Мы поднимаемся на второй этаж и в одной из пустующих комнат находим мэра. Это пожилой мужчина, лет семидесяти на вид, седой, но румяный и плотного телосложения. Он попивает что-то золотистое в пузатом бокале и листает газету.

— Господин мэр? — окликаю его я, пока Vetka плотно закрывает за нами дверь.

— Да, мэр — это я — весело откликается мужчина, вскидывая на меня глаза.

Он улыбается, и его лицо светится радушием. Даже жаль становится начинать сейчас разговор о пропаже его внука.

— Мы хотели бы поговорить с вами — начинаю издалека, невзирая на раздраженное мычание Vetki.

— Я всегда рад общению, тем более с такими обаятельными молодыми леди — весело отвечает мужчина.

— Мы пришли по делу Катарины Шанто, которую завтра сожгут на площади.

— Да, ведьма. Знаю. Это позор нашего городка, чума. Но мы завтра все исправим и заживем дальше еще лучше прежнего!

— Ээээ, а если она невиновна? — делаю ход конем.

— Исключено! Она — ведьма. Мы ее завтра казним и заживем лучше прежнего!

— Господин мэр, у нас есть подозрения, что ваши доблестные правоохранительные службы взяли невиновного человека. Катарина… — договорить мне не дают.

— Это невозможно! Катарина Шанто — чума нашего городка. Завтра мы ее сожжем и заживем отлично, лучше прежнего!

Мы с напарницей переглянулись. Или у мэра заела пластинка… или он… Додумать я не успеваю. Дверь в комнату открывается, и входят жена мэра с… бабулей.

Филисия пристально смотрит на мужа, потом подходит и, погладив его по румяной щеке, говорит:

— Дорогой, ты устал, иди в спальню, отдохни. Я сама займусь незваными гостями.

— Да, дорогая. Я устал. Пойду в спальню, отдохну — повторяет мэр, послушная марионетка в руках супруги и, шаркая ногами, уходит, прикрыв дверь.

— Госпожа ведьма — Vetka приветствует кивком Филисию.

— К черту разговоры — отвечает жена мэра и взмахом руки посылает в нас какой-то дым.

Зараза, только и успеваю я подумать.

'Я от дедушки ушел,

Я от бабушки ушел,

И от тебя, зайца, не хитро уйти!'

«Колобок», русская народная сказка.

И пока я стою, соображая, что делать, Vetka сбивает меня с ног, уводя в сторону от дыма. Мы всей массой падаем за спинку дивана, укрывшись на время от атаки.

— Давайте без глупостей, — вещает ведьма — если сами выйдете, убью вас быстро, без боли. А будете сопротивляться, я вас все равно убью, а потом подниму, и вы будете мне служить нежитью, выполняя самые мерзкие и ужасные задания.

Фигасе перспективка, даже под ложечкой засосало.

— Рожа треснет, ведьма, — отозвалась Vetka — чтоб мы сдались какой-то маньячке, ты только младенцев и можешь убивать, куда тебе тягаться с такими крутыми чиксами, как мы!

— Ах ты ж, пакость! Тебя точно оживлю и заставлю, когда мы с мамой переедем в другой город, лично воровать детей и приносить мне!

— Ууу, так это у нас мама оказывается, а не тетя мэра! Вечер открытий! А нафиг крошки невинные тебе сдались, маньячка ты чокнутая? Даже внука своего не пожалела! — подзадоривает подруга ведьму.

— В кровном родственнике больше магии! А ты думаешь, молодость и красоту веками поддерживать легко? Это требует определенных навыков и ингредиентов.

— Это требует хорошего косметолога и пластического хирурга, древность ты, доисторическая!

— Заткнись, наглая девчонка! — визжит ведьма и в нас летят какие-то колбочки, они бьются о диван, за которым мы спрятались и распространяют вокруг едкий, удушливый запах.

Я начинаю кашлять.

— Блин, Цветочек, только не сейчас! — шепчет Vetka.

Каким-то чудом мне удается подавить начинающийся приступ. Я киваю напарнице, подняв большой палец вверх, типа все хорошо.

— Дольше нам тут не отсидеться, выдвигаемся. Я в сторону мэрши, ты — к бабке. Делай что хочешь, но обездвижь ее, дальше — разберемся.

Дым из колбочек ползет к нам за диван, грозя забиться в ноздри, поэтому мы не дожидаемся этого, а одновременно выныриваем с двух сторон.

Vetka совершает какой-то сумасшедший прыжок и оказывается рядом с ведьмой, но та не промах, к атаке готова, швыряет очередную колбу просто в лицо напарнице. Дальше я не смотрю, время идет на секунды. Бабка, мне везет, стоит спиной. Поэтому я без проблем хватаю ее за шею, прижав нож. Блин… и что теперь? Типа я смогу ее убить. Какое мое главное оружие? Харизма!

— Ведьма! — зову жену мэра, чтобы она повернулась ко мне, оставив в покое слегка потерявшую ориентацию Vetky. — Я сейчас отрежу голову твоей мамаше!

Филисия резко поворачивается в мою сторону, оскалив зубы. И тут оживает бабуля, до этого просто висевшая на моих руках. Она внезапно отклоняется в правую сторону, из-за чего мой нож дергается и оставляет на ее шее длинную полосу крови. Психопатка! Это ее движение лишает меня минутного преимущества. Наверное, это был отработанный трюк у мамаши с дочкой. Потому что, как только бабця отклонилась, ведьма, что-то прошипев, кинула в меня веревку. И я вижу, как она летит ко мне, в воздухе превращаясь в змею.

Гадство! Изо всех сил дергаю предательскую бабулю влево, в ту же секунду змея-веревка приземляется ей на грудь и со страшным шипением укусив, падает к нашим ногам.

Старуха дергается и сразу оседает, я едва успеваю ее поддержать. Когда кладу ее на пол, она уже мертва. Синяя рана от укуса, застывший взгляд. От непрошенных сожалений меня отвлекает вопль ведьмы. Я поднимаю на нее глаза и вижу, что та же самая змея, болтается, вцепившись зубами в ногу Филисии. Что происходит вообще? Ведьма оседает. Я подбегаю к ней, чтобы услышать.

— Все, как и было предсказано. Когда придут воительницы, я умру от своего же проклятия. Будьте вы прокляты! Будьте…

Последний выдох и ведьмы нет.

Смотрим с напарницей друг на друга. У Vetki лицо бледное, а глаза красные, с полопавшимися сосудами. Ох и видок.

От двери раздаются слова:

— Н-да, и как теперь прикажете объяснять это мэру? — в комнату входит Винсент Рубэ, главный следователь.

— Без понятия — отвечаем мы с напарницей нестройным хором.

— Я слышал, что если проклятие ведьмы убивает ее кровного родственника с таким же ведьмовским талантом, то оно возвращается рикошетом к тому, кто его навел, но видеть воочию, так сказать, не приходилось. Поразительное зрелище, должен сказать. То, что я видел — это, безусловно, доказательство невиновности Катарины, но предъявить его в суде я не смогу. К сожалению, я также не могу официально освободить владелицу «Сладкой жизни», но… — он делает многозначительную паузу, глядя на нас — и казнить невиновную мне не позволит совесть. В этой ситуации я вижу одно единственное решение…

— Какое — спрашиваю я.

— Вам троим нужно бежать.

— Это самоубийство, — выдыхаю я — там полно охраны.

— Не кипишуй, Цветочек — вмешивается Vetka — у следователя, наверняка, есть план. Правда, ведь?

— Ну, не то, чтобы план. Но может сработать.

— Говорите, что делать — отвечает напарница.

— Сегодня в городе праздник. Я отпущу большинство стражей отдыхать. Останется четверо. Двое на первом этаже и двое возле темницы. Я оставлю им в угощение выпивку, но строго настрого накажу не праздновать, пока ведьму не сожжем. Поверьте, они не удержаться от искушения. В спиртном будет снотворное. Как стемнеет и вы услышите музыку, смело ступайте к Катарине. Ключ от ее темницы, скорее всего, будет у одного из охранников. Как выберетесь — уходите из города через бедный квартал, там стражи всегда спят на дежурстве. Надеюсь, у вас все получится, и мы с вами больше не увидимся. Если вас поймают, я ничем помочь не смогу. На этом все, уходите через балкон, я сейчас подниму весь дом на уши. Удачи!

Нас дважды просить не надо. Напарница мимоходом обыскала тела ведьм на предмет каких-нибудь плюшек. Что-то вытащила у Филисии, но осталась недовольна находкой. Потом мы вышли на балкон, спрыгнули вниз в кусты. Vetka, как пантера, а я — как мешок картошки. Но ничего не сломала, только кусты примяла. А дальше петляя, побежали в сторону таверны. Надо собрать вещи и приготовиться к вечернему мероприятию.