Для нашего собственного счастья необходимо научиться контролировать отрицательные черты и культивировать положительные, которые мы унаследовали у предков и наблюдаем у приматов: взаимовыручку, сострадание, помощь слабым и нуждающимся, любовь…

Считая себя разумными существами, каждый поступок мы объясняем рациональными доводами уже постфактум, что подтверждается исследованиями. Но, как было указано ранее, собственные личности порой являются для нас не меньшей тайной, чем и окружающий мир. Поэтому мы плохо пониманием мотивы поведения. Давайте попробуем в них разобраться.

Основной движущей силой любого организма (в том числе и человеческого) является задача выживания и продолжения рода. Для этого природа снабдила животных инстинктами (сложными формами врождённых предрасположенностей к определённому поведению в некоторых обстоятельствах: благодаря им, мой кот Барсик является прекрасным охотником, хотя он с раннего детства был отлучён от родителей и не мог этому научиться у сородичей) и рефлексами (простыми реакциями на внешние раздражители: так мы всегда машинально отдёрнем руку, если прикоснёмся к горячему утюгу, чтобы не получить серьёзный ожёг и гибель тканей). Инстинкты подкрепляются или подавляются обучением и опытом (положительными и отрицательными «ответами» окружающей среды на то или иное действие). В человеческом социуме это происходит под воздействием культуры, религии, обычаев, законов, родителей, окружения, которые могут изменять инстинктивные побуждения вплоть до запрещения (так вожделение было признано греховным в христианских государствах, на него было наложено табу в средние века). В нас жив и постоянно говорит «зов предков» (инстинкты), но в результате развития мы сильно отдалились от природы, не осознаём этого и не понимаем откуда появляются те или иные желания и чувства. Постараюсь по-простому изложить то, о чём учёные не сформировали единого мнения, ибо изучение сущности человека и приматов продолжается по сей день. Предвижу, что критики моей книги будут писать: «Как это автор, не являясь дипломированным специалистом в области психиатрии или психологии, смеет рассуждать на такие высокие и сложные материи, как инстинкты, психология, смысл жизни, счастье и другие?» На что сразу отвечу. Этой книгой я не хочу вступать в дискуссию ни с каким из ныне живущих или уже почивших учёных мужей. Некоторые из них вели наблюдения в ограниченных условиях, клиниках, психотерапевтических кабинетах, что безусловно даёт богатый материал для их работ и умозаключений. Но это всё равно, что исследовать приматов в клетке и делать выводы об их жизни на свободе. Со своей стороны я изучал труды заслуженных специалистов, а также поведение человеческих индивидов в естественной среде: в городах, деревнях, в разных странах. Свои умозаключения систематизировал и стараюсь доходчиво рассказать тем, кто интересуется вопросами смысла жизни и путей обретения счастья.

Итак, в нас заложены три инстинкта:

1. Инстинкт самосохранения – движущая сила, которая побуждает потреблять и накапливать еду, избегать опасности (большинство непроизвольно побежит, встретив в лесу медведя), исследовать новое (с целью поиска пропитания и убежищ).

Инстинкт самосохранения достаточно сильный, поэтому так тяжело совершить самоубийство, и многие попытки заканчиваются неуспешно. А экстремальные виды спорта и развлечений (как например, прыжки с парашютом или тарзанка), существующие чтобы привнести адреналин в размеренный быт, просчитаны и относительно безопасны (во всяком случае те, кто ими занимается, не имеют желания свести счёты с жизнью).

Инстинкты вплетаются в нашу обычную жизнь, приобретая порой интересные скрытые формы. Так важнейшая задача организма, самосохранение, обуславливает предпочтение знакомое неизвестному, ассоциируя последнее с риском. Именно поэтому некоторые (особенно дети) боятся темноты. В результате эволюции сознания мы приобрели страх смерти. Млекопитающим, к которым относится хомо сапиенс, знакома только боязнь опасности. Но человек, находясь в комфорте и достатке, может задумываться о том, что ждёт его после жизни, и страшиться этого, так как его пугает неизвестность.

По причине изменения условий существования и отсутствия «внешнего давления» человек сталкивается с негативными проявлениями, аналогичными описанным в опыте «Вселенная 25». При отсутствии контроля «животные мотивы» могут привести к гипертрофированным формам поведения: например, перееданию, чрезмерному потреблению (вещизму) и их отрицательным последствиям. Многими движет скрытый страх перед будущей возможной нуждой. Он проявляется в накопительстве на чёрный день, что порой приобретает форму скупердяйства (напомню историю про самого богатого человека своего времени, Жана Пола Гетти, который отказался платить выкуп за похищенного внука, что было рассказано в фильме Ридли Скотта «Все деньги мира»). А тяга к исследованию нового и «потреблению информации» с текущим её избытком приводит к «передозировке» с негативными последствиями, о которых будет рассказано далее.

2. Инстинкт продолжения рода (половой) толкает мужчин и женщин на взаимоотношения, что в естественной среде приводит к появлению потомства. В природе только выжившие, лучше приспособленные к окружающему миру, а также прошедшие «половой отбор» получают возможность передать генетический материал последующим поколениям. Этот закон действует и в наше время.

3. Социальный инстинкт взаимодействия с себе подобными появился в результате эволюции организмов. Он даёт конкурентные преимущества в выживании. Так гоминиды, сотрудничая, не только охотились на зверей, защищались от хищников, но и изменяли окружающую среду под свои нужды.

В результате наблюдений за приматами было выявлено, что «социальные черты» свойственны не только людям. В подтверждение приведу выдержки из книги Франса де Вааля «Истоки морали. В поисках человеческого у приматов». Я это сделаю и для того, чтобы подчеркнуть необходимость изживания в себе эгоизма, гордыни и пафоса, а также пристыдить некоторых представителей человеческого общества, которым бы следовало брать пример с наших «братьев» в их лучших качествах: ведь обезьянам присущи нравственные начала, как например, дружелюбие. «Известны случаи, когда самки шимпанзе буквально тащили упирающихся самцов навстречу друг другу, чтобы примирить их после ожесточённой схватки, и одновременно вырывали оружие из их лап. Более того, высокоранговые самцы регулярно выступают в роли беспристрастных арбитров, разрешая споры в сообществе. Для меня эти намеки на заботу об общественных интересах служат знаком того, что строительные кирпичики нравственности старше человечества…»

Лидерство, харизма, смекалка и управленческие навыки – отнюдь не уникальные человеческие качества. «В молодости Финеас был альфа-самцом, но ближе к 40 годам стал относиться к лидерству спокойнее. Он обожал играть с подростками, заниматься грумингом с самками и следить за порядком. Едва заслышав шум ссоры, Финеас спешил на место событий и принимал угрожающую позу – да так, что вся шерсть у него вставала дыбом, – чтобы прекратить скандал. Он готов был стоять между спорщиками до тех пор, пока не прекращались вопли и визг. Такая “контролирующая функция” хорошо известна и у диких шимпанзе. Примечательно, что самцы в этой роли никогда не принимают чьей бы то ни было стороны: они защищают более слабого участника ссоры, даже если вторая сторона – их лучший приятель. Я часто удивлялся подобной беспристрастности, ведь она идёт вразрез со многими другими обычаями шимпанзе. Однако роль контролёра заставляет самца отказаться от своих социальных пристрастий и тем самым реально работает на благо сообщества.

Нам с Джессикой Флэк удалось показать, как полезно для группы такое поведение. Для этого мы временно удалили из вольера тех самцов, которые обычно исполняли в ссорах роль арбитров. В результате обезьянье сообщество буквально расползлось по швам. Заметно вырос уровень агрессии, а примирения, напротив, стали реже. Но стоило вернуть самцов в группу, и порядок сразу восстановился. Однако остаётся вопрос: почему они это делают? Какую пользу для себя извлекают? Основная идея здесь в том, что высокоранговые самцы, вступаясь за слабых и неудачливых, зарабатывают себе этим уважение и популярность в сообществе. Но если для молодых самцов такая стратегия годится, то для Финеаса – вряд ли. К концу жизни этот спокойный старый самец очевидно ослабел и, судя по всему, отказался от всяких амбиций. Тем не менее он усердно отслеживал случаи раздора и вражды в группе. Его стремление к всеобщему согласию, безусловно, шло на пользу всем, кроме, может быть, его самого. Неужели и шимпанзе великодушнее, чем полагалось бы по геноцентрической теории?» [Франс де Вааль, 2018].