Сестра потащила его на первый этаж, а я, впервые за сегодня, испытала хоть какой-то прилив воодушевления. Наша так называемая помолвка случилась в окружении близкой родни. Объявления мы не давали. И даже в этом случае расторгнуть уговор девушке гораздо легче, чем мужчине, — достаточно лишь выразить такое намерение и объяснить его, например, несовместимостью характеров. Это справедливо, потому что после свадьбы супруга сильно ущемлялась в правах.

Конечно, Клиффорд желал знать, что дальше: когда ему прийти, чтобы обсудить детали. Но в доме творилось такое светопреставление, и я сомневалась, что этот вечер пройдет так, как мы его запланировали вчера.

Дрогнули оконные стекла. Я еще больше успокоилась; Мартин покинул нас, как важная персона. Открыл пространственный переход.

— А это правда, что Рональд превратился в состоятельного юношу.? Утверждают, что ему отошла большая часть наследства двоюродной бабушки. Какой смысл горевать о Дэшвудхолле, тетушка? — звонко поинтересовалась идущая впереди Рози.

Она оглянулась на кузена и улыбнулась ему так, словно речь шла об их общей шутке. Больше всего по возрасту Рональду подходила Мел, которая была всего на год его старше. Но наша Мел росла серьезной девочкой, а Рози любила погонять кузена. В детстве они то дрались, то мирились и, в общем, неплохо ладили.

— Деньги меня никогда не волновали, — веско заявила Корнелия. — Справедливость должна восторжествовать. Я уже час в поместье, но еще не встретила вашего брата. Может, он не здоров?

Дверь спальни Ферриса открылась, и перед нами предстал он сам. В сорочке с развязанными тесемками, с легкой щетиной; зато в темных бриджах и начищенных сапогах. Элегантный, как лорд, только что закончивший сборы на конную прогулку.

— С кем имею честь? — протянул он. — О, можете не отвечать. Королеву я узнаю с первого взгляда.

Корнелия сильнее расправила плечи. А Феррис обвел взглядом собравшихся, усмехнулся тетке… и даже не посмотрел на меня.

Глава 40. Домашняя

Я кое-как терпела Мартина, но выносить кривляния демона оказалось выше моих сил. Что он о себе возомнил? Что днем будет меня дразнить и дергать, а по ночам развлекаться… Это притом, что я не могу поручиться, что он полностью уверен, что я и хозяйка это одна и та же дев… Все. Хватит! У каждого из нас есть свои функции. Пускай забавляет и одновременно убеждает тетку.

— Рози, — позвала я. Однако пришлось повторить несколько раз, потому что сестра вошла в раж и болтала с Рональдом без умолку. — Зайди ко мне в спальню. Вместе со шкатулкой, пожалуйста.

— Конечно, Бекки. Через часик, думаю, смогу. Но на тебе лица нет. Не заболела? Имей в виду, что очаровать того, кого нельзя называть, с такой мучнистой бледностью вряд ли получится, — впрочем, сестрица тут же отвлеклась. — Кузен, помнишь, как десять лет назад я заперла тебя в этой комнате. Ты так визжал…

Я уединилась у себя, стараясь не прислушиваться к звукам, которые производила эта толпа. Каждая из сестер интриговала в свою пользу, Феррис продолжал выступать павлином, а миссис Эмили все еще силилась выпроводить незваных гостей. Но на Корнелию такие аргументы, как нехватка постельного белья или плохая вентиляция, не действовали.

Она мгновенно примкнула к армии поклонниц демона. Только как бы ей ни приглянулись его стати, в первую очередь тетка попробует вытрясти из него все, что касается наследства… Если появится возможность, то стянет у него документы. Если не появится — попробует женить на своей дочери. Ах, и дочери у нее нет. Тогда бедный-бедный Феррис!

Не представляю, как мне это удалось, но я все же взяла себя в руки и дописала статью, посвященную шляпкам. Туда добавились пассажи, возможно, не имеющие отношения к предмету моих размышлений. Должна ли влюбленная барышня ежедневно менять «домашнее» платье для встречи с кавалером? В конце концов мы же принимаем пищу, гуляем в саду, занимаемся вышиванием у камина не в рубищах. Следует ли молодому человеку волноваться, если невеста чересчур увлечена шляпками и лентами, или надо переживать, когда не увлечена.

Мысль кружила по бумаге, то удаляясь к лавкам, где пылились под потолком шляпные болванки по шиллингу за три штуки, то воспаряя под купола храма, где знатные прихожанки сидели в обязательно нарядных головных уборах.

Шуток и острот я упаковала в этот текст достаточно, но к золотой середине, — там должна проходить граница между суетностью, пустым тщеславием и хорошим вкусом — так и не пришла. Главное, чтобы мистер Маверус не вернул этот труд Эмилии Стюарт с пожеланиями поискать применение своим талантам где-нибудь в другом месте.

Я спустилась и передала обвязанный бечевой сверток сыну миссис Вонг — с наставлением ни в коем случае не мять, а на почте упаковать как следует. Парнишка добрый и старательный, но вполне мог отбиваться моими листами, сложенными поверх легкой картонки, от атаковавших его в городе мальчишек.

— Монетку получишь, как вернешься и отдашь мне расписку. Не заворачивай никуда по дороге. Мне важно знать, что отправка состоялась.

Он кивнул и грязной пятерней провел по волосам. Хорошо, что я заодно позаботилась о пакете.

— Подскажи, пожалуйста, ланч уже подавали? Я работала у себя и не слышала гонг. В доме непривычно пусто.

— Так госпожи отказались питаться. Миссис Трубер сказали, что не хватает закусок, а миссис тетка обозвали экономку жадной старухой. На это мисс Дафна возмутились, а ваш брат сказали, что все прекрасно перекусят по своим комнатам. То есть, ежели кому надо, помощница маман разнесет по комнатам тосты, гренки, джем и копченые рыбы.

Тут я оценила, насколько сильно проголодалась. Желудок свело судорогой даже от этого скромного списка. Но вместо того, чтобы отправиться прямиком на кухню и сделать себе бутерброд с ветчиной, я побрела вокруг дома. Из распахнутых настежь окон гостиной на первом этаже доносились знакомые голоса. Кроме того, мне было интересно посмотреть, что такого случилось в оранжерее ранним утром

Мое любопытство было вознаграждено с лихвой. К высокому крыльцу, ведущему в объединенные друг с другом теплицы, рабочие прислонили огромное каменное корыто, то есть целую каменную плиту. Ее исписали буквами внутри и снаружи, но этот язык я не знала.

— Ваш братец сказал, что это алтарь и его надо было не выкапывать и оставить под землей, — вмешался наш курьер. — Но потом вроде успокоился.

Я отпустила парня, который показал себя невероятно глазастым, и постаралась проделать почти цирковой трюк: непринужденно прогуливаться среди раскопанных траншей и прислушиваться к дебатам в гостиной.

Ничего связного я не почерпнула. Кто-то голосом Корнелии каждые двадцать-тридцать секунд повторял одно и то же: «Не может быть». Вдруг на плечо мне легла тяжела рука. Я развернулась и столкнулась нос к носу с Феррисом. Меня поразило не то, что он должен был сейчас находиться в гостиной и даже не то, что он схватил меня, возможно, при свидетелях.

Самое страшное заключалось в том, что это существо, не имело с Феррисом ничего общего, кроме внешности. Я уставилась в черные, как сажа, глаза, в которых читался интерес.

— Что такая крошка делает в саду совсем одна? Здесь небезопасно.Я готова была подписаться под каждым словом.

Эта версия демона, похоже, пыталась вспомнить, как люди улыбаются: у него шевелились уши, но никак ни губы. Из левой ноздри показалась черная маслянистая жидкость, которую он тут же слизнул нечеловеческим раздвоенным языком.

Глава 41. Встреча

Свое самое большое потрясение я пережила, когда впервые свалилась на алтарь к Феррису, а этот демон обещал стать самым страшным и повезет, если не последним.

Я набрала в легкие побольше воздуха и завизжала. Ведь Феррис совсем рядом — ему переместиться сюда меньше, чем одна секунда. Но связки не слушались, я не смогла выдать даже хрипа. Голос пропал полностью. Я сделала шаг назад, оступилась и свалилась на варварскую плиту, которую сегодня достали из-под земли.