— Что здесь произошло?

— Кажется, я только что спас твою гувернантку, Генри, — спокойно ответил тот.

— Не мою, а моей дочери. Я, Джефф, не в том возрасте, чтобы со мной нянчились.

— Зато в том, когда самому можно бегать за няньками, — ухмыльнулся мой спаситель, и поспешно добавил: — Простите, леди Лавлейс. Эта грубая мужская шутка не для нежных женских ушек. Но я не мог не ответить этому грубияну. Тем более, он первый начал.

— Джефф, я бы предпочел, чтобы ты держался от мисс Лавлейс подальше. Впрочем, как и от любого другого из моих людей.

— Генри, дружище, сколько времени должно пройти?! Меня терзают смутные сомнения, что и на смертном одре ты не забудешь ту историю. Если так хочется, упрекай Мелли. Это она устроила судьбу той девушки. А я, между прочим, уберег леди Лавлейс. Она стоит дюжины гувернанток. Полагаю, мы квиты.

Его улыбка — проказливая и даже плутоватая, сделала мужчину еще более привлекательным. У этих Инграмов, похоже, в крови какое-то особое обаяние — фамильная способность обезоруживать и располагать к себе, невзирая на обстоятельства.

Я, затаив дыхание, перевела взгляд с одного мужчины на другого, думая о том, удастся ли избежать прилюдной ссоры. От одной мысли, что моя невнимательность может послужить формальным поводом, становилось не по себе.

Но, видимо, очарование моего спасителя растопило даже суровость Блэквуда. Строгая мрачность на его лице уступила место привычной доброжелательной снисходительности. Точно перед ним был не взрослый мужчина, а нашкодивший мальчишка вроде Кристофера.

— Ты просто несносен, Джеффри.

— Стараюсь ни в чем тебе не уступать, — парировал тот.

К моему облегчению, эти двое все же не собирались устраивать скандал и препирались, скорее, для вида. И все же, несмотря на очевидную миролюбивость намерений, продолжали с двух сторон держать меня за руки, точно я — канат, который они, в приступе ребяческой ностальгии, вот-вот начнут перетягивать.

— Господа, — робко перебила я, — боюсь, мы заняли весь тротуар и мешаем прохожим.

Люди вокруг действительно протискивались мимо нашей троицы с недовольными лицами. Джеффри отпустил меня и отступил, а Блэквуд не шелохнулся, продолжая поддерживать под локоть.

— Генри, раз ты уж здесь, будь любезен и окажи мне услугу.

— Какую?

— Представь меня леди Лавлейс, как того требуют правила.

— А ты не успел назваться? — без энтузиазма отреагировал Блэквуд и, чуть кашлянув, со вздохом выдал: — Мисс Лавлейс, позвольте представить вам моего соседа Джеффри Инграма.

— Хозяина Малиновой заводи, — добавил Джеффри и, сделав легкий поклон, приподнял шляпу.

— О, я догадалась, — начало фразы прозвучало двояко, поэтому пришлось добавить: — Вы брат Мелани. Это сразу ясно, ведь вы так похожи.

— И не только внешне, — с нервным смешком предупредил Блэквуд. — Пусть вас не обманывает приличный вид лорда Инграма, он такой же сумасброд, как Мелли.

— Не льсти мне, Генри, моя сестренка в этом даст фору нам обоим.

Джефри посерьезнел и снова обратился ко мне:

— Мне жаль, леди Лавлейс, что наше знакомство вышло таким сумбурным.

— О, не нужно! Ведь вы спасли мне жизнь. Даже не знаю, как вас благодарить.

— И не стоит, леди. На моем месте так поступил бы каждый уважающий себя мужчина. И не будь вы такой милосердной, я с радостью принес бы вам голову того негодяя, — взгляд Джеффри устремился в конец улицы, где давным-давно исчез злосчастный фаэтон.

— Уж лучше колесо, — пошутила я, пытаясь разрядить обстановку.

— Замечательно! — оживился лорд Инграм. — Значит, милая леди Лавлейс, у меня будет повод увидеть вас снова?

Мне очень хотелось сказать «да». Искренняя заинтересованность лорда Инграма елеем пролилась на мое сердце. Несмотря на то, что я понимала: любопытство вызвала не столько моя незабвенная персона, сколько знаменитая фамилия и работы прадеда. И все же, он называл меня леди и нисколько не стеснялся проявлять уважение и внимание простой гувернантке. Этот контраст с привычным поведением Блэквуда, да еще и на его глазах, очень тешил мое самолюбие. Но, к сожалению, я была не совсем вольна в своих желаниях и не имела права принимать визитеров в Золотых холмах.

— Если лорд Блэквуд сочтет это возможным, — уклончиво ответила я.

— Дорогой сосед, — Джефри отвесил шутливый поклон, — надеюсь, ты будешь не против, если я загляну с визитом в Золотые холмы, чтобы пообщаться не только с тобой, но и со знаменитой леди Лавлейс, — после чего, обращаясь ко мне, добавил: — Вы не только самая большая новость Бринвилля, но и судя по всему, самая большая его скромница.

— Хватит ломать комедию, — отмахнулся Блэквуд. — Я не рабовладелец. Свободное время мисс Лавлейс вольна проводить, как ей вздумается. А сейчас, Джефф, прошу извинить, но нам пора.

— Не смею задерживать, — Джеффри взял меня за руку и легонько прикоснулся к ней губами. — Рад знакомству, леди Лавлейс, и предвкушаю новую встречу.

Отвесив небрежный поклон Блэквуду, Джеффри Инграм зашагал в сторону торговых рядов. Встречные девушки то и дело неприлично оглядывались на него и глупо хихикали.

Лишь в тот момент, когда лорд Инграм скрылся из виду, Блэквуд отпустил мой локоть и, зажав подмышкой коробку с надписью «Сладости Миссис Айс», видимо, купленную для Бетти, забрал у меня покупки с фирменными «хохмами». Мы направились к площади с фонтаном. Мужчина шел так быстро, что мне приходилось семенить за ним следом.

— Вы должны быть осторожны, мисс Катарина, — неожиданно выдал он.

— Но лорд Инграм не выглядит опасным, — на бегу возразила я. — Или есть что-то, о чем я не знаю?

— Наверняка. Правила дорожного движения, к примеру. Я имел в виду, вы должны быть осторожны, когда переходите улицу.

Я покраснела до корней волос. Как глупо. Лорд Блэквуд наверняка подумал, что я, сколько бы ни говорила об обратном, на самом деле — легкомысленная особа, которая только о кавалерах и думает.

— Хотя и с Джеффри это тоже не помешает, — добавил он себе под нос. — Ладно, давайте сядем в фаэтон, и я расскажу вам прекрасную историю о страсти Инграмов облагодетельствовать мою прислугу.

Обратно мы ехали уже не так быстро: то ли Блэквуд натешился демонстраций возможностей своего нового фаэтона, то ли поедание мороженого придало ему спокойного благодушия. Так или иначе, по дороге я узнала историю давнего противостояния, ставшего своего рода шутливой легендой Бринвилльской долины.

Никто не мог бы сказать, когда точно все началось и что послужило причиной, однако Блэквуды и Инграмы то и дело вступали в этакое соседское соперничество. Лорд Блэквуд, например, еще будучи ребенком стал свидетелем того, как его ныне покойная бабушка переманила у тогдашней леди Инграм знаменитого повара, которого та пригласила из Эйре. Он ни слова не понимал на нашем языке, зато готовил потрясающее кнели из молотой рыбы, взбитой со сливками и яйцом.

Инграмы в долгу не остались, и вскоре, садовник Золотых холмов, стал работать в Малиновой заводи. К не иссякающему неудовольствию бабушки Блэквуд, он сделал для старой леди Инграм чудесную беседку с живыми лианами, которые то и дело меняли положение и в любое время дня создавали приятную тень. Позже, когда лорд Блэквуд учился в Магической академии, был громкий скандал с ушедшей портнихой, после чего у Блэквудов стал работать очень хороший егерь Инграмов.

Сам Блэквуд решил прекратить эту глупое соперничество, но молодым владельцам Малиновой заводи, похоже, нужна была полная сатисфакция. Впрочем, лорд Блэквуд допускал, что им просто нравится продолжать традицию. Так Мелли еще при жизни леди Блэквуд пыталась нанять миссис Смитти. А когда не вышло, то через пару лет нашла хорошего жениха для тогдашней гувернантки — мисс Скаллс. По его словам, Беатрис до сих пор тосковала по ней.

— Но я слышала еще об одной. Кажется, ее уволили? — спросила я, радуясь, что появилась возможность обо всем узнать из первых уст.

— Не успел, — ответил Блэквуд. — Сложно уволить того, кто сбежал. Та девушка до мозга костей была горожанкой. Так и не смогла привыкнуть к замку. Все время жаловалась, что ей неуютно, одиноко и страшно. Сами понимаете, пустой, старый дом, да еще такой большой — не каждому придется по вкусу подобная жизнь.