Тем временем, лорд, достав платок, перевязал палец и положил передо мной бумагу, которую искал на столе во время нашего разговора в библиотеке. От волнения строчки запрыгали перед глазами, однако королевский герб и собственное имя рядом с именем лорда я все же разглядела.

— Что это? — спросила я, боясь, что все происходящее, сон, который вот-вот прервется.

— Разрешение на брак. Его Величество одобрил наш союз.

— Когда?

— Я подал прошение сразу после бала.

— Ничего не понимаю, — я помотала головой, будто это могло чудесным образом упорядочить мысли. — Хорошо, допустим. Но зачем?

— Ну как⁈ — лорд Блэквуд замялся. — Вы не просто какая-то там гувернантка, а девушка высокого происхождения. Вы леди Лавлейс, последняя из своего рода. А я — лорд Блэквуд. Моя семья тоже имеет вес. Подобные браки невозможны без согласия монарха. Традиции обязывают уведомлять о таких решениях заранее.

— Подождите, вам не кажется, что первой об этом должна была узнать я? — ощущение нереальности происходящего все никак меня не отпускало.

— Сомневался, что поверите в серьезность намерений.

— А это, значит, должно меня убедить? — я снова пробежалась глазами по строкам. — Не знала, что похожа на архивариуса.

— Не слишком, — лорд явно был удивлен такому повороту. — Вернее, совсем не похожи. Откуда подобные сравнения?

— Хочу понять, почему вы решили, что бумага, пусть и с гербовыми печатями, впечатлит меня больше признания? Мне казалось, в такой ситуации сначала говорят по душам, а потом уже что-то решают.

— Я пытался. Много раз. Но вы, мисс Катарина, и слушать не хотели. Даже отвлеченный разговор о браке, как явлении, сразу упирался в ваше решительное нет. Будто нельзя совмещать семью и научные изыскания.

— Обычно именно так и происходит, — возразила я, хотя думала совсем о другом.

Дело ведь было не в изысканиях. Просто в голове до сих пор не укладывалось, что Блэквуд и, правда, решил жениться на мне, несмотря на то, кем я являюсь.

— Только не в моем случае. И вам об этом прекрасно известно.

Возразить было нечего. Не говорить же ему о том, что он похож на разудалого героя любовного романа, совершающего страшный мезальянс! Другой вопрос, что подобные романтические персонажи не получают одобрения монарха. Скорее, наоборот, вооружившись неодобрением всей королевской семьи, вступают в борьбу за свои чувства. Выходит, у нас действительно все всерьез…

— Или комплименты, — тем временем продолжил наступление лорд Блэквуд. — Стоит заговорить о вашей красоте, и получаешь отповедь, что внешность не главное. Хвалишь достижения, вы тут же начинаете умалять собственные заслуги, заявляя, что это все невероятные таланты Беатрис.

— Но так и есть! Бетти действительно очень способная! — возмутилась я, не зная, как донести до него мысль, что он вообще все понимает не так. И в целом, разве можно до такой степени вывернуть все наизнанку?

— Вот! — продолжал лорд Блэквуд гнуть свою линию. — Даже сейчас вы переводите тему. Начинаешь издалека, и разговор уходит совсем не в то русло. С места в карьер — делаетесь холодной и сбегаете. Как в такой ситуации можно быть уверенным в ответных чувствах?

— Однако сейчас мы открыто это обсуждаем. Что изменилось?

— Когда я увидел в том овраге Беатрис одну, без вас, да еще рядом с дымящейся кучкой пепла, то подумал о самом страшном. Пусть это длилось недолго, и вы почти сразу нашлись в той затхлой норе…

— Земляной пещере, — поправила я, и мой голос неожиданно для меня самой дрогнул.

— Хорошо, но сейчас не об этом, — он снова взял мои руки в свои. — Главное, этих мгновений хватило, чтобы понять: жизнь слишком коротка, чтобы ждать удачного момента. Особенно с такой женщиной, как вы. Так что? Вернемся к тому, на чем закончили?

Кивнув, я поняла, что слышу настоящее признание. То самое, о котором мне трудно было даже мечтать.

Лорд, отпустив мою руку, вытащил из нагрудного кармана коробочку и открыл ее одним движением. После, встав на колено, протянул мне кольцо с кроваво-красным камнем, в глубине которого мерцал огонек первородной силы.

— Катарина, ты станешь моей невестой?

У меня комок подкатил к горлу, а сердце зашлось в неистовой пляске. Его руки, были нежны, когда он, увидев в глазах согласие, надел кольцо мне на палец. Выпрямившись, мужчина приблизился, встав вплотную, а я, не находя слов, приподнялась на цыпочки и коснулась губами его губ.

Ответный поцелуй заставлял терять почву под ногами, кружил голову и лишал последних остатков разума. Казалось, от счастья, наполнившего все мое существо, я просто взлечу, и лишь его руки, такие надежные и сильные, по-прежнему удерживают меня на этой земле.

— Ты уверена, что хочешь стать моей женой? — спросил он, пристально вглядываясь в мое лицо, словно ища что-то, ведомое только ему.

— Больше всего на свете, — твердо ответила я, и в следующее мгновение, он вновь сжал меня в объятиях, заставляя забыть обо всем на свете.

Глава 12

Тайная помолвка

Летели дни, а я продолжала пребывать в том странном состоянии, когда жизнь кажется сладким сном, от которого не хочется просыпаться. И хотя стороннему наблюдателю могло показаться, что в замке ничего не изменилось, я ощущала себя так, будто за спиной выросли крылья. И пусть мне очень хотелось трубить о своем счастье на весь свет, о помолвке приходилось молчать. Я чувствовала, что время еще не пришло, несмотря на желание жениха дать объявление в газеты, как велела традиция. Временами, когда мы как в прежние дни проводили вечера в библиотеке, мне даже начинало казаться, словно Генри стремится наверстать период ухаживаний. На моем подоконнике в спальне появлялся то букетик зачарованных цветов, то коробочка со сладостями, то редкая книга из семейных тайников.

— Больше никогда, слышишь, никогда не говори со мной о правилах и приличиях, — шутливо грозил он. — Иначе отвезу в Бринвилль и расцелую прямо на городской площади у всех на виду. Зря я не сделал этого раньше. Мы уже давно были бы женаты.

Я смеялась, представляя, какой скандал вызвало бы подобное. Но мечты мечтами, а у реальности были свои законы. И хотя все мои самые смелые желания исполнились, а любовь оказалась взаимной, оставалось немало вещей, которые стоило учесть. Я не хотела жалеть о решениях, принятых в состоянии радостного опьянения. И одно из таких касалось Беатрис. А точнее, ее реакции на тот факт, что любимый отец женится на гувернантке. Я не сомневалась, что девочка привязалась ко мне и по-своему любит, однако наш брак с лордом Блэквудом может все кардинально изменить. А превращать семью в поле битвы мне совсем не хотелось.

— Нужно подобрать момент, правильные слова… Нельзя вот так просто взять и огорошить Бетти, — настаивала я, когда в очередной раз осталась с Генри наедине.

Предстоящую свадьбу приходилось обсуждать урывками.

— А мне кажется, ты больше волнуешься о себе, — он поцеловал мою руку. — Боишься потерять пространство для маневра?

— Говоришь так, будто мы на войне.

— Нет? Тогда почему мне кажется, что ты все еще рассматриваешь план отступления?

— Позвольте напомнить, лорд Блэквуд, первым сдались вы!

— А нужно было осаживать эту крепость до совершеннолетия Беатрис? — поинтересовался он с улыбкой. — Смотрю, кое-кому этого очень бы хотелось.

— Увы, тебя ждет пересдача. Ты ужасен в чтении мыслей. Кое-кто хочет быть счастливым здесь и сейчас.

— Получается?

— Да, — я выдержала паузу, хотя ответ был очевиден нам обоим. А потом заглянула ему в глаза и тихо добавила: — Благодаря тебе.

И это сущая правда! Разве могла бы я тогда, в нашу самую первую встречу, даже в самых нелепых фантазиях вообразить, что этот человек станет моим мужем? Казалось, с тех пор я повзрослела на целую жизнь. Сперва, когда боялась признаться в чувствах даже самой себе. Страдала от ревности и страшилась мечтать о любви. Мирилась с мыслью, что никогда не буду счастливой… И вот оно как все повернулось!