А как театру платить все налоги? Это же не Милан и не Рим. Катания – не культурная столица, а провинциальный городок, где общая масса населения предпочитает высокому искусству провести вечер с друзьями в какой-нибудь дешевой пиццерии.

Наконец-то после долгих месяцев неудач Карло выходил из театра победителем, с полной уверенностью, что уж теперь мышка попадется в мышеловку, которую он захлопнет настолько, насколько ему захочется, ну, пока не надоест и он не поменяет ее на другую, более свежую любовницу.

Лорена поняла все сразу: главный режиссер стал резко избегать ее, а при встрече с ней опускал и прятал глаза, выдумывая всякие небылицы про роли.

Лора была умной женщиной и приняла неприятности, что пришли к ней всерьез и надолго, без особых истерик. Холодным умом анализируя ситуацию, она пришла к двум выводам: переехать в другой город или лучше вообще исчезнуть из Сицилии – или сдаться на милость победителя. Но переезд сразу исключался – у нее пожилые родители, и она не могла их бросить. Лорену передергивало только от одной мысли, что она должна будет сблизиться с этим мерзким типом.

Ей необходимо было поделиться с кем-то своими проблемами, и она попросила забежать к ней в гости ее коллегу по цеху Сантину:

– Что делать?? Я в отчаянии! Этот Пинизи поставил своей целью разрушить всю мою жизнь!

– Послушай, Лора, я все прекрасно понимаю! Он неприятный субъект, хотя внешне очень даже ничего. Кстати, в нем много мужского начала, – игриво подметила Сантина. – Ты, конечно же, на это никакого внимания не обратила. А вот многие в нашем коллективе это подметили, даже завидуют тебе! А может, все ж уступить? Ведь от этого, дорогая моя, ты только выиграешь.

– Да ты что, в своем уме?! Ну неужели нет никакого другого выхода?!

– Послушай, если бы не твои родители, ты могла бы все послать к черту, хлопнуть дверью и уехать. Но ты же этого сделать не можешь, верно?

– Да не могу. Я очень люблю своих стариков и никогда их не брошу.

– Ну, тогда о чем мы с тобой разговариваем! А нет… погоди, есть одна идейка! – Сантина хоть и в глубине души немного завидовала профессиональному успеху Лорены, ей самой давали неплохие роли, но не главные, которые в основном играла Лорена. Но сейчас она чисто по-женски хотела помочь своей подруге, попавшей в такую сложную жизненную ситуацию.

– О!.. А что если тебе срочно выйти замуж, а? Тогда Карло точно оставит тебя в покое. У нас на Сицилии непринято доставать замужних женщин.

– Знаешь… очень неплохая мысль пришла к тебе в голову, но, увы, нет такого человека, который вот так взял бы и женился на мне завтра. Ты же знаешь: всем льстит выйти в люди с известной актрисой, а вот по поводу серьезных предложений что-то туговато.

– Ну, тогда и не знаю, право, что тебе и посоветовать, – Сантина внимательно рассматривала лежавший на столике с косметикой и парфюмерией изящный из белого золота, осыпанный мелкими бриллиантами женский браслет. – Это он тебе его подарил? – спросила она.

– Да, он. Лежал в небольшой коробочке в огромном, ну как всегда, букете цветов. Заметила я его уже только дома, а потом не было времени позвонить ему и встретиться, чтобы отдать его подарок. Так и остался у меня. Но больше я точно у него ничего не возьму, – категорично пообещала Лорена.

– По-моему ты все-таки зря строишь из себя такую недотрогу, Лори. Ну что из этого? Побудешь ты любовницей этого Пинизи год-другой, говорят, он часто меняет своих фавориток, зато опять будешь примой, к тебе вернется слава, к тому же ты станешь состоятельной дамой. И потом, для одинокой актрисы иметь влиятельного покровителя очень даже неплохо. Многие, между прочим, об этом только и мечтают.

Сантина ушла, а Лорена так и осталась сидеть грустно на диване, из ее глаз медленно катились горькие слезы обиды и поражения. Видно, придется ей уступить!

Их роман продлился не год и не два, а целых пять бурных лет. Карло сильно привязался к Лоре, очень трогательно к ней относился, баловал ее, исполнял все ее желания, но не любил, потому что любить по-настоящему он умел только самого себя.

Они много путешествовали по миру, общались с людьми только высшего общества, Лорена, как и прежде, если еще и не больше, блистала на сцене своего любимого театра, и время жизни бежало легко и беззаботно для нее. Хотя морально она всегда была готова к тому, что в один прекрасный день Карло придет к ней и заявит, что между ними все кончено, потому что у него появилось новое увлечение. Более того, она хотела и ждала этого момента, но как ни странно этого не происходило. Пока не происходило. А тут произошла вещь и вовсе не запланированная. Она забеременела от Карло. Ох, как он был искренне рад! А она – нет. Ребенка от нелюбимого?! Конечно же, нет! Лорена, ничего не говоря своему любовнику, договорилась об аборте, но Карло каким-то образом узнал про это и тогда первый раз в жизни ударил ее по лицу.

«Ребенок должен родиться! Это даже не обсуждается, ты меня хорошо поняла, Лорена?! Я вас буду обеспечивать всю жизнь, и после моей смерти тебе тоже много чего достанется. Но с одним условием, ты не должна говорить ребенку, кто его отец, придумай какую-нибудь жалостную историю». Тогда в Карло боролись два человека: один – совсем даже неплохой и искренне верующий в Бога – желал этого ребенка от женщины, которая была ему близка и дорога на протяжении нескольких лет, а другой – хитрый и расчетливый – тоже хотел иметь еще одного наследника, но боялся до ужаса своей жены Доны Марии, которая, узнай об этой его связи и о внебрачном ребенке, на законных основаниях могла бы оставить его без всего. Катания – город в общем-то небольшой, и начни Лорена рассказывать своим подружкам о сыне и о его отце, тогда слухи рано или поздно дойдут и до его жены. После родов наверняка Лорена как большинство сицилийских женщин, располнеет и будет меньше играть в театре, а лучше, чтобы вообще там больше не работала и не приезжала в Катанию. Поэтому Карло сразу же и решил для себя купить ей жилье вне города, подальше от своей семьи и бизнеса.

Это и было основной целью Карло – изолировать Лорену и их ребенка от общего круга знакомых. Но чтобы не вызвать никаких подозрений со стороны самой Лорены, Карло сразу же пообещал ей золотые горы, в которые, как ему показалось, женщина легко поверила.

Но, как показало будущее, это были лишь только красивые слова. Правда, нужно отдать должное некоторой все же благородности и щедрости Пинизи: после рождения сына, которому дали имя Валерио, он положил некую сумму Лорене на ее счет в банке, подарил ей небольшой магазинчик женской одежды и квартиру подальше от себя, в городке Маскалучия, где его фирма застроила небольшими двухэтажными коттеджами почти два квартала этого симпатичного городка под Этной.

Поначалу Дон Карло даже навещал их, правда, довольно редко, а потом и вовсе прекратил свои визиты, только передавал через доверенного человека деньги и подарки для сына. На возмущенный вопрос Лорены: «А зачем ты тогда, Карло, настоял на рождении этого ребенка, если не хочешь даже видеть, как он растет, как делает первые шаги, как произносит первые в своей жизни слова? Ведь это же не по-человечески! Разве так родные отцы поступают?!

– Ты же прекрасно знаешь, что католическая церковь против абортов, – сказал как отрезал Пинизи. – Это большой грех! К тому же я не такой монстр, каким ты меня представляешь, Лорена! Я между прочим каждое воскресенье хожу в церковь со всей моей семьей, исповедуюсь и молюсь, а еще, к твоему же сведению, я много лет занимаюсь благотворительностью, помогаю малоимущим и сиротам. И вообще, я не намерен перед тобой, Лорена, отчитываться! Ты мне не жена! Но знай, что для меня существуют грехи и грешки. Так вот, если бы ты убила нашего ребенка, для меня это было бы большим грехом, за который ОН может сильно наказать и удачу у меня в делах отнять! – Карло выразительно поднял глаза кверху, при этом ткнув указательным пальцем в небо.