— Их просто притягивает мистика Востока - поддержал линию Коля - все народы мира прошли через этот период, но возрождать жертвоприношения славян или германцев - как-то не интересно. А Восток манит.
Сушин снова встал и начал нервно ходить по салону.
— Манит-то манит, это понятно. Но ведь они нашли людей, убедили их и сумели организовать реализацию этих мероприятий. Причём получили поддержку со стороны верха. Чтобы задействовать разведку надо согласие по крайней мере Склянского, если не самого Наркома. Меня вот эти люди интересуют. Я довольно плотно работал с разведупром на Юге и в Польскую войну - и могу сказать - там сидят трезвые люди, им никаким Востоком голову не заморочишь.
Все помолчали, оценивая сказанное. Действительно. Какой-то дурак читает тексты. Это понятно и объяснимо. Но давали людей и организовывали все эти убийства явно не дураки. А люди, очень хорошо понимающие как реально крутятся колёсики властного механизма.
— Ладно, будем работать. Может быть через допрос разведчиков удаться найти организаторов - сказал Бокий. Он был старше всех по возрасту и как-то потихоньку начинал доминировать. Да и опыта в ведении совещаний и постановки задач у него было явно больше, чем у Алексея. Коля вспомнил партийную этику того времени - авторитет партийца начала века был несравненно выше, чем у мальчишки, какую бы должность тот не занимал. Да и внутренне Сушин Бокия уважал и это было видно. Глеб Иванович встал, и сразу вслед за ним стали подниматься остальные.
— Какие планы? - спросил он Николая, когда они шли к машинам.
— Не знаю, наверное поеду в гостиницу, буду ждать приезда Степана. Он обещался к двенадцати подъехать с результатами своей работы по списку.
— Я вижу, товарищ Аршинов опытный работник. Он бывший специалист?
— Не в курсе, я его знаю то без году неделя - надо спросить у Алексея, он вроде у него работает.
— У меня в отделе много старых специалистов. И мы достигли серьёзных успехов. Некоторые товарищи правда жалуются на меня, что я плачу им много денег. Но я считаю это вполне оправданным. Мы занимаемся там дешифровкой, кстати, может быть можно будет забрать тибетские тексты. Мои специалисты на них посмотрели бы.
А вот и начинается - подумал Коля. Каждый тянет одеяло на себя. Тексты тебе нужны тибетские. Понятно. Будут. Ссориться с тобой смысла нет, тем более, как я знаю, твои попытки дойти до Шамбалы так и не удались.
— Нет проблем. Пусть Ваши люди заедут вечерком - я возьму у Линя. Только надо будет выемку оформить - архив есть архив, там документы прописаны, должна пометочка быть куда выбыли.
— Хорошо. Так я вечером подошлю своих людей?
Аршинов сидел в ресторане и ждал Николая. Хотя ещё до двенадцати было далеко, было видно, что сидит он уже долго. Несколько чашечек кофе и булочки показывали, что он не терял времени зря. Увидев Колю, он улыбнулся и поглядел на официанта, так что к тому моменту, когда Коля подошел к столу, тот уже предупредительно стоял, изящно изогнувшись в поклоне. Вообще, Николай заметил, что Степан оказывал на окружающую прислугу какое-то магнетическое действие. Не успевал он кивнуть головой, как те сломя голову бежали раздевать, одевать, приносить и оказывать прочие услуги, положенные им по штату. Наверное это от большого опыта работы, решил он. Надо будет учиться, а то совсем у меня ничего тут не получается.
Заказав себе чай и пару бутербродов Николай вопросительно посмотрел на сыщика. Тот спокойно пил очередную чашечку кофе и ничем не показывал, что у него есть какая-то информация. За его спиной двигалась неторопливая утренняя жизнь ресторана. Официанты меняли скатерти на столах, кто-то нес поднос с рюмками, уборщицы протирали пол на эстраде.
— Ну и как у нас дела - Коля не выдержал первый. Ему уже принесли чай и он с удовольствием вгрызся в бутерброд, который был хоть и не из цековской осетринки, но всё же приятен на вкус. Аршинов жестом фокусника достал из нагрудного кармана сложенный листик.
— Марта Фрислер, студентка факультета Востоковедения. Послана учиться по направлению ЦК РКП(б) в 1921 году. Хорошо учится, дисциплинированная студентка. Отбыла по предписанию того же самого ЦК в апреле этого года. А вот и само предписание.
Николай внимательно рассмотрел бумажный листок с машинописным текстом. Студентка такая-то отзывается в распоряжение ЦК РКП(Б). Подпись Гляссер М.И. Это имя ему ничего не говорило.
— И ты представляешь, продолжил Степан - он умудрилась все экзамены сдать досрочно. Сессия у них начинается в мае, у неё предписание приходит в апреле и она за три дня сдаёт все экзамены и зачёты. Деканат на неё не нахвалится. На фоне все этих бурятов из рабфака - она как яркая звезда - почти что пропел он.
— Тогда поедем к Сушину. Пусть ищет концы в ЦК. Он это умеет. Только я сейчас чай допью. Кстати, я на неё поиск уже заказал - он нас с утра собрал совещаться и я дал твой список. Правда про немцев уточнять не стал, там был Бокий, при нём не хотелось. Так что не исключу, что приедем к ним, а у него уже результаты. А что другие студенты?
— Кто где. Кто дома, кто на даче, кто работает. Жизнь у них нелёгкая - вон Саша подтвердит. Я его первого в общежитии встретил - говорит, что своё расследование проводил.
— Ага. По глубине проникновения в некий предмет.
Степан на секунду напрягся, но потом сообразил и улыбнулся.
— Да, он в этих делах толк знает.
Сушин посмотрел на предписание и покачал головой. По его лицу было видно, что что-то ему в этой истории не нравится, причём очень сильно. Он покачал головой еще раз, а потом как бы машинально сложил листок и положил его в карман.
— Не томи, Леша, сказал Николай, чувствуя, что пауза затягивается.
Сушин беспомощно посмотрел вокруг. Рядом никого не было. Тогда понизив голос, он сказал
— Мария Игнатьевна Гляссер - секретарь Владимира Ильича по Политбюро.
Было видно, что он растерялся и не знает, что делать. Коля умом понимал его состояние. Они прикасались к святыне. Алексей спокойно умер бы сам, лёг под этот жертвенный нож добровольно, но допустить, что вождь играет в такие игры - он был не готов. Люди постарше, видевшие Ленина в разных видах, в победах и поражениях политической борьбы, могли бы более спокойно допустить мысль, что тот может быть не прав. Алексей, для которого партия заменила всё и дала единственный смысл жизни, сама идея, что такое может быть допустимо казалось полным переворотом картины мира. Впрочем, про что-то такое и предупреждал его Сталин в их последней беседе. Он внимательно посмотрел Сушину в глаза.
— Алексей, строго сказал он. Имя вождя для нас святыня. Но вокруг него могут быть самые разные люди. А вот они могут играть в свои хитрые игры. Ты провокатора Малиновского помнишь?
— Помню - коротко кивнул Алексей.
— Значит ты всё понял. Никому ничего не говори. Будешь в Москве, доложишь лично. А пока ты ничего не видел и мы тебе ничего не говорили. До ЦК об этом забудь.
Сушин просветлел лицом. Важнейшая проблема оказалась снята с его плеч. Вот начальство, оно во всём разберется. Оно на то и начальство, чтобы такие проблемы решать. Успокоенный он пошел звонить и так громко орал на телефонистку на другом конце провода, что казалось - у него в вагоне стоит рупор, один конец которого находится непосредственно в Москве. Минут через двадцать Алексей пришёл успокоенный и бодрый. Он был готов к дальнейшим боям и победам.
— Докладывай, Лёша, что говорит начальство - барственно сказал Аршинов, развалившись в ампирном кресле салона. Ему было хорошо. Он добротно сделал своё дело, а теперь начальство распоряжалось той информацией, которую он нашёл. Никаких особых чувств он к Ульянову-Ленину не испытывал, поэтому душевных переживаний у него не было никаких. Скорее всего, он просто отдыхал в кресле от ночного недосыпа.
— Начальство сказало продолжать копать всё, что можно. Вот так - в тон ему ответил Алексей.
Копать собственно говоря, было особо нечего. Сейчас всё зависело от Глеба Ивановича. Как помнил Коля, он в своё время возглавлял Петроградскую ЧК, поэтому кое-какие связи без сомнения остались. Лезть в его дела - было по меньшей мере бессмысленно. Что-что, а допрашивать ЧК за эти пять лет постоянных классовых боёв научилась. Надо было просто ждать, пока он приедет и привезет информацию. Поэтому немного подумав, он натолкнул Сушина на мысль, что им со Степаном лучше будет ждать в гостинице. А как только информация прибудет, Алексей сразу пришлёт за ними человека. Алексею тоже наверное хотелось побыть одному, поэтому он с радостью согласился. Но они поехали не в гостиницу, а обратно в Университет. Коля решил, что сам факт наличия записки из ленинского секретариата надо тщательно закамуфлировать. Именно в этом ключе он дал инструкции Степану. Тот отсутствовал минут двадцать, и вернувшись, сказал, что всё в порядке.
