Однако хомо сапиенс долгое время противопоставлял себя остальному миру: «Венец творения» – не животное, или, во всяком случае, разительно от него отличается. В доказательство приводились различные обоснования. Но данное мировоззрение начало меняться после публикации эволюционной теории и изучения жизни обезьян. Академик И. П. Павлов также высказывался в пользу близости приматов к человеку разумному: «Когда обезьяна строит свою вышку, чтобы достать плод, то это "условным рефлексом" назвать нельзя. Это есть случай образования знания, уловление нормальной связи вещей. Это – другой случай. Тут нужно сказать, что это есть начало образования знания, улавливания постоянной связи между вещами – то, что лежит в основе всей научной деятельности, законов причинности и т. д.» [Асратян Э. А., 1974]. Современные изыскания учёных подтвердили родственность приматов и человека. В одной работе говорится, что ДНК шимпанзе совпадает с человеческой примерно на 99% [Wong, Kate, 2014]26.
Когда читаешь работы приматологов, то сложно не поймать себя на мысли о том, что постоянно проводишь параллели между шимпанзе и человеком. И непросто найти различия (разве что первые не обладают даром членораздельной речи и не имеют письменности). По наблюдениям учёных шимпанзе обладают широким спектром эмоций и поведенческих характеристик, которые свойственны человеку. В частности, Франс де Вааль описывает случаи продуманного обмана, мести и жестокости. «Помимо этой зловредности, у Пёйст есть ещё одна черта, которую можно назвать лживостью или лицемерием. Если Пёйст не удаётся совладать со своей противницей во время драки, она может потом медленно подкрасться к ней и неожиданно на неё наброситься. Она также может пригласить противницу помириться – как это обычно делают обезьяны. Она протягивает свою руку, а когда другая с некоторыми колебаниями кладет в её руку свою, она внезапно хватает её. Такие случаи наблюдались не раз: похоже, что это осознанные попытки изобразить добрые намерения, чтобы свести счеты» [Франс де Вааль, 2022].
«Популяризаторы науки, как правило, предпочитают упрощать ситуацию и описывать жизнь шимпанзе либо в гоббсовском ключе, как мерзкую и грубую, либо идеализируя их дружелюбие. На самом же деле жизнь шимпанзе – не то и не другое, это всегда и то и другое вместе. Меня нередко спрашивают, как можно приписывать шимпанзе способность к эмпатии, если известно, что иногда они убивают сородичей. Я отвечаю вопросом на вопрос: не следует ли нам из тех же соображений отказаться от человеческой эмпатии?» [Франс де Вааль, 2018].
Н. М. Пожарицкая в книге «Природа и животные» (1982) рассказывает: «Шимпанзе – существа эмоциональные. Они умеют радоваться, печалиться, испытывать злобу, страх, удивление, ярость, отвращение, любопытство. Кроме того, в арсенале их эмоций множество оттенков – переходов от одного состояния к другому. …Внимание, настороженность, злобу, ярость, испуг – всё это эмоции, которые можно наблюдать и у других животных. Но вот улыбка и смех… Смеются шимпанзе чаще всего во время игры».
Исследователи также отмечают высокие интеллектуальные способности приматов. Некоторые обезьяны, которых обучили знаковому языку глухонемых (они не могут подражать звукам устной речи из-за определённого устройства голосового аппарата, отличного от человеческого), выражали с его помощью свои желания и эмоции [Линден Ю., 1981]. Читая о жизни приматов, можно и следует избавиться от высокомерного самовосприятия: мы отнюдь не совершенны и не сильно превосходим других гоминидов в умственном плане, кто бы это ни утверждал.
Неприятие животного в себе играет с нами злую шутку. Во-первых, мы (люди) возгордились, возомнив себя венцом творения по определению. Мнимое величие ослепляет нас. Мы наделяем себя надуманными положительными качествами, считаем, что нам положены различные блага по определению, и страдаем, когда не получаем их. Мы не понимаем, что высокое звание Человека нужно заслужить поступками и делами.
Во-вторых, мы забыли о своих корнях и не внимаем «зову предков», который постоянно говорит в нас. Из-за непринятия изначальной сущности мы получаем различные расстройства, неврозы, не можем установить источник плохого самочувствия или периодически возникающих проблем, часто виним других или мифические обстоятельства, не осознавая, что причина в нас самих.
И в худшем случае «венец творения» превращается в эгоистичного тирана, считающего себя центром мироздания. Он перестаёт контролировать свои отрицательные качества и эмоции. Столкнувшись с тем, что окружающий мир не преподносит «царю природы» блага и удовлетворение всех его желаний, он копит зависть и злобу, которые при отсутствии сдерживающих факторов вырываются наружу и показывают лицо «Зверя» (в отрицательном значении этого слова).
И мы подчас сталкиваемся с подобными проявлениями в нашей жизни. Ниже расскажу о перформансе «Ритм 0», проведённом сербской художницей Мариной Абрамович в 1974 году, который подтверждает вышеприведённое утверждение. В одном из выставочных центров в Неаполе (Италия) она неподвижно стояла шесть часов, рядом с ней на стол были положены разнообразные предметы: роза, молоток, нож, заряженный пистолет, ножницы, хлыст, фонарик, виноград, хлеб, яблоки, чёрная шляпа, акварельные краски и другие. Посетителям разрешалось использовать любой из этих предметов и делать всё, что они пожелают. Табличка с надписью гласила: «На столе 72 предмета, которые вы можете использовать так, как хотите. Я – объект. В течение этого времени я беру на себя полную ответственность. Продолжительность: 6 часов (20:00–2:00)».
Поначалу посетители были «нежны»: они целовали её, дарили цветы, но постепенно ситуация менялась. На акции присутствовал искусствовед Томас Мак Эвилли. Позже он вспоминал, что начиналось всё весьма безобидно: «Кто-то поднял ей руки, другой повернул, третий потрогал в интимных местах. …К третьему часу ситуация обострилась. Люди начали срезать с неё одежду при помощи лезвия. Ещё через час ножи, лезвия и шипы роз начали касаться кожи. Её тело подверглось некоторому насилию, но Марина была настолько предана идее, что не сопротивлялась бы даже изнасилованию или убийству».
Художница вспоминает: «Затем публика становились всё более агрессивной. Они порезали кожу на шее и пили мою кровь. Положили меня на стол, раздвинули ноги, положили между ними нож. Разрезали мою одежду, кололи шипами роз». Дошло до того, что заряженный пистолет был приставлен к голове Марины, а её собственный палец положен на спусковой крючок (пистолет отобрали, чтобы не допустить убийства).
«После шести часов перформанса я со слезами на глазах голая пошла в сторону зрителей, отчего они в буквальном смысле выбежали из комнаты, так как поняли, что я «ожила» – перестала быть их игрушкой и начала сама управлять своим телом. Я помню, что, придя в отель и посмотрев на себя в зеркало, я обнаружила у себя прядь седых волос» [Stefanie Graf, 2022; Marina Abramović Institute, 2016].
Описанная ситуация показывает, что в нашем обществе есть личности, которые могут получать удовлетворение от своей власти над другими, совершать бесчеловечные поступки, измываться. Они готовы это делать, если понимают, что не понесут ответственность, то есть наказание за своё поведение. Как в данном перформансе, так и в социуме, людей можно условно распределить по треугольнику, на вершинах которого будут следующие типы: 1) «человечные», кто имеет определённые моральные принципы и готов их отстаивать; 2) «примыкающие» – множество ведомых людей («последователей»), которые будут поступать согласно обстоятельствам или велениям внешней силы; 3) эгоисты, они стремятся удовлетворять свои потребности и желания иногда даже ценой благополучия, здоровья, свободы и жизни других. Именно последний тип является инициатором беспорядков, грабежей, насилий и убийств, когда представляется такая возможность (во время войн, революций, мятежей, природных катаклизмов). Приведённый перформанс также показывает, насколько мы «недалеко ушли» от животных, а может и превзошли их в извращениях.
