— Я с Серовым, — объявляю я ей.
— Да, я поняла уже, — шипит она на меня. — Рассказывай!
— Я пришла к Серову, — начинаю я, оглянувшись на дверь и проверив, что там никого нет. — Слово за слово. Он мне предложил с ним поехать отдыхать. Я согласилась. Ну, и мы, короче, в Швейцарии сейчас. В отеле каком-то.
— Ты что, с ним?..
— Нет! — тут же выпаливаю. — У нас разные номера!
— Странный тип, — озвучивает Снежана мои мысли.
— Вот и я так думаю, — вздыхаю. — Мы поужинали — и всё! Проводил меня до номера — и всё! Понимаешь? Всё!
— Он собирается тебя продать в рабство! Я слышала о таком! — заявляет она уверенно. — Беги оттуда! Деньги на билет есть? Если нет, говори! Я скину!
— Снежан…
— Или на органы разберёт! Или вообще, — вечно её не туда заносит. — А что если он тебя в Дубай шейхам-извращенцам продать решил? Я смотрела передачу недавно! Люба, беги! Срочно! Срочно!
— Если это поможет Оле, то пусть, — пессимистично заявляю. — Пусть продаёт.
— Эй, ты чего?! — восклицает она. — Я не поняла! А как же твои слова, что ты не продаёшься?
— Значит, всё же продаюсь, — расстроенно произношу и отключаюсь.
Утыкаюсь лицом в подушку и долго реву из-за того, что ломаюсь. Меняюсь. Становлюсь продажной. Но я ведь для Оли. И Ярослав не такой уж и плохой. Он не продаст меня. Скорее для себя готовит. А сейчас он ничего не требует взамен.
А если потребует? Я сдамся?
Не знаю. Когда я шла к нему домой, я была готова, но сейчас словно бы что-то изменилось.
Мои чувства. Они покидают меня, словно готовят к чему-то серьёзному. Опустошают все баночки с эмоциями, чтобы совсем скоро наполнить их чем-то новым.
Глава 17
— У меня просто нет сил, — падает Любовь на диванчик в холле отеля. — Я буду ночевать здесь! На этом диване, — хлопает она по обивке и, прищурив один глаз, с улыбкой смотрит на меня.
— Тебя выгонят, — опускаюсь рядом с ней. — Решат, что ты бездомная.
— Пускай, — бросает она. — Но с этого дивана пусть поднимают меня сами. У меня нет сил, чтобы идти до номера. За эти два дня, что мы провели в таком бешеном ритме, я полностью потратила все свои силы. Я даже на работе, обслуживая столики, не так сильно уставала.
— Инструктор нам и правда достался безжалостный, — соглашаюсь с ней. — Но мы с тобой молодцы! Все осилили и ни разу не попросили пожалеть нас.
— Даже как-то не хочется завтра уезжать, — с тоской в голосе говорит та, с которой я провёл три прекрасных дня.
Девушка, которая соглашалась на все мои затеи, поддерживала меня в каждом моём приключении. Которая все эти дни была рядом, но ни разу не лезла мне в душу. И это, пожалуй, плюс. Я устал от людей, которые фальшивят, глядя мне в глаза. Устал от родных, которые знают, что со мной происходит, и пытаются “помочь”.
Не буду лукавить, но Любовь мне симпатична не только внешне, но и душевно. Она словно таблетка обезболивающего. Ты её принимаешь, а она лечит повсеместно, даже не зная, что ты ею пытаешься вылечиться.
Два дня прошли в бешеном ритме. С самого утра мы вставали на доску и проводили время друг с другом и с инструктором.
Прерывались на еду. Ужинали. Болтали. Много хохотали, падали. Набили себе парочку синяков. Но оно того стоит.
Я даже не помню, когда в последний раз так отрывался. Всё же подарок Нади был как нельзя кстати. Сестра явно знала, что мне нужно. Даже билет на двоих подарила.
— Мы можем продлить наши выходные, — предлагаю Красной Шапочке, кивнув на стойку ресепшена.
— О нет! Нет-нет-нет! — тут же восклицает она. — Мне нужно работать!
— Зачем?
— Не буду говорить, — заявляет и рот на замок закрывает. — Иначе захочешь и это исправить, — наконец ко мне на “ты” обращается. Спустя три дня. Но думаю, после того, как она видела мои падения, мой статус явно упал в её глазах. Видеть распластанного по снегу бизнесмена — то ещё зрелище. А если сверху ещё и доска, мешающая спокойно встать на ноги, то ты сразу становишься своим.
— Расскажи, — прошу её.
— Чтобы еду себе покупать, — вредничает она.
— И только?
— Да! Это ты никак исправить не сможешь!
— Уверена?
— Это никак не исправить.
— Я могу заказать тебе ежедневную доставку продуктов на дом, — говорю ей, и она закатывает глаза. У нас появилась наша маленькая игра. Она придумывает то, что, по её мнению, я деньгами исправить не смогу. По-прежнему борется со мной и моей помощью, но благо, два последних дня я и намёка не слышал на то, что она собирается мне что-то возвращать. Считаю, это прогресс.
— Ярослав, вы больны, — заявляет она и встаёт. — У вас комплекс помощника, — делает вид, что поправляет очки. — Прописываю вам быть немного экономным и не помогать всем. А точнее, мне. Я хочу сама отвечать за свою жизнь. И за все её аспекты.
— Извиняюсь, — встаю и иду в сторону номера. Любовь следует за мной, продолжая говорить.
— Только не обижайся, — просит она. — Я долго думала обо всём происходящем. Я не понимаю, чего ты хочешь именно от меня. Ты говоришь, что просто компании на отдыхе. И так оно и есть. Мы становимся как бы друзьями. Это заметно даже в нашем поведении, общении и атмосфере, что витает вокруг нас. Я начинаю и по себе чувствовать, что ты мне приятен, и я привязываюсь. Но я хочу быть привязана лишь к тебе, а не к тому, что ты мне даёшь, — пытается грамотно объяснить мне то, чего именно от меня хочет.
Ох, если бы я сам сейчас понимал, чего конкретно хочу. В моих мыслях настоящий кавардак.
— Друзья всегда помогают друг другу, — говорю ей.
— Но не на постоянной основе!
— Почему нет?
— Когда ты постоянно получаешь помощь — ты прекращаешь сам сражаться за себя, — пытается поймать мой взгляд и донести то, что беспокоит её. — И я по-прежнему уверена в том, что за всё надо платить. Даже за помощь. Хотя бы ответной помощью. Но чем я могу тебе помочь? Галстук или свитер выбрать? Бред!
Гораздо большим можешь. Уже помогаешь, сама того не осознавая.
— Шапочка, успокойся, — прошу её, дотронувшись до её плеча. — Если мне нужна будет когда-нибудь твоя помощь, я приду и попрошу о ней.
— Ложь, — говорит и проводит ключ-картой, открывая свой номер. — Такие, как ты, за помощью не приходят.
— А такие, как ты, приходят? Уверенные в себе и везде ожидающие подвоха? — с вызовом её спрашиваю.
— Ярослав, — делает шаг ко мне. — Ты упрямый до невозможности!
— А ты гладкая и пушистая?
— Может, и нет! Но я всего лишь хочу донести до тебя то, почему прошу прекратить мне оказывать помощь во всём, — не сдаётся ни на каплю. — Ты ведь опекаешь меня. Даже ботинки шнуруешь мне сам, хотя я не прошу этого.
— Там просто надо потуже, чем ты можешь, — тушуюсь от её заявления.
— Ты меня не слышишь! — восклицает она, взявшись за голову. — Ярослав, давай сейчас переоденемся, и ты скажешь мне, что я могу сделать для тебя в ответ на помощь. Хотя бы что-то, пока я не могу вернуть тебе деньги.
— А ты меня слышишь? — приподнимаю руку и касаюсь её щеки, нежно погладив. — Мне не нужно ничего от тебя. Кроме того, чтобы ты просто была рядом со мной.
— В качестве кого? Твоего друга? Компаньона? Я начинаю чувствовать себя рядом с тобой, словно я твоя любимая игрушка или зверушка. Ты покупаешь мне всё, ухаживаешь за мной и просто просишь быть рядом.
— Переодевайся, — отстраняюсь от неё и иду в свой номер. Закрываю дверь, иду к окну и долго смотрю вперёд.
А может, она права? Может, все они правы? Люба, говорящая, что чувствует себя со мной рядом игрушкой. Надя, твердящая без остановки, что мне нужно отпустить прошлое. Мама, желающая мне счастья. Павел, советующий рискнуть и попробовать.
А может быть, между нами что-то да выйдет? Л
юба юна, и это единственное, что меня останавливает. Почему для развлечения и удовлетворения потребностей я могу выбрать себе молодую девушку, а для отношений — нет?
Любовь — воспитанна, добра, слегка упряма, но в ней есть то, от чего мне нравится легче. Она живая и сильная духом, чем заражает меня.