— Мамина мастерская.

Бетти пошарила рукой под ковровой дорожкой, и мне стало немного не по себе. Вряд ли лорд Блэквуд это одобрит. Но я отбросила мысли о том, что будет, если нас здесь застанут. Однозначно, не до такой степени неловко, как предстать перед лордом с развязанной шнуровкой на ночной сорочке.

Прочь страхи. Сейчас занятия с Беатрис и ее доверие, важнее. К тому же, меня саму вело любопытство. И откуда только взялась уверенность, что на этот раз Бетти не станет испытывать на мне свои шалости?

Очень скоро девочка поднялась, и в руке у нее оказался покрытый зеленоватой патиной, медный ключ.

— Это запасной, — пояснила она, опережая мой вопрос. — Основной хранится у отца в кабинете, а этим пользуется прислуга, когда нужно убрать.

— Откуда ты об этом знаешь? — спросила, не став уточнять, что тут в лучшем случае только артефакт против пыли используют.

— Случайно увидела, когда гуляла здесь.

Я улыбнулась и все же, продолжая играть свою роль, с укоризной покачала головой.  В этом коридоре нет ровно ничего интересного, чтобы просто прогуливаться. Уверена, девочка здесь, скорее, пряталась или,  того хуже,  подглядывала. Но могу ли я призывать ее к благоразумию, когда сама так легко решилась нарушить правила?

Бетти повернула ключ, и замок отворился с еле слышным щелчком. За дверью обнаружился самый удивительный кабинет из тех, что я когда-либо видела. И он, определенно принадлежал женщине. Все стены были увешаны чертежами необычайных предметов: от чайника с раздвоенным носиком на каменной подставке, до дирижабля с головой дракона.

На письменном столе, рядом с аккуратными стопками бумаг, расположилась корзинка с цветной пряжей, а со строгой лампы свисали нити, унизанные крупными блестящими бусинами. За стеклянными полками стеллажей, уставленных темными папками с тиснением, были грудой навалены шестеренки, часы без стрелок и знакомые беличьи черепки. Набор перьевых ручек соседствовал с коллекцией минералов, рядом с которым в прозрачной банке с мутной водой крутились непонятные золотые чешуйки.

Рядом с софой, укрытой бледно-розовым пледом, высился книжный шкаф. Там хранилось целое богатство: одна из полок была полностью уставлена редкими изданиями по артефакторике. Не меньше двадцати томов, украшенных лазуритовым пером — старинным знаком гильдии чародеев-летописцев. И тут же рядом бесконечные стопки кое-как сваленных тетрадей с распушенными страницами.

Я с тоской глядела на них, думая о том, что Блэквуд, судя по всему, не нашел времени, чтобы рассортировать труды жены. И, видимо, слугам тоже было приказано оставить кабинет в царившем здесь творческом беспорядке. Казалось, леди Блэквуд лишь на минутку вышла отсюда. Вот-вот вернется. Открыв книгу, она приляжет на софу, чтобы тотчас вскочить, озаренная блестящей идеей.

Я поглядела на притихшую Бетти, представляя, как тяжело, должно быть, ей находиться в этой комнате. Девочка провела рукой по столу и коснулась пряжи, задумчиво перебирая нити. Я не стала ее торопить, хотя руки чуть ли не зудели от желания поглядеть на записи прежней хозяйки. Но не выйдет. Эти знания принадлежат Блэквудам. К тому же, нельзя быть такой черствой ледышкой!

Наконец, Бетти оторвалась от стола и, словно только сейчас вспомнив, зачем мы пришли, направилась в сторону маленькой двери, притаившейся за резной ширмой.

Последовав за ней, я чуть не упала, споткнувшись о крышку раскрытого сундука. Потревоженные инструменты жалобно звякнули, и Бетти оглянулась, окинув меня недовольным взглядом. Прикрыв ящик, я поспешила за воспитанницей, надеясь, что она не заметила, как покраснели мои щеки.

За дверью обнаружилась комнатка, которую я, поначалу, приняла за гардеробную: огромное зеркало в полный рост и толстые латунные штанги с нарядами самых разнообразных фасонов и форм. Но стоило оглядеться, и я увидела комод с мерными лентами и рядками игольниц, швейный артефакт и прялку для металлических нитей.

При близком рассмотрении становилось ясным: все эти платья, костюмы и даже фривольные шляпки, имеют мало отношения к простой одежде. Каждая вещь здесь была филигранно сделанным артефактом. То тут, то там, на вышитых корсетах и лацканах мужских пиджаков виднелись поблескивающие нити и оттиски рун.

Сколько времени понадобилось на создание подобного гардероба? Бетти гордо вздернула подбородок, и я обнаружила, что так и стою посреди комнаты с открытым ртом.

Девочка потянулась к безголовому манекену, на котором все еще висело нечто бесформенное и утыканное булавками для разметки, и стянула с верхушки простую на вид черную шляпку, украшенную перышком.

Заметив, с каким интересом я гляжу на нее, Бетти протянула шляпку мне. Перышко оказалось сотканным из металлических нитей, и откликнулось еле слышным звоном, стоило к нему прикоснуться. С оборотной стороны его украшала вязь рун: что-то для тепла, от ветхости и, надо же, целый арсенал защитных рун от боевых заклинаний воздушной стихии.

— Здесь много необычной одежды, — пояснила Бетти. — Мама постоянно что-то изобретала и совершенствовала. Для работы в лаборатории и просто для себя. На этих вешалках костюмы для папы, — девочка сдвинула их, звякнув вешалками. — Эти платья тоже не простые. В каждом есть заклинание. — Бетти подняла подол одной из цветастых юбок, позволяя мне разглядеть его: — Вот это, например, может менять цвет в зависимости от погоды и мгновенно высохнет, даже если окунуть его в воду. То зеленое невозможно разорвать. Даже когтями мантикоры. Думаю, мы найдем здесь то, что нужно.

«С этим не поспоришь, — подумала я, и рассказала Бетти, что нам необходимо поискать защиту от огня среди вещей с нитями из латуни».

Обычно для пламенных используют именно их. Но я не могла быть полностью в этом уверена, зная экспериментаторский дух прежней хозяйки.

Мы перебирали вещи, стараясь не нарушать царившего здесь порядка, но вскоре Бетти отвлеклась от этого занятия, принявшись рыться в ящиках у окна. Они были полны  всякой всячиной: начиная от складных окуляров, в которых ее глаза казались большими, точно у стрекозы, и заканчивая обувью и коробками раскрашенных вееров. Раскрыв первый же из них, Бетти чуть не срезала кончик носа, так быстро выскочило лезвие. Но девочка ничуть не испугалась, лишь аккуратно сложила веер и продолжила хозяйничать в мастерской. Крутясь перед зеркалом, она примеряла широкополую шляпу с вуалью из мелкой стальной сетки и расшитый фатиновыми рюшами подъюбник. Воланы тащились по полу и заметно искрили, когда Бетти, стянув его ремешком на талии, пыталась покружиться.

Меня тоже захватил азарт, но совесть не позволяла примерить все понравившиеся наряды. Леди Блэквуд была просто невероятно талантлива — настоящий гений. Разглядывая ее вещи, я не могла отделаться от мысли, что никогда не достигну такого мастерства в артефакторике. Как она могла уйти так рано, оставив это все? Какие потрясающие знания и умения оказались утеряны, а никто этого и не заметил?

Я поглядела на девочку, которая в этот момент с детской непосредственностью  приценивалась к очередной коробке. Какой она была бы, останься ее мать жива? Наверное, как минимум, счастливой…

Хотелось бы мне сделать так, чтобы Беатрис всегда была такой: увлеченной и смешливой, забыла о своих хмурых гримасках и грусти. Но получится ли?

Тем временем, я отложила в сторону наряды, которые могли бы подойти воспитаннице. Конечно, в большинстве из них девочка просто утонет, но, я вполне способна, в случае необходимости, подшить слишком длинный подол или рукава.

Вскоре моя ученица, хихикая, стояла перед зеркалом в полном защитном облачении. Короткая мужская накидка с капюшоном, отороченным тонкой меховой полоской, превратилась на Бетти в отличную мантию. Женские бриджи для верховой езды, я попросту сильно стянула веревками на поясе, чтобы не спадали. Подходящей блузы так и не нашлось, а потому наряд дополнялся полосатым жилетом на пуговицах и длинными перчатками, доходившимидевочке до самых подмышек. Более нелепый наряд трудно было вообразить, но, по крайней мере, каждая из этих вещей сделана на совесть: с правильным плетением и рунными знаками, которые защитят воспитанницу от случайного всплеска огненной магии.