Похоже, в планах Блэквуда было воссоздать часть старой легенды прямо в замке. Не обращая внимания на слова распорядителя, Бетти пробивалась вперед, и мне пришлось следовать за воспитанницей, пока она, наконец, не прильнула к столбам ограды. Сухое дерево заскрипело, и я инстинктивно положила руки на плечи девочки и прижала ее к себе. И тут гостям явился тот самый пепельный вепрь!

Я рассмеялась, глядя, как миниатюрный поросенок с темной до черноты шерсткой, с визгом промчался по загону. На шее у него красовался огромный красный бант, который, судя по всему, должен был символизировать «огненное дыхание», а на спине была перевязка с серебряными колокольчиками. Это чудо, похрюкивая и звеня, кружило по загону, вызывая хохот и умиление присутствующих.

— Какой хорошенький! — взвизгнула Бетти, ни капельки не расстроившаяся, что ей не показали чудовище.

Я выдохнула с облегчением.

Тем временем распорядитель пригласил всех желающих попробовать себя в роли героя и изловить зверя. Молодые мужчины и юноши, которых я раньше видела на стрельбище, с энтузиазмом снимали сюртуки и закатывали рукава модных сорочек. Судя по уверенному виду, задача казалась им простой, однако я заметила, что земля в загоне была мягкой, и юркий поросенок будет легко уходить от преследователей, пока все они будут спотыкаться и мешать друг другу.

— Подержи-ка мою шляпу, — раздался рядом знакомый голос, принадлежавший бургомистру.

— Только не говори, что собираешься в этом участвовать! — всплеснула руками сопровождавшая его супруга.

— Мне нужно переизбраться, — ответил он, сунув свою шляпу стоявшему рядом лорду Блэквуду.

— Близость к народу не гарантирует победу, — со скепсисом ответил тот.

— Зато увеличивает шансы на нее!

С этими словами мистер Липман весьма лихо для человека его комплекции перебрался за ограду.

Теперь мне было понятно, почему его дочь ходит в сопровождении тетки, видимо, миссис Липман приходится пристально следить за мужем, чтобы он ничего не учудил.

Ведущий объявил начало охоты, и началась суета. Как я и думала, крошка-«вепрь» оказался весьма шустрым созданием, и ловко проскальзывал между участниками, которым стоило большого труда устоять на ногах и не столкнуться лбами.

Бургомистр не стремился в гущу толпы. Он присвистывал и цокал языком, пытаясь привлечь внимание животного.

— Ко мне! Давай сюда, дружок! — приговаривал он.

Как ни странно, в какой-то момент «вепрь» действительно повиновался. И, похрюкивая от усталости, вскоре сам побежал в руки бургомистру. Мистер Лимпан подхватил его и прижал к груди, как самое большое сокровище. Он довольно улыбался, не обращая внимание, как комья грязи пачкают его белую рубашку. Возбужденно сопя, поросенок удобно устроился на руках бургомистра и принялся с любопытством его обнюхивать, а тот, сыпля ласковыми словами, чесал ее за ухом.

— Так не бывает! — воскликнул кто-то из гостей.

— Это нечестно! — возмутились сразу несколько участников.

— Господа, — оживился бургомистр, — всем известно, что любовь животных невозможно купить, с ними невозможно договориться. Они нутром чуют хороших людей. Да, малыш? Да, сладкий мой!

Поросенок, будто соглашаясь, громко хрюкнул.

— Невероятно, — раздался над моим ухом вздох лорда Блэквуда.

Наблюдая за представлением, я не заметила, как он вплотную подошел к нам с Бетти.

— Бургомистра, похоже, любят не только избиратели, — отметила я.

— Или последние две недели кто-то приручал поросенка... — он понизил голос.

— Не может быть. И вы знали об этом?

— Только о намерении, — поспешил оправдаться Блэквуд. — Я думал, он шутит.

— В любом случае, после драки кулаками не машут.

— Да-да, а победителей не судят, — улыбнулся Блэквуд. — Можно подумать, у бургомистра есть конкуренты. Он на посту лет десять уже. И надо признать, лучшего управляющего город еще не видел.

Слушая рассказы Блэквуда о бургомистре, выходце из Бринвилля, который очень любил город, я наблюдала, как Липман принимает поздравления, а его утонченная супруга с красными пятнами на щеках, сохраняет на лице фальшивую улыбку и выражение полнейшей невозмутимости, как и положено воспитанной аристократке.

— Ну что, мисс Катарина, — обратился ко мне лорд Блэквуд, — отважитесь поучаствовать в следующем состязании?

— Если только там не будет никаких зверушек, — пошутила я. — Знаете, мне доводилось бывать на разных праздниках, а еще больше — слышать о том, как они проходили. Родители всегда в красках рассказывали о тех, куда в силу возраста детей не приглашают. Однако подобные развлечения...

— Чересчур?

— Большая редкость! — поспешила я успокоить хозяина замка. — И судя по реакции гостей, порицать вас никто не спешит.

— Если только за спиной, — рассмеялся он. — Но вы правы: обычно так веселятся на ярмарочных площадях. Но в этом году мне захотелось устроить миниатюрную долину прямо в замке. Для тех, кто приехал издалека и не знает традиций.

— Интересно, кто из гостей неместный?

— Вы, мисс Катарина, — сказала Бетти с таким видом, будто мы поменялись местами, и я ее подопечная, которая задает наивные вопросы.

— Например, — поддержал девочку отец. — Давайте-ка поспешим к лабиринту.

Конечно, я не приняла слова лорда Блэквуда и Бетти всерьез, хотя представить, что хозяин постарался в том числе и для того, чтобы удивить кого-то вроде меня, было более чем приятно. Но даже думать об этом казалось верхом самонадеянности. Несмотря на приятное и даже дружеское общение, лорд Блэквуд казался недосягаемым. И не только потому, что я – леди-прислуга, как выразилась бы бабушка, но и по той причине, что он попросту игнорировал заинтересованные взгляды со стороны других женщин. Меня уколола мысль о том, что он делал это, чтобы угодить леди Ричардс и не допустить лишних сплетен. Жаль, что она, похоже, не могла оценить подобного благородства и, наоборот, легко принимала чужие ухаживания. И судя по взглядам, которые вдова бросала на лорда Блэквуда, она точно была бы рада, если бы праздник закончился любовной драмой, похожей на те, что описываются в рыцарских романах.

На ее беду, ярмарка была так насыщена развлечениями, что лорд Блэквуд вряд ли нашел бы время на выяснение отношений. Зрители стекались к пышным зарослям, чтобы не пропустить очередного акта в истории про времена года. Из объяснений распорядителя я узнала, что в самом сердце лабиринта заблаговременно расположили корону Королевы Осени, и награда достанется той леди, которая отыщет ее первой.

— Ну что, любовь моя, составишь нам с Дружком компанию? Безоговорочная победа четы Липман — отличный знак для избирателей.

Нас нагнали бургомистр с супругой. Мистер Липман все еще держал на руках поросенка, чем вызывал хорошо скрытый гнев на лице жены. Но, кажется, его это только забавляло. Временами, на лице бургомистра появлялось выражение этакого мальчишеского упрямства и дерзости, словно он специально хотел подразнить свою холодную благовоспитанную жену. И для этой цели все средства были хороши.

— Не знаю, что меня пугает больше: твоя одержимость грядущими выборами или то, что ты успел дать имя поросенку. Надеюсь, он не останется у нас жить?

— Мы могли бы выделить для него одну из гостевых комнат, — начал бургомистр, но внезапно передумал. Он всучил поросенка проходившему мимо лакею и, глянув в нашу сторону, воскликнул: — Нет, так нельзя! Невозможно наблюдать за соревнованием, не имея своих фаворитов. Леди, надеюсь, вы меня не подведете!

На секунду показалось, что мистер Липман обратился именно ко мне, однако тут же совсем рядом прозвучал мурлыкающий голос леди Ричардс:

— Вы бесстрашный человек, господин Липман: произносить такие слова в присутствии супруги...

— Вряд ли она питает иллюзии по поводу азартности своего мужа, — меткое замечание лорда Блэквуда спасло его приятеля от вынужденных оправданий. — Боюсь, сейчас речь идет исключительно о спортивном интересе.