Мы одновременно с режиссером разворачиваемся.

Мужчины здороваются, и Максим Романович обращается к Владимиру Игнатовичу:

— Дайте нам пару минут. Я хочу поговорить с Кирой.

Глава 8. Я отшила босса (?)

Кира

Владимир Игнатович уходит, и мы с генеральным остаемся наедине.

Я пялюсь на него в немом ожидании, а сама все никак не могу отойти от беседы с режиссером.

Интересно, что нужно Рокотову? Не дай бог и он тоже начнет наезжать! С меня на сегодня хватит.

Мне так-то еще знакомиться с командой. Вдруг каждый из них будет разговаривать со мной так же, как и Радковский? Вдруг его люди, как и модели, благополучно определят меня «чужой» и начнут шпынять на чем свет стоит?

Так, Кира, успокойся, дыши. Режиссер просто вспылил, но он профессионал, в конце-то концов, справится с эмоциями. Все будет хо-ро-шо.

Рокотов между тем молчит. И взгляд у него такой же, как тогда, в кабинете. Пронзительный, исследующий. Я бы даже сказала раздевающий.

Я скрещиваю руки на груди и склоняю голову набок:

— Да, Максим Романович?

— Кира, какие у тебя планы на сегодняшний вечер? Приглашаю на ужин. Хочу обсудить рабочие моменты.

Чего-о? Мое лицо вытягивается в недоумении.

Э-э-э… Я мигом теряюсь и хлопаю ресницами.

Это что еще такое? Неужели генеральный действительно воспылал ко мне интересом? Таня была права?

— Кира?

Максим Романович касается моей руки, и я вздрагиваю. Хорошо, что я в теплой кофте, и он не видит, как от кисти вверх ползут мурашки от его касания. И ладонь у него такая теплая, но в то же время твердая. И жест такой уверенный…

Мимо нас проходит какой-то сотрудник, и я притворяюсь, что жду, пока он завернет за угол. Мельком смотрю на Рокотова, но передо мной снова он, прежний. Собранный, строгий. И взгляд обычный, сухой и холодный.

Мысленно усмехаюсь. Это ж надо было умудриться за секунду напридумывать всякого. И то правда, чего это генеральному вдруг ни с того ни с сего вести меня на ужин? Можно подумать, ему пойти не с кем. Не-ет, тут стопроцентно есть какая-то подоплека. Но какая?

И тут меня осеняет: это проверка! Наверняка ему известно, что мне нужно выучить сценарий до завтра. Если соглашусь, тут же отчитает, что я трачу время попусту, хожу по ресторанам вместо того, чтобы готовиться к работе.

Помню я его поговорочку про «самый ценный ресурс». Меня не проведешь.

Я надеваю на лицо дежурную улыбку и приторно сладким голосом отвечаю:

— Максим Романович, давайте обсудим детали сейчас? Или потом, а то меня уже ждут. И простите, но весь вечер я планирую посвятить подготовке к завтрашним съемкам. Не хочу упасть лицом в грязь и тратить время, — намеренно выделяю последнее слово, — зря.

Губы генерального трогает легкая усмешка.

— Я тебя услышал. Хвалю твою целеустремленность. Рад, что ты так настроена на результат. Обсудим позже.

Выдыхаю. Я все сделала верно!

— Максим Романович, можно спросить? — решаюсь задать тревожащий меня вопрос.

— Можно.

— Вы не пойдете знакомиться с командой?

— Нет, я с ней уже знаком.

Какая чудесная новость! Мне сразу становится легче. Надеюсь, я радуюсь не слишком бурно.

— Хорошего дня, Кира. Поужинаем в другой раз.

Генеральный поднимает воротник своего черного пальто и уходит, оставляя после себя кедрово-мускусный аромат.

С минуту я стою на месте, как вкопанная.

Поужинаем в другой раз?

У меня внутри все холодеет, а потом наоборот, резко бросает в жар.

Я охаю и прикрываю рот ладонью с круглыми глазами. Прокручиваю в голове наш недолгий разговор и прихожу в ужас. Так он не проверял меня с этим ужином? Вправду звал?

Это что же получается? Мне ничего не показалось, и я отшила самого Рокотова?

Ну, то есть как отшила — он решил, что я отказалась только из-за работы. И явно не намерен отступать.

Мамочки…

Глава 9. Всё сложно (с)

Кира

В состоянии глубокой задумчивости я топаю вперед по коридору.

М-да, впору ставить в соцсети статус «все сложно».

Ну на кой черт я сдалась Рокотову? К чему этот его интерес? Варианта у меня два: плохой и ужасный.

Плохой: он делает все это ради себя любимого, ради проекта, чтобы я старалась еще лучше. Присматривает, чтобы я вдруг чего не вычудила.

Если так, то это он зря: я и без него готова выложиться на сто один процент, лишь бы все выгорело и я вернулась к своей обычной жизни.

Тут же вспоминаю Лизу и наш с ней разговор. Эх. Как раньше уже не будет. Но что-то делать все равно надо. Решаю вечером позвонить Милане, нашей новенькой модели. Ну вот не верю я, что все девочки как одна решили устроить мне бойкот! Надо заручиться хоть чьей-то поддержкой.

Так. Снова мысленно возвращаюсь к Рокотову. Теперь ужасный вариант его внезапного интереса: он решил замутить с простой девушкой ради разнообразия. Ну, типа надоели ему расфуфыренные кокетки. Чем черт не шутит, может, он вообще только из-за этого меня и выбрал. Зачесалось у него одно место, и вперед, мадмуазель Васнецова, давайте, на амбразуру!

И тут есть бо-о-ольшая такая проблемка: я однозначно не готова становиться подстилкой на пару ночей. Такой тип отношений не для меня. Даже если Рокотов решит отдариться дорогими подарками — это еще хуже. Буду чувствовать, что продалась за пару побрякушек или яблофон последней модели. Брр… Я привыкла работать руками или головой, а не этим самым местом.

Только вот Рокотов не привык к отказам. Вон чего вышло, когда я отказалась сниматься.

Подергиваю плечами, представляя, как он силой затаскивает меня в постель. Да ну, бред, не совсем же он ку-ку. Одно дело — работа, другое — личная жизнь. Если что, четко выскажу свою позицию, он поймет и отстанет.

«А если я ему правда понравилась? Ну так, не на один-два раза?» — всплывает в голове.

Пф, вот еще. Сама усмехаюсь своим мыслям. Жил-жил Рокотов, не обременяя себя стабильными отношениями, а тут его ни с того ни с его жареный петух клюнул в одно место? Нет, не верю. Мы из разных миров, у нас из общего разве что одно: мы оба люди.

Скрещиваю пальцы на удачу — чтобы у генерального в ближайшие дни образовалась дикая загрузка по работе и ему было не до меня.

А там, глядишь, его интерес и угаснет.

На этой финальной мысли мне немного легчает, и я топаю уже бодрее.

Знать бы еще куда!

По ходу я заблудилась…

Коридор мало того, что петляет, так еще и какой-то бесконечный.

Черт, водитель вроде бы рассказывал, что студия не просто большая — огромная, тут куча интерьерных помещений для съемок на все случаи жизни. И подсобки, подсобки, подсобки…

Достаю телефон из кармана, чтобы позвонить режиссеру, и вижу, как из-за угла выворачивает полная женщина невысокого роста с темными волосами, уложенными в улитку.

У нее в руках огромная куча какой-то одежды, которая закрывает ей обзор. Она даже меня не заметила. Я недоумеваю: она что, идет на ощупь?

Вдруг одна из вещей падает на пол, но женщина продолжает двигаться вперед маленькими, но весьма быстрыми шажками. Я мигом подлетаю, поднимаю вещь — лавандовое платье без рукавов и звонко зову:

— Стойте!

Она послушно останавливается, изучает меня недовольным взглядом и хмыкает:

— Что такое? Все потом, потом. Я очень тороплюсь!

— Вы платье уронили, — мягко улыбаюсь. — Может, вам помочь донести это все?

— Ну помоги, коль не шутишь. — Ее тон становится добрее.

Потом она сгружает на меня половину вещей, и я шагаю за ней.

Вскоре женщина хлопает себя рукой по карману, достает ключ и открывает дверь.

И я оказываюсь в царстве одежды. Современной, под старину, состаренной специально, со стразами и без, из воздушных и тяжелых тканей и так далее. Изумленно охаю, обводя все это роскошество взглядом. Офигеть, сколько тут всего!

— Я Мария Ивановна, — представляется новая знакомая. — Костюмер. Можно просто: тетя Маша. Что, нравится?