«Неограниченное» количество еды, удобные условия проживания, комфортный температурным режим, отсутствие инфекционных заболеваний и хищников при возникновении мышиного общества благотворно влияли на динамику его развития. Однако на среднем этапе ограниченность жизненного пространства и отсутствие внешних негативных факторов привели к перенаселению, увеличению агрессии и в результате к нарушению нормальной социализации членов и функционирования группы в целом.
В этом обществе появились самки без потомства и самцы, которые не проявляли сексуальную активность и не ввязывались в драки, не имели боевых шрамов, а шерсть была в прекрасном состоянии. Поведение таких мышей, которых экспериментаторы прозвали «красавчиками», по большей части было направлено на удовлетворение потребностей в еде, воде, сне и уходе за собой. Они не обременяли себя социальными обязанностями. В конце концов наступило время, когда «опытные» мыши постарели и не могли давать потомство, а молодняк репродуктивного возраста не имел этих навыков.
На 560-й день закончился рост популяции, в течение 40 суток после этого некоторые новорожденные ещё выживали, но уже с 600-го дня количество беременностей начало резко снижаться, а весь молодняк умирал (конечная фаза D). Последнее зачатие было отмечено на 920-е сутки. Увеличилось количество смертей старых особей, самки перешли в стадию после менопаузы, общество начало необратимое движение к вымиранию (что было предсказано уже на 700-й день). На момент редактирования статьи, на 1588-е сутки с начала заселения колонии, в живых осталось только 27 мышей (23 самки и 4 самца, возраст самого молодого был 987 дней).
«Эта смерть популяции противоречит предыдущим суждениям, указывавшим на то, что, когда численность населения сокращается до нескольких остаточных групп, некоторые индивидуумы реинициируют его рост.
К концу фазы C можно было уже разглядеть посеянные семена грядущего разрушения. В середине фазы C практически весь молодняк был преждевременно отвергнут их матерями. Они начали самостоятельную жизнь, не развив адекватные эмоциональные связи. Затем после выхода в перенаселённое сообщество их многочисленные попытки вступить в социальное взаимодействие были пресечены другими мышами. Наконец я показал (в исследовании Calhoun 1963), что пропорционально тому, насколько размер группы превышает оптимальное значение, максимизация удовлетворения от таких взаимодействий требует уменьшения их интенсивности и продолжительности. Это приводит к фрагментации обычно более сложного поведения. В результате этих трёх процессов (отсутствия развития ранних социальных связей, прерывания развития социального поведения и фрагментации поведенческих навыков) развитие более сложных общественных поведенческих навыков, таких как участие в ухаживании, материнство и агрессия, терпело неудачу» [Calhoun, 1973].
Было предпринято несколько опытов во второй трети фазы D, когда небольшие группы мышей переселялись в новые загоны. Однако они показали отсутствие репродуктивного поведения и способности к развитию нормальных социальных структур. В заключение Джон Кэлхун предрёк людям аналогичное развитие и конец: «Для такого сложного животного, как человек, нет никакой логической причины, почему подобная последовательность событий не должна также привести к исчезновению вида».
Результаты исследования живо обсуждались. Некоторые согласились с тем, что человечество идёт по пути общества «Вселенная 25». С другой стороны, были критики, которые считали, что нельзя проводить подобные параллели. В целом не соглашусь с выводом Джона Кэлхуна, что нашему виду угрожает гибель по аналогии с логикой развития событий в его эксперименте. Человеческое сообщество более сложное, чем мышиное или крысиное. Хотя описанные проблемы имеют место быть и в нашем социуме, но есть ряд отличий от большинства животных, которые делают хомо сапиенса особенным видом.
Во-первых, человек развил свой интеллект до достаточно высокого уровня, что позволило ему усложнить определённую природой социальную организацию. Ограничение размера социума ранее было обусловлено возможностями прокормиться на конкретной территории и выстраивать соответствующие взаимодействия между её членами. Робин Данбар, британский антрополог и эволюционный психолог, установил, что поддержание связей предполагает знание отличительных черт конкретного индивида, его характера, а также социального положения, что требует наличия определённых мыслительных способностей и затрат интеллектуальных ресурсов. По данным исследований комфортное для одного индивида количество связей, которое сейчас называют числом Данбара, лежит в диапазоне от 100 до 250, и часто его усредняют до 150. Поэтому в древности стаи гоминид не превышали нескольких десятков особей, как и у приматов. Но люди сумели создать многомиллионные города и государства с иерархически сложной и стабильной структурой.
Во-вторых, адаптивность хомо сапиенса выше, чем у мышей и других млекопитающих.
В-третьих, человек развил речь, создал письменность и придумывает технологии, что позволяет накапливать знания и делиться ими с последующими поколениями даже без личного активного взаимодействия22. Этого лишены животные: передача информации и навыков у них происходит от взрослых особей к молодым через личный контакт и наблюдения.
Тем не менее из эксперимента можно сделать полезный вывод. Если нарушить нормальные природные условия существования вида, то это не пройдёт бесследно. И здесь я процитирую закон Мерфи, который был сформулирован в результате наблюдений за ошибками в сложных системах: «Если что-нибудь может пойти не так, оно пойдёт не так».
За блага цивилизации приходится расплачиваться. Любая сложная система, к которой относится и человеческий социум, должна поддерживать гомеостаз23. В древности повседневная задача человеческого вида заключалась в поиске пропитания и выживании. На него постоянно действовали негативные факторы: погодные условия, хищники, патогенные бактерии, вирусы и паразиты. Всё это в настоящее время потеряло свою актуальность в развитых государствах. Цивилизованный мир полон благ, комфорта, большого количества свободного времени и выбора, чем заниматься. Отсутствие внешнего «отрицательного» воздействия сняло давление на систему. В результате внутренняя энергия вида, ранее затрачиваемая на сопротивление негативным факторам и поддержание гомеостаза, не находит положительного применения и приводит к разрушительным действиям. Внутри социума активно проявляется агрессия: насилие, жестокость, убийства людей образованными и культурными солдатами; стрелки, которые расстреливают невинных женщин и детей в цивилизованных городах; концентрационные лагеря; использование оружия массового поражения (газового, ядерного, разработано и биологическое). И в ХХ веке человечество уже поставило себя и всю планету на грань полного уничтожения.
Ранее основная цель заключалась в том, чтобы выжить! Но с некоторых пор этот «смысл существования» исчез. Культура и религия являлись определённым компенсаторным механизмом, который регулировал бытие и придавал осмысленность. Но со второй половины XIX века в России, Европе и Северной Америке они начали утрачивать свою роль. А эгоизм, который в древности играл важную функцию для выживания индивида, развился до уровня, когда он разрушает стабильность социальных ячеек: семьи, организации, государства. Он приобретает извращённые черты (которые в абсолюте представлены в чайлдфри, чайлдхейт движениях24) и порой ставится превыше интересов общества. А это первая ступень в лестнице, ведущей к разрушению и гибели Человечности, а также исчезновению хомо сапиенса, как вида. По причине ограниченности очень тяжело вообразить и осмыслить путь развития цивилизации и весь драматизм текущего момента. Сейчас достаточно, чтобы один эгоистичный индивид добрался до пусковой кнопки ракеты с ядерным зарядом, и он запустит необратимую цепную реакцию, в результате которой человечество перестанет существовать. Вероятный сценарий подобного события изложен в фильме Стэнли Кубрика «Доктор Стрейнджлав, или как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу».
