— Похоже на собаку — преувеличено бодро сообщила Vetkа.

— Сколько шансов, что это йорк? — попыталась пошутить.

— Ой, не шути так Цветочек, йорки — кошмарные псы.

Увы, кошмарный пес нас ждал впереди. Когда мы вышли из узкого коридора в широкий зал, освещенный тусклым светом нескольких факелов, то увидели его — Супер Босса.

Это был огромный, размером с медведя, пес. Если быть точной, то Цербер. Помните собачку, которая охраняла вход в ад в греческих мифах? Вот это вот он. Трехголовый, с огромными пастями, из которых течет слюна.

— Готовность номер один — сообщает Vetkа, обнажая меч и скидывая сумку на пол, — ты отвлекаешь, я нападаю.

Подчиняюсь безоговорочно. Бросаю сумку, достаю револьвер. Захожу с другой стороны от зверя. Если до этого он просто ходил, то теперь, втянув носом воздух и почувствовав запах чужаков, низко и хрипло зарычал.

Vetkа жестами мне показала, что собирается нападать, поэтому я специально громко потопала, чтобы отвлечь на себя внимание. Удалось. Не могу передать эти ощущения, когда все три головы чудовища обратили на меня смрад из своих пастей и яростный взгляд красных глаз. Честно говоря, я очень удивилась, что не обделалась просто на месте.

Пока все внимание пса сосредоточено на мне, Vetkа делает резкий рывок. И хотя Цербер успевает повернуть одну голову, его это уже не спасает. Раздается вжих, и одна из его морд катится по полу, сверкая глазами.

Зверь кидается на подругу. Она уходит от атаки, вовремя спрятавшись за камень, но пес не сдается, он огибает препятствие и норовит укусить Vetkу. Пару раз она едва успевает убрать ногу. Она пытается вывернуться и, поскользнувшись, падает. Цербер кидается на нее. Я понимаю, что секунда и он ее загрызет, у подруги нет никаких шансов. Поэтому я прицеливаюсь и стреляю, надеясь попасть в лоб. Увы, пуля уходит левее, только слегка его царапнув. Но есть и хорошая новость. Цербер отвлекается от напарницы и кидается в мою сторону. Я снова стреляю. Ура! Теперь пуля четко попадает средней голове чудища между глаз.

Пес яростно рычит и, кажется, мной поужинает. Понимаю, что он несется на меня, а я ничего не могу сделать, даже спрятаться негде. Я слишком далеко от камня. Посреди зала есть дыра, можно было бы попробовать перепрыгнуть через нее, но я уже не успеваю. Пытаюсь бежать, чувствуя за спиной огненное дыхание зверя, который вот-вот настигнет и растерзает меня.

Боже! Я не хочу умирать! В страхе я поворачиваюсь к Церберу лицом, прикрыв голову руками. И тут, вдруг, откуда не возьмись, появляется черная кошка. Она громко мяукает. Пес резко тормозит, и его красные глаза останавливаются на наглой кошке, которая буквально путается у него под ногами. С рыком, он пытается ее ухватить зубами, но не тут-то было, она проскальзывает между лапами и отбегает чуть дальше, явно играясь.

Он делает рывок к ней навстречу. И тут я вижу притаившуюся сзади Vetkу. Она обходит Цербера со спины, пока тот увлечен поимкой кошки. И вот, когда он в очередной раз наклоняет морду, щелкая зубами в опасной близости от холки кошки, Vetkа запрыгивает на него сверху.

Обалдевший от такой наглости Цербер бросает свое предыдущее занятие и пытается скинуть сумасшедшую девицу. А та свое дело знает, подбирается все ближе к шее. И вот, когда мне кажется, что уже все, мы выиграли, ведь подруга взмахнула мечом и, я вижу, как лезвие отсекает последнюю голову псу, это чудище делает последнюю гадость. Оно каким-то непостижимым образом поворачивается и начинает заваливаться вместе с подругой в ту самую дыру в центре зала.

Все происходит как в замедленной съемке. Я бегу, чтобы успеть схватить Vetkу за руку, но вижу, что не успеваю. Она смотрит на меня и в ее карих глазах грусть и согласие со своей участью. Подруга только успевает сказать:

— Помни о своем обещании!

А потом она и туша Цербера проваливаются в дыру. Оттуда вылетает огонь, пепел, жар. Я подбегаю, падаю на колени и кричу просто туда, в эту тьму:

— Vetkа!! Вернись!

«Точно ангел лежала принцесса, так была она красива. Только глазки закрылись… Но ровное дыхание доказывало, что она жива. Король приказал не тревожить сон принцессы, пока не придет ей час проснуться».

Ш. Перро «Спящая красавица».

Горло першит, глаза дразнит свет. Пытаюсь приподнять веки, как тот Вий, но ощущение, что они слиплись. В ушах что-то равномерно пикает. Чувство дежа-вю нарастает. Не может быть, опять?

Спешу открыть глаза, они слезятся, но я старательно ними моргаю, смахивая слезу. Ну же, мне нужно видеть. И, о чудо, наконец, могу нормально смотреть. Н-да, как и подозревала. Бежевые стены, на окне жалюзи. Я в больнице. На секунду очень расстраиваюсь, но потом приходит мысль, что возможно, просто допустим, что я выиграла свою игру. Это ведь может быть?

Пытаюсь нащупать непослушными руками кнопку вызова медсестры. Вот она, жму. Минуту ничего не происходит, а потом в палату забегают сразу две медсестры, врач и еще какой-то дядька в белом халате.

И начинается хаос. Что-то спрашивают, светят в глаза, проверяют мониторы и меня, крутят мою бедную тушку туда-сюда, замеряя температуру, давление, еще какие-то наверняка важные параметры. А я на середине этих замеров вырубаюсь. Погружаюсь в крепкий сон без сновидений.

Просыпаюсь спустя какое-то время. В больницах, с их задернутыми шторами и искусственным освещением, трудно понять, какое сейчас время суток. Возле постели сидят родители. Мама, как всегда одела с иголочки, причесана, даже со следами косметики. Папа в костюме-тройке, еще бы галстук и можно на прием к королеве. Да, это мои настоящие родители. Те, что были раньше, в тот раз, когда был квест — испытание с больницей, — похожи, но и отличаются, как оригинал от копии.

— Долго я была в отключке? — спрашиваю, как только затихают восторги родителей по поводу того, что я очнулась.

— Рози, ну что за жаргон — папа в своем репертуаре.

— И? Долго?

— Нам показалось — вечность — это уже мама отвечает. — Но на самом деле, ты была в коме четыре дня.

— Четыре дня?!!? — я даже приподнимаюсь от удивления. — Вы уверены?

— Ну что за глупости? — это снова папа. — Конечно, уверены.

— А вы что, не пострадали в аварии? — выискиваю следы повреждений на родителях.

У папы есть несколько мелких царапин на лице, наверное, от стекла, а мама, похоже, вообще в порядке.

— Ты бы тоже не пострадала, если бы пристегнулась, как мы с мамой просили!

— А вообще, много пострадавших?

— Кроме той девушки с розовыми волосами, что вылетела через лобовое стекло, больше никто не ранен.

От этих папиных слов, я подскочила, как ужаленная.

— Она здесь? Эта девушка? — поймала себя на том, что мне понадобилось определенное время, чтобы вспомнить имя подруги.

— Очень сомневаюсь. Это частная клиника. Ее, скорее всего, повезли в ближайшую бесплатную больницу, поскольку она гражданка другой страны и находилась в Чехии нелегально, во всяком случае, как я слышал, ее рабочая виза была просрочена.

— Папочка, я тебя очень прошу, — я, как клещ, вцепилась в руку отца — узнай, куда ее отвезли. Имя — Иветта Громова. Это очень важно, прошу.

— Хорошо, не волнуйся так, я узнаю. Ты главное, не вставай пока. Вечером на обходе доктор проведет осмотр и сообщит нам, можно ли тебя выписывать, достаточно ли ты для этого окрепла. Как раз будут уже известны твои анализы и результаты обследований. Может, тебе что-то нужно? Или что-то хочешь? Телевизор включить?

— Нет, не надо, он будет только мешать. Мой телефон у тебя? Он не разбился?

— Разбился, но я купил тебе новый, а сим карта осталась прежняя. Ты хочешь кому-то позвонить?

— Нет, мне нужен диктофон.

Видя недоумевающее выражение на лицах родителей, объясняю:

— Хочу надиктовать то, что мне приснилось, пока была в коме. Чтобы помнить всегда.

Папа, абсолютно молча, протягивает мне телефон. В его глазах явно читается беспокойство о моей психике, но сейчас мне это не важно, потом разберемся.