Какой абсурд. Мне так легко давались такие слова. По-прежнему употребляя их в терминологии, но обессиленно мирясь с тишиной, когда язык сам не поворачивался не просто звать себя Серафимом, но и вообще ангелом.
Достав с полки кремовую юбку и нежно голубую блузу в духе Серафима Ребекки, улыбнулась, сделав небрежный пучок. Спустившись вниз по лестнице, столкнулась взглядом с матерью, кивнув и молча сев за стол, когда показалась высокая фигура отца.
— Дорогая, пожалуйста, не смотри так, это разбивает моё сердце, — отец с любовью посмотрел на меня, снимая свои очки.
Этот взгляд подделать было сложно. Он не знал, вряд ли бы, обладая догадками о прошлых связях своей жены, он смог бы относиться ко мне, как к родной. Это ангелы, и, как бы грустно не звучало, всех любить они не были способны, чрезвычайно разделяя на чёрных и белых, родных и приёмных, высших и низших.
— Я просто устала. Давайте поужинаем без разбирательств, — при виде грусти в их глазах хотелось бы спрятаться в одеяле или же расчувствоваться, но для этого было поздно.
Никто не стал настаивать на своём. Если отцу удавалось невозмутимо продолжать трапезу, удовлетворяясь классической музыкой, а мне показушно ковырять свой салат, мама, незаметно ото всех, не могла даже сжать столовый прибор в руке. Проклятый Торендо, будь он неладен, лишь сильнее закопал их, и ей предстояло об этом сообщить.
— Последний раз за этим столом было так же тихо перед твоей стажировкой на Земле два года назад, — решив разбавить гнетущую тишину, отец мягко улыбнулся, но это не помогло.
Хотя мысль о том, что это действительно похоже на события тех времен, промелькнула. Тогда недосказанностей было не меньше, чем сейчас, но, по крайней мере, в ту пору я знала, что меня ждёт Земля и свобода, которой мне так не хватало в белом Раю. А теперь меня ждет одна пугающая неизвестность.
— Вальсы Шуберта неизменно играли, наполняя эту комнату жизненно необходимым кислородом.
Отец улыбнулся, что творилось в его голове по сей час, оставалось загадкой. Было интересно, жалко ему хоть немного моё положение, или же он был рад такому исходу событий. По сути, лучше кандидатуры, чем тот мужчина, с которым меня насильно помолвили в раю, не сыскать, но и я не ангел. Больше нет.
Никогда нет.
Сидеть вот так в тишине было сложно. Это молчание вызывало беспочвенную тревожность. В конце концов были и те вопросы, которые я действительно хотела задать, зная непостоянную ангельскую натуру.
— Известна точная дата, когда пост узаконят по всем правилам? — закончив с едой, перевела взгляд на мать.
Её бледность даже сквозь толщи злости и разочарования пугала.
Бессмертные болели редко, и если вышло так, то это было серьёзно.
Ребекка Уокер наконец-то убрала руки от идеально чистой тарелки на бёдра, соприкасаясь с тканью белых брюк. Её улыбка отогнала прочь переживания.
— Сегодня официально утвердили. Через три дня будет собрание узкого круга, там тебя и посвятят.
Взгляд матери прошёлся по ажурной фреске, мастер шесть часов трудился, вручную выбивая каждый завиток божественной комедии, угождая Серафимам, и был щедро награждён когда-то давно, в те светлые дни, когда Вики ничего не знала и была ребенком.
— Чудно, — слова действительно повлияли на настрой и предали некую расслабленность, лишнее время было, возможно, не плохим знаком.
— Вики, завтра до обеда тебе нужно собрать необходимые вещи, Советник подчеркнул, что только необходимые, остальное он обеспечит.
— Это шутка какая-то, с чего вдруг? Может, мне сейчас к нему побежать, чего ждать утра?
Гнев, страх, непонимание, разочарование, боль. Было непосильно трудно выбрать одно.
— Торендо. Сукин сын, весь день вынюхивал, по какой причине ты была так поздно в Цитадели. Прознал про то, что я отозвала от тебя охрану, и наговорил Эрагону невесть что.
— Шепфа! — мой вскрик заполнил зал, как же это всё осточертело.
Не выдержав, скинув кремовую салфетку, направилась в комнату. Хотелось впасть в истерику, сломать буквально всё, что только можно, но это было глупо.
— Куда ты? — отец задумчиво проводил взглядом, ощущая шлейф злости, что, подобно тяжёлому парфюму, оставил гадкое послевкусие.
— Вещи собирать, — зло процедив, заперлась в комнате.
Никто не пошёл следом, кто бы сомневался. Мама знала, успокаивать бессмысленно, а отец и не собирался. Надеялся, что скоро я пойму и скажу им спасибо, не понимая, в какое болото они невольно меня усадили.
Выбора не было. Нужно было прекратить всё здесь и сейчас. Идея о том, что утром его ангелы будут как надзиратели стоять, ожидая, когда моё место лишения свободы сменится с одного на другое, лишь выводила, но это не имело смысла, ведь маме грозила большая опасность. Если есть малейший шанс, что это не ускорится, Дьявол чётко дал понять, что не остановится.
Выход был один, по крайней мере, с минимальным ущербом для родителей, и не ясно, с насколько губительным для меня самой.
Глаза, как бешеные, оглядели комнату, останавливаясь на рабочем столе. Вытащив без труда первый ящик, не утруждаясь поднять выпавшую канцелярию, взяла конверт и перо, усаживаясь на пол.
Мыслей было серьёзное множество. Они комкались, расходясь в разные стороны и снова собираясь воедино. Закончив последнюю строчку и расписавшись, положила его на кровать, точно зная, что мама найдёт его. В любом случае зайдёт с утра, а прислуга в курсе, что без моего разрешения вход в комнату для них закрыт.
Автор
Nilfer — Son Arzum
Девичий взгляд медленно прошёлся по комнате в последний раз, словно прощаясь со своей обителью, с местом, где прошло всё её детство и юность. С местом, где ей пришлось повзрослеть, ощущая ложку дёгтя во рту, но это предзнаменовало что-то другое.
Быть может то, что она демон, и то, что у неё есть биологически родной отец, в данной ситуации сильно скажется в хорошую сторону, а может, и наоборот, демон будет портить её жалкую жизнь, вставляя палки в колеса. Она не знала.
Водоворот затянул стройный силуэт, выбрасывая в маленький итальянский городок. Тёплый воздух приятно прошёлся по коже, словно успокаивая. Небольшая набережная стала единственным спасением. Вечерний воздух окутал город.
Нужно было бороться несмотря ни на что, бороться. Но как? Ради чего. Разве хоть что-то теперь имело смысл? Может быть цель? Нет, она стояла на перекрёстке. Слёзы бешеным потоком хлынули из глаз. Плечи сгорбились, а руки сжали деревянную пристань, впиваясь ногтями.
— Когда я взывала к тебе, прося о помощи, не такого я ждала, не на этот исход рассчитывала, — девушка посмотрела на небо, мысленно обратившись к Создателю.
Тело содрогалось в беззвучных рыданиях. Она оплакивала всю ту жизнь, которую прожила, и всё то, что потеряла, то будущее, о котором она когда-то грезила. Вики хотела всего лишь жить на Земле, изредка участвуя в ночных заездах, посвящая жизнь искусству, и, быть может, когда-то даже открыть свою галерею.
А сейчас она решалась снять все амулеты, прощаясь со всем, что раньше было в жизни, но каждый раз передумывала, то поднося, то убирая руку от шеи. Девушка боялась быть обманутой, не до конца понимая умысел мужчины, поэтому это решение тяжело давалось, но она не смогла бы себе простить, если бы с матерью что-то случилось.
Глубоко вздохнув, она посмотрела по сторонам, морской прибой был освещён лишь светом фонарей. Вики потянулась рукой к запястью. Прикрыв глаза, она произнесла оборотную фразу, пользуясь своим даром. Это был простой чёрный браслет, который тут же упал в воду, а следом и второй.
Сжав в руке верёвку, демоница медленно рассмотрела символы на бомбообразном предмете, от которого исходил мерзкий запах, который должен был перебивать демоническую утробную энергию, но, сдаётся, не вышло.
Сорвав с себя последнюю нить связывающую с раем, она сжала её в руке но выбрасывать не стала. Её затрясло от будораживших чувств. Дьяволица суккуба, сидящая внутри сладко, замурчала, синтезируясь с хозяйкой.
