– Хорошо, доктор, я постараюсь взять себя в руки! – пообещала она. – Хотя, вы же понимаете, это очень трудно!

– Всем сейчас трудно, госпожа Пинизи. Крепитесь! И думайте только о ребенке, что внутри вас!

Теперь они остались втроем: она, Андреа и Мартина. Почти каждую ночь она видела во сне, как Марио из-под руин небоскребов протягивал к ней руки и молил о помощи!

– Сейчас, милый, сейчас я помогу тебе! – кричала в ответ Лера во сне и протягивала ему свои почему-то неестественно удлинившиеся руки, но все же так и не могла дотянуться до него. Вся в холодном поту, она просыпалась в середине ночи и уже не могла сомкнуть глаз до утра. Такие ночи полностью истощили психически и физически Леру, и она приняла правильное во всех отношениях жизненное решение.

– Нет, я больше не должна оставаться в Америке! Чужая это страна для меня, совершенно чужая!

Она взяла в руки мобильный телефон и набрала московский номер своих родителей.

– Мама, дорогая, ты же знаешь, что у нас произошло, да?! – всхлипывала в трубку Лера.

– Ой, что ты, доченька, конечно! – вскрикнула на том конце провода Ольга Андреевна. – Мы с папой столько раз пробовали дозвониться до вас! То связи никакой не было, то телефон у тебя был выключен и у Марио тоже. Знаешь, папа так разволновался, что у него прихватило сердце и он сейчас в больнице. Ну, ты не волнуйся, он сильный, выкарабкается! А как Марио и Коста, их же не было там в тот день, правда? – все с той же, присущей каждому человеку в подобной ситуации надеждой спросила ее мать.

– Мама их больше нет, – опять еле сдерживаясь, чтобы не закричать сообщила ей Лера, помня про обещание данное гинекологу.

– О, какое страшное горе! Еще одно тяжелое испытание на тебя свалилось, бедная моя девочка! – мать рыдала в телефонную трубку. – Ты там осталась совсем одна! С двумя детьми на руках! А как у тебя с деньгами, Лера? Может, тебе лучше к нам приехать! Теперь-то что тебе там делать, в этой Америке?!

– Да, мама, я тоже уже об этом подумала, но это непросто для нас приехать в Москву. Чтобы поехать в Россию, детям нужны визы и паспорта. На это уйдет много времени, лучше будет, если мы поедем в совершенно новое место и начнем с детьми все сначала. Я решила ехать в Швейцарию, к тому же у меня там есть дела. Как только обоснуемся, я тебе позвоню. И когда отец поправится, ты к нам приедешь. Ты мне очень нужна, мамочка!

– Да, конечно, доченька, я приеду, как только ты меня позовешь! Я знаю, тебе одной будет очень непросто поднимать деток и тебе понадобиться моя помощь. Крепись, моя дорогая, крепись! Я крепко целую тебя и обними за меня Андреа и Мартиночку.

Лера не сказала своей матери, что ждет второго ребенка. Зачем ее лишний раз тревожить. Ольге Андреевне уже исполнилось шестьдесят лет, и лучше поберечь здоровье своих близких людей, к тому же может так случиться, что ей придется долго находиться в Швейцарии, помогая Валерии по хозяйству и с детьми, и для этого ей понадобится много физических сил.

Лере все же пришлось перед отъездом в Европу набраться мужества и рассказать маленькой Мартине правду о том, что ее родителей больше нет, что они погибли в этой чудовищной катастрофе. Девочка серьезно выслушала ее и, подойдя к столику, на котором стояла фотография ее родителей, поцеловала ее и полушепотом произнесла на родном языке своей мамы по-французски: «Mammi, papi vous aime très beaucoup e pour toujours (мамочка, папочка я вас очень люблю и буду любить всегда!)». А потом задала Валерии вопрос, которого она вовсе от нее никак не ожидала.

– Тетя Лера, значит, Боженька их взял, потому что так надо, потому что пришло их время?

– Да, моя умница, именно так, – еле-еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться на глазах у девочки, ответила Валерия.

– А как ты думаешь, тетя, они не очень страдали перед тем, как уйти навсегда?

– Нет, моя дорогая, конечно, нет. Твои родители были очень хорошими людьми. Они уже в Раю, я в этом больше чем уверена. – Лера гладила нежно Мартину по голове.

Девочка приняла Первое Причастие, и с ней уже можно было говорить на эти темы.

– К тому же я уверена, что, если ты будешь иногда с ними разговаривать, как ты это только что сделала, то они тебя услышат и будут оттуда, с небес, помогать и оберегать тебя. Ты мне веришь, Мартиночка?

– Да, тетя, я тебе верю, ведь ты теперь для меня самый дорогой и близкий человек на свете. Ты меня, тетя, не бросишь, правда? И не отдашь в органы опеки?..

– Да что ты, дорогая моя! Ты же мне как дочь! Я люблю тебя не меньше Андреа, и ты всегда будешь жить с нами, пока не вырастешь и сама не решишь, что тебе дальше делать в жизни, – Лера стремительно покрывала мокрое от слез лицо девочки порывистыми поцелуями.

Валерии даже показалось по слишком осмысленному взгляду и по вовсе не детским рассуждениям, что этот семилетний ребенок в столь трагичный момент ее жизни вот так, в один миг, на ее глазах стал на несколько лет старше.

– А дядя Марио, что с ним случилось, Лера? Ведь я его тоже очень люблю и волнуюсь за него не меньше, чем за моих родителей?

– С ним, Мартиночка, все хорошо, его просто не могут найти! Он, наверное, ранен и помещен в какую-нибудь больницу. Лежит там без сознания, и документы потерялись его. Поэтому и нет никаких сведений о нем. Но я твердо знаю, что он жив! Постарайся, котенок, сейчас заснуть. Андреа расскажет тебе сказку. Правда, сынок, ведь ты помнишь наизусть одну из тех, что тебе на ночь рассказывал папа? – Лера поставила в комнату ее сына еще одну кровать, чтобы девочка не чувствовала себя одиноко.

– Хорошо, – немного еще картавя, ответил Андреа и принялся старательно с выражением рассказывать ей сказку «Кот в сапогах», которую ему не раз читал на ночь отец.

– Вот и молодцы! – и она тихо закрыла в их спальню дверь.

– Бедные детки! Бедные! В таком нежном возрасте пережить такую трагедию! – Лера подошла к иконе, присела на колени перед Богородицей и произнесла:

– Я клянусь тебе, Матерь Божья, что с делаю все, чтобы достойно заменить Мартине маму, буду стараться, чтобы она ни в чем не нуждалась, чтобы Андреа рос здоровым и образованным мальчиком. Я рожу мою доченьку и выращу всех этих деток, доведу до ума и воспитаю хорошими людьми. Дай мне только здоровья, сил и терпения! Больше мне ничего не нужно!

После молитвы, она просто упала без сил в свою кровать. И первый раз за такие напряженные, трагические дни крепко заснула.

Валерия уже купила авиабилеты на рейс Нью-Йорк-Милан. Ей и детям было просто необходимо как можно быстрее уехать отсюда, из этого города, который, увы, навсегда останется в их памяти тем местом на земле, где судьба так жестоко отняла у них самых близких для них людей.

Все необходимые документы были готовы, хотя американские власти немного потрепали Валерии нервы, пытаясь не отдать ей на попечение Мартину, хотели оставить девочку в детском приюте в Америке. К счастью, вмешался итальянский консул и мотивируя тем, что Мартина – гражданка Италии, настоял на том, что только родная тетя имеет юридическое право быть единственным официальным опекуном бедной девочки, так внезапно ставшей сиротой.

– Попрошу у всех внимания. Наш самолет через несколько минут совершит посадку в миланском аэропорту «Малпенза». Просим всех пристегнуть ремни безопасности и не вставать со своих мест до полного выключения двигателей. Спасибо!

– Мамочка, мы что, уже в Италии? Вот здорово! Я так люблю Италию!

– Да что ты говоришь, мой маленький! А что же тебе больше всего в ней так нравится? – полюбопытствовала Валерия у своего сына.

– Мам, только не смейся, хорошо? Мне больше всего нравится паста, которую ты, мама, и американские рестораны так и не научились правильно готовить.

«Да, гены, гены, – подумала про себя Валерия, – сколько я его ни приучала к русской кухне, к салатикам, к борщу, ко всяким оладьям, блинам со сметаной, так они ему и не полюбились».