Даше и вцепилась в рукав её пальто.

– Там маньяк!

Даша вгляделась в темноту и различила фигуру в длинной куртке.

– Девахи, да вы чего… – затараторил мужик. – Да я ж это, того самого… ну вы понимаете. – Незнакомец похлопал себя по карману. – Чё пугаете-то так? Я ж того, по делу… – И мужик снова похлопал себя по карману. – А тут вы налетели, заорали… Чё шляетесь-то? Того самого, что ли?

– По-моему, он не совсем трезв, – шепнула Даша подруге.

И, крепко схватив Настюху за запястье, быстро прошмыгнула мимо опешившего мужика.

Настюха не могла отдышаться.

– Ты понимаешь, я ж впереди, меня ноги сами несут, а тут не видать ни хрена… и вдруг он, просто из ниоткуда, и ещё что-то такое говорит вроде «улю-лю». Даш, давай посидим минуту, а?

На скамейке, освещённой уличным фонарём, Настюха пришла в себя.

– Может, пойдёшь в полицию? Если несовершеннолетний, они вроде сразу заяву принимают.

– Пойду, но сама тоже ещё посмотрю в округе. – Даша в сотый раз проверила телефон.

– Чё случилось-то у вас?

– Не знаю, просто поцапались.

– Из-за чего?

– Из-за ерунды.

– Прогуляла, что ли, опять?

– Нет, нахамила училке.

– Нда, девочка с характером она у тебя.

– Мы все с характером.

Настюха положила ногу на ногу.

– Слушай, Даш, не подумай, что я лезу. Но, мне кажется, ты слишком много на себя взяла.

– В плане?

– Ну ты ей сейчас и за маму, и за папу. А на себя вообще забила. Если б не эта хрень, мы б с тобой даже и не встретились, тебе всё некогда.

– Ты тоже постоянно занята, – буркнула Даша.

– Что правда, то правда. Красивые ноготочки сами себя не сделают, – довольно ухмыльнулась Настюха. – Я ещё на педикюр отучилась, а то многие спрашивают. Запишись, кстати, я пока оплату беру только за расходники.

– Да, как-нибудь, – мысли Даши были далеко.