Ох уж это сладкое слово «наследство»! Ведь согласитесь, что приятно получить то, что не досталось тяжелым каждодневным трудом, а свалилось тебе на голову только лишь потому, что ты – сын такого-то или племянник какой-нибудь бездетной тетушки. Наследство, по итальянским законам, должно равными долями причитаться каждому из законнорожденных детей. Но вот беда: у каждого материального блага своя себестоимость и по этой прозаичной причине всегда находятся недовольные, Типа одному – машину «Волгу», а другому квартиру в центре Москвы. Не совсем правильно, верно?

Помимо самого главного куска наследства – акций строительной компании «Пинизи и сыновья» – у родителей имелось довольно много недвижимости в городе, некоторые коммерческие помещения, сдаваемые под магазины, офисы и даже склады. Детей пятеро, и надо было делить ровно на пять. Вообще делить – не умножать: всегда неприятно и не хочется.

– Послушай, Микеле, имей совесть! – Марио нервно ходил взад и вперед по большой гостиной в отцовском доме. – Ты же получил год назад наследство от тетушки Кончеты – сестры нашего отца. Почему тебе должна отойти и эта элитная пятикомнатная квартира в центре города?!

– Да потому что это наследство моего отца, а я тоже его сын, между прочим! С какой стати я буду отказываться от своей законной доли? Тебя просто зависть берет, Марио, да и вас остальных тоже, что мне отец и тетушка столько всего завещали. А объяснение этому простое – нужно было жениться не на иностранках, а на своей сицилийке, и вам тоже много чего перепало бы. И жить и работать здесь, на родной земле, понятно?! А не разъезжать по всему миру! Смотри на них: породнились с пол-Европой, даже из дикой России один редкий по своей хитрости и проворности экземпляр завезли! Про Китай вообще не говорю! Все. Вопрос закрыт. Если хотите, можете затевать судебную тяжбу, но не советую, все равно я ее выиграю, – он жестким взглядом окинул всех присутствующих и решительно вышел из дома.

– Вот мерзавец! Он мне еще ответит за Леру! Его Розария хоть и своя, да уж слишком низкого социального уровня, я прекрасно помню, как первые годы их замужества даже отцу было стыдно признаться, что она его невестка, только матери и нравилась. Ну все, проехали!

– У кого есть еще претензии по поводу наследства? – в отсутствие Микеле Марчелло сразу начинал себя чувствовать главою семьи, и в его голосе появлялись командные нотки. – Джованни, Коста? Вы что отмалчиваетесь? Вы всем довольны, вас все устраивает?

– На безрыбье и рак – рыба, – грустно ответил Джованни, которому достались самые дешевые квартиры. Видать, родители перед смертью так и не простили его женитьбу на китаянке.

– Послушай, Марчелло, мы должны вернуться в Америку как можно быстрее, потому что у нас с Марио заканчивается отпуск. Так что давай все оформим, как положено, и каждый пойдет своей дорогой. – Коста внимательно посмотрел в глаза старшему брату. – Но учтите: вы с Микеле обязаны присылать нам все финансовые отчеты, без нашего письменного согласия не начинать никакие новые проекты и обо всех трудностях нам докладывать. Не забывайте – мы тоже являемся акционерами семейной фирмы.

– Ко-не-ч-но! Мы это все отлично помним и будем безукоризненно все сказанное тобой исполнять, – несколько с издевкой ответил тот.

– Да что с ним разговаривать! Как всегда держит нас за кретинов! Так было и так всегда будет! Поехали, ребята, отсюда! – махнул на Марчелло рукой Коста.

– Подождите, подождите. Минуточку, а кому все же достается эта огромная родительская вилла? Что-то я про это пока ничего не знаю? – Марио вопросительно посмотрел на всех присутствующих.

– А что тут непонятного?! Конечно же, она отходит нам с Микеле! Мы только одни и тянем этот неподъемный груз! Работаем день и ночь, чтобы обеспечивать вам и вашим семьям ежемесячные дивиденды! Мы с братом поделим дом на две части, сделаем отдельные входы и выходы и будем жить в нем. Мы все же управляющие фирмы, и нам по статусу положен солидный дом. Также мы можем сделать из него дом для приемов и будем сюда приезжать только на выходные. Вариантов много. И все, заметь, правильные.

– Ты что там, Марчелло, про дивиденды сказал? Эти крохи, что вы нам присылаете, вы называете процентами от прибыли?! Ну и наглые же вы! Все давно уже догадались, что вы не делите на пять равных частей годовую прибыль, а большую долю берете себе, а нам присылаете минимум, чтобы только мы не возникали. Но учти, если так и дальше пойдет дело, мы все трое будем настаивать на продаже фирмы. Тогда уж точно вам придется всю выручку за нее поделить на пять равных частей. – Марио подошел к столику и налил себе из хрустального кувшина стакан воды и залпом выпил его. – Надоело, баста! Не желаю с тобой больше дискутировать! Подавитесь вы всем этим! – больше не в силах сдерживать свой гнев крикнул ему Марио. – Поехали отсюда, ребята. Надеюсь, увидимся нескоро!

– Отчего же! Мы всегда ждем вас в гости! Поздравления с Рождеством всем вам обязательно пришлем от имени фирмы! – и Марчелло хрипло рассмеялся.

– Паяччо! – только и произнес в ответ Марио, захлопывая за собой дверь.

В машине три брата Пинизи, нахмурившись, сидели молча.

Прервал затянувшееся молчание Коста.

– Да ладно вам огорчаться! В конце концов мы все решили, что нам не нравиться жить на Сицилии. И мы все женаты на иностранках, как с ехидством подметил Микеле, хотя у Марчелло жена немка, но им же, старшим, все дозволено, они же всегда были любимчиками родителей. И что самое главное – мы просто не совместимы с нашими старшими братьями и не хотим с ними вместе работать. Поэтому так и получилось, что родители сделали ставку на них, а не на нас, оставив им более привлекательную долю наследства. Давайте лучше подумаем, как все это повыгоднее продать и деньги перевести отсюда в Америку.

– Разумно. Но все же обидно, ведь мы все – их дети! – как маленький, с горечью в голосе произнес Джованни. Ему, самому младшему, меньше всего досталось любви и внимания родителей, потому что, когда он родился, матери уже было под сорок.

– Я думаю, что в Америку деньги пока не стоит переводить, – высказал свое предположение Марио. – Мне перед отъездом Кладио как-то странно дал понять, что с банками в Нью-Йорке что-то странное творится, нехорошее. Я думаю, лучше подумать о Швейцарии. Там наверняка будет надежнее.

_ Ну что, Швейцария – тоже неплохо. Давай съездим туда, заодно и страну посмотрим. Говорят, красивая! – как обычно с оптимизмом согласился с братом Коста.

Они выехали на автостраду и поехали по направлению к Катании. Самый большой в Европе вулкан Этна становился все дальше и меньше, и от этого почему-то на душе у Марио стало сразу же легче. Он почувствовал себя более свободным, как будто тяжелые, надетые много лет назад, кандалы, вдруг резко и с тяжелым звоном упали с него.

«Все же бывают у человека такие ощущения, которые нереально объяснить, – размышлял он сам с собой, ведя автомобиль. – Я чувствовал эту энергетическую зависимость все это время, даже живя в Америке, она оставалась, даже когда отца не стало, а вот сейчас, со смертью матери, все исчезло, и навсегда. На душе свободно и легко. Значит, все-таки верно, что родители для детей, как написано в умных книжках, являются энергетическими вампирами. То есть не то что они у нас кровь пьют, а просто держат своей энергетикой, притягивая нас к себе, даже на расстоянии, влияя при этом на наше настроение и жизнь. Недаром говорят в народе – зов родной крови. Наверное, в этом есть своя доля правды».

Марио ехал по направлению дома, где его ждали жена и сын.

У Валерии же было настроение не из лучших. Сегодня, в то время как мужья-братья встречались по поводу наследства на вилле родителей, они – жены и невестки провели, так сказать, собрание по такому же поводу в доме у Микеле и Розарии. Лера заранее знала, чем это для нее закончится и очень не хотела туда ехать, но Марио убедил ее, что это просто необходимо и чтобы она набралась терпения, так как, скорее всего, она эту невоспитанную нахалку Розарию видит в последний раз в своей жизни.