Не пройдя и нескольких шагов вглубь тоннеля, мы вновь были вынуждены вжиматься в трещины и изгибы камня. Новой же попытки продвинуться судьба нам не предоставила. Еще один удар следом за червем обвалил наш тоннель. На моих глазах огромная кристаллическая туша вильнула хвостом, задевая обширный кристалл стены, вызывая обрушение сводов тоннеля. Путь вперед был отрезан.

Возвращаться назад – самоубийство. Три червя на той стороне ждут нашего возвращения.

- Мы должны укрыться! – предложил я.

- Как ты собираешься прятаться в кишке от них?

Из дыры, где только что скрылся каменный червь и откуда пришли мы сами, внутрь лез небольшой каменный змей со сверкавшими кристальными крылышками. Первая боевая единица идущей нас убивать армией. Тоннель оказался ловушкой.

Запели выстрела триспов Сайриса и Рин, зазвенел отраженный от стен рейлин, готовый распространять бирюзу среди орды чудовищ.

Зелье ледяного взрыва. Зелье алхимического огня. Я запомнил способ убийства чудовищ. Жаль, что это последний прощальный подарок Моры. Перепад температур окончил жизни целой группы врагов.

Получен новый уровень! Текущий уровень – 47.

- Бегом! Наружу!! – проорал Сай, первым рванув в сторону входа в едва не убивший нас тоннель.

Я рванул следом за другом, хватая за руку растерявшуюся Рин.

Ворон в третий раз за бой применил пламя пустоты. Мы с архонкой едва не попались под действие его проклятой силы. Этот отчаянный шаг позволил вырваться из западни на простор у подземной реки, где начался наш бой.

Прорыв к тоннелю был огромной ошибкой.

Рин собиралась сказать что-то ободряющее, но новый удар неожиданно настиг ее со спины. Упавшее сверху кристаллическое создание на жалкие крохи промахнулось, чтобы своим весом мгновенно убить девушку. Но даже так едва пришедшая в себя архонка вновь потеряла сознание.

Враг ждал нас. Мы знали об этом и были готовы, но на выходе из тоннеля поймать нас было проще всего. Бежать было некуда. Прорываться с боем – тоже. Пути к победе я не видел ни одного.. Оставалось только надеяться на товарищей и на чудо.

Сайрис вовремя среагировал, расстреливая врага и не позволяя ему довершить начатое. Пойманный рейлин снова отправился в полет. Все доступные мне средства были израсходованы. В порыве отчаянья, я зашвырнул в гущу наступавших врагов маназмея, вобравшего в себя силу бирюзы. Послушная моей воле зачарованная веревка обогнула пару чудовищ, заставляя их стремительно менять цвет и оседать на землю безжизненными статуями самим себе. Кусочками огромного Двора Средоточия.

Хотел бы сказать, что я остался последним, кто стоял на ногах. Живой осколок с неожиданной скоростью подскочил вплотную и мощным ударом каменной лапы, ломая челюсть и дробя зубы, отправил под ноги видимо так и не сбывшемуся ворону.

Последним был Сай, пытаясь забрать с собой еще хотя бы одного монстра. Сквозь мутные, заплывавшие от крови глаза, я видел, как затылок наполовину трансформированной в ворону головы пустотника нашел единые координаты с тяжелой фиалковой лапой каменного гиганта, выбивая последние алые искорки запаса здоровья у имени друга.

Тьма.

Где мы оказываемся после того, как умрем? Все говорят о встрече с Мортис, но где ты, мать-Погибель? Я не вижу тебя, пришедшую за моим духом. Лишь тьма окружала меня и ничего более.

Намного позже, когда казалось, что с тьмой я свыкся, пришла боль. Невыносимая боль в ногах. Казалось – она шла отовсюду. Хотелось рыдать, выть, ныть, но разве во тьме в этом есть какой-либо смысл? Здесь никто не придет на помощь, и никто не услышит.

Когда боль не пожелала уйти, я начал к ней привыкать. Мучительно долго возвращалась крупица рассудка. Я не мог различить, что вокруг есть сон и моя фантазия, а что есть реальность. Голова гудела воспоминаниями разных мелодий, создавая беззвучную какофонию и вызывая новую боль.

Забытые боги.. как горят ноги. Как хочется сбежать. Я вдруг понял, что неосознанно менял форму. Словно процесс на доли секунды вырывал меня из пучин агонии и возвращал обратно в измучанное тело.

Желудок горел голодом, в горле стояла невыносимая сухость. Но я понял главное – я жив.

Терпеть боль не было больше никакой силы. Сбежать от боли и самого себя хотелось так сильно, что я едва заставлял себя думать о дыхании и прятаться от нее в мыслях.

Как можно подавить боль? Спрятаться или убежать от нее? Больной зверь всегда ищет угрозу извне, да? Можно представить, что мне нравится чувствовать боль. Или попытаться принять ее. С болью в ногах у меня почти вышло, но голодный желудок и сухость в горле были намного сильней моего самовнушения.

А затем во время нового превращения, тьма вдруг рассеялась, сопроводившись глухим ударом и резкой болью в спине. От неожиданного удара перед глазами заплясали огни, но я был рад и им и дарованной новой боли, отвлекавшей меня от боли в ногах и желудке.

Красный. Алый. Багряный.

Запретный.

Я лежал в луже крови, слабо подсвеченной сиянием бледно-розовых камней. Обрывки жадного искаженного хоори принялись пить окружавшую меня алую жидкость, на глазах возвращая себе прежний блеск и целостность. Кровь из воды просто на глазах исчезала, и когда я повернул голову, то пил уже полностью прозрачную жидкость. Хотя, я бы и так выпил сейчас что угодно.

Только после этого я почувствовал, как раны на всем моем теле начали быстро заживать. Наполненный водой желудок тоже отступил, но едва ли надолго.

Вот только результат этого мне не очень понравился. Оторванные по колено конечности восстановились так же, как и рука – с помощью Хаоса. Сейчас глаза на ногах были закрыты, но вскоре я смогу видеть ногами. Безумие.

В таком виде мне точно не стоит связываться с прабабкой. Примет за подземную нечисть, не иначе.

Забытые боги, о чем я думаю… Сколько хаоса мне это стоило? Инфо.

Синхронизация с со стихией Хаос: 92%

Ох, проклятия бездушному богу! Где ж я так согрешил-то?

- Аррх – прозвенел словно две каменные плиты, антропоморфный кусок камня, принятый мною за часть интерьера.

Бирюзовая искра.

Я сработал быстрее. Рефлекс.

Груда камня застыла там же, где только что пыталась встать. Вот и славно. Спи спокойно, ходячая лампочка.

Так, меня убил живой камень. Или не убил, а вырубил и, похоже, доставил сюда. С чего бы тупым каменюкам похищать меня и.. они меня пытали, да? Ничего не помню об этом, только боль, дикую боль в ногах.

Я посмотрел на свои измененные хаосом конечности. Похоже, они что-то сделали с моими ногами. Характер повреждений и очагов заражения говорил о множественных порезах пронзающих ранах. Темная стихия воспользовалась этим, чтобы изменить большую часть моего тела. Второй раз возрожденная правая рука теперь еще меньше напоминала нормальную – пальцы заканчивались звериными когтями, а бугры вен и мышц, теперь походили на вязь медных вороньих проводов.

На лоб спланировала капля запретного цвета, тут же начав свой быстрый спуск к глазу и ниже, приобретая сходство с кровавой слезой.

Отерев лоб и лицо, я взглянул вверх, в то место, откуда упал. Летел вниз я недолго, иначе свалившись спиной и затылком на твердый камень просто расшибся бы. Но перекрывающая обзор темнота, словно живая, начиналась так низко, что я мог коснуться ее рукой. Неестественная темнота. Нечто вытягивало вокруг себя свет, вбирало его, создавая непроглядный полог мрака.

И это нечто было близко. Я наконец встал и потянулся правой рукой во мглу. Сверху на лицо упала еще одна теплая капля крови.

Рука не встретила никакого сопротивления, а темнота не нанесла урон.

Самочувствие мое и без этого было паршивым. Призвав слово силы, я убедился в целостности своего инвентаря, достал зелье исцеления и дочиста осушил фиал. Подождал пару секунд, и затем осторожно вздохнул, прислушиваясь к своим ощущениям. Боль окончательно отступила, а разум стал полностью чист.