— Дальше. Что еще?

— Никакого секса и никаких поцелуев, — краснеет Кира и отводит взгляд.

Она что, серьезно? Вглядываюсь в нее и понимаю, что не шутит. Безапелляционно сообщаю:

— Это невозможно.

— В смысле? — хлопает ресницами Кира и пятится. — Я не собираюсь с вами спать!

— Да успокойся ты. Никто не заставляет. Только если сама захочешь. Но целоваться со мной все-таки придется. Надо, чтобы все поверили в наши отношения. Если ты будешь избегать моих прикосновений и поцелуев, люди быстро поймут, что к чему. Особенно журналисты. Тогда можешь забыть о контракте.

Кира вздыхает и морщится.

— Ла-а-адно. Но только поцелуи и только в случае острой необходимости!

Интересно, она сама-то в это верит?

— Договорились, — ухмыляюсь я. — Что-то еще?

— Да.

И в тот момент, когда я решаю, что удивить меня еще больше она не сможет, она делает это снова.

— Вы ведь знаете, кто…

— Ты, Кира. Перестань выкать.

— Хорошо. — Она вздыхает и начинает заново: — Ты ведь знаешь, кто присылал мне те розы в Питере? Я тоже хочу знать, кто это был.

Вот это поворот. Я надеялся, что она благополучно об этом забыла. Надо же, какая хорошая память. Когда не надо.

И зачем ей это?

Я-то в курсе, кто дарил эти цветы, но вот Кире об этом знать совсем не обязательно, иначе понапридумывает ненужного.

Встаю с места и иду к окну, поворачиваясь к ней спиной. Засовываю руки в карманы брюк, размышляя, что ответить.

Память возвращает меня в события месячной давности.

…— Максим, так что скажешь? Согласен? — вглядывается в меня Руслан.

Мы сидим в его кабинете воскресным утром, обговариваем очередной совместный проект.

Тимур Гордеев, наш общий друг, которого мы между собой называем Гордеем, тоже тут.

— Руслан, не отвлекай Макса от дум о прекрасной даме, — в открытую ухмыляется он и играет темными бровями.

— Даме? — удивляется Руслан, даже ручку откладывает в сторону. — Что за дама?

Я хмуро смотрю на Тимура. Мы дружим еще с университета, но тут собрались ради дела, а не обсуждать личную жизнь. Охлаждаю его пыл:

— Вот еще. Никакой дамы нет.

На самом деле из головы действительно не выходит эта девчонка, Кира.

Понять не могу, что в ней такого, чем так зацепила. Что я, красивее не видел, что ли? Видел.

Это все только потому, что она отказалась от съемок, да еще и не взяла трубку, когда пытался с ней связаться. И вообще, заполучу ее на пару ночей, и интерес как рукой снимет. Как обычно.

— Ну-ну, рассказывай, — разваливается в кресле Тимур. — Такого мечтательного выражения лица из-за работы не бывает. Я даже догадываюсь, кто это. Ты говорил, что выбрал модель для съемок. Как ее там… — Он щелкает пальцами.

— Кира.

— Значит, Кира. Ты именно после кастинга стал такой задумчивый. Когда, кстати, начинаются съемки?

— Во вторник.

— Ясно. Сдается мне, ты довыбирался, дружище. Это она, да? Я давно тебя таким не видел. — Он усмехается и иронично добавляет: — Ну а что, время идет, самое время жениться и завести ораву наследников.

— Скажи это себе, — раздраженно парирую я. — Или Руслану. У меня с Кирой ничего нет.

— Но ты запал, не отрицай.

— Ничего подобного. Все, закрыли тему. — Поворачиваюсь к Руслану. — Что там со сроками? Когда юристы обещают подготовить документы?

Тимур поднимает ладони, дескать, молчу, но по его взгляду я четко понимаю, что он остается при своем мнении.

Только и предположить не могу, что он зайдет дальше разговоров.

В тот день, когда Кира просит меня не присылать ей цветов, я не придаю особого значения ее словам. Поначалу вообще решаю, что врет, никакого букета и не было. Цену себе так набивает. Дескать, смотрите, Максим Романович, я тут нарасхват, становитесь в очередь.

Однако водитель Киры подтверждает, что букет все-таки был, а вскоре мне сообщают, что съемки идут ни шатко ни валко. Из-за того, что кто-то пугает Киру букетами роз без подписей.

Решаю разобраться, что за кретин срывает мне сроки. У Руслана есть собственное охранное агентство, поэтому звоню ему, объясняю ситуацию, прошу подключить его людей.

Подумать только, дергаю друга из-за каких-то вшивых роз.

Тот молчит некоторое время, а потом выдает:

— Макс, не нужно никого подключать. Есть у меня одна гипотеза. Даже больше, чем гипотеза. Подумай: о том, когда в Питер приедет Кира, знали немногие. Как и о том, что из-за прошлой неудачи ты будешь следить за съемками. Ты действительно не подозреваешь, чьих рук это дело?

— А ты подозреваешь? Чьих?

— Тимура. Думаю, он неспроста уточнял у тебя, когда начнутся съемки. Узнать адрес Киры для него не проблема, сам понимаешь.

— Зачем ему это? — недоумеваю я.

— Ну как же. Подколоть тебя, заставить ревновать и этим доказать, что ты запал на Киру. Подтолкнуть к ней, короче говоря. Знаешь ведь, как Тимур относится к спорам.

Знаю. Прошло много лет, но я помню тот случай. Еще в университете Тимур поспорил на девушку и феерично облажался. После этого заявил, что больше никогда никому не проиграет. И действительно не проигрывал.

Только вот я с ним не спорил.

— И при чем тут его давний спор и я? — спрашиваю у Руслана.

— Почему давний? Гордей считает, что ваше пари он точно выиграет. Недавно сам мне об этом сказал.

— Наше пари? — недоуменно хмурюсь я. — Какое?

В упор не помню.

— Ну, приехали. Полгода назад мы были на свадьбе Аветисяна. Ты упирался, что уже никогда не женишься, а он с тобой поспорил на яхту, что женишься. Ты что, правда забыл? Наверное, выпил лишнего. Короче, Гордей до сих пор жаждет выиграть спор и заполучить свою яхту. Может, поэтому и решил схитрить.

Так вот в чем дело! Черт, а я действительно забыл о том разговоре. Неужели это правда он устроил весь это концерт с цветами из-за какого-то спора на пьяную голову?

— Теперь припоминаю. Вообще-то, Тимур и сам не бедствует, без меня может купить яхту. И не одну.

— Это не то же самое.

— М-да.

— Зато нескучно, есть чем разбавить работу. Смотри, как ты взбодрился.

— Я и так бодрый. Мне скучать некогда, — не разделяю я его позитива.

— Ладно, не кипятись. К тому же я допускаю, что могу ошибаться. Хотя, как по мне, все очевидно.

— Спасибо, Руслан. Ну, если это он, я ему устрою…

В итоге это и правда оказывается Тимур.

Мол, действительно хотел вызвать у меня ревность и доказать, что у меня к Кире искренний интерес, а не как обычно. А там и до свадебки недалеко. И до его яхты.

Спорщик хренов. Решил свахой подработать, мать твою!

В итоге мы сошлись на том, что он больше не лезет в мою личную жизнь. Тимур пообещал, что больше фокусов не будет. И извинился. Видите ли, не думал, что цветы девушку не порадуют, а напугают.

Однако сделанного не вернешь, и я сейчас в этой нелепой ситуации именно из-за друга. Гордей придумал себе невесть что, а выкручиваться мне.

Что ответить Кире? Правду? Что цветы ей присылал мой друг? Не вариант.

К тому же Тимур просчитался. Цветы меня задели, это факт, но только потому, что замедлили съемки. А так мне все равно, с кем она там общается и от кого получает веники. Хочет пить кофе со своим Игорем или с кем там еще — пусть хоть обопьется.

Хотя… теперь никакого кофе с кем попало. Не хватало еще, чтобы журналисты сделали снимки и ославили меня рогоносцем.

Впрочем, не стану отрицать, интерес к Кире у меня действительно имеется. Весьма определенного характера. Я ее хочу. И получу.

— Максим? — раздается за моей спиной ее голос, возвращая меня в настоящее. — Так ты скажешь, кто это был?

Видимо, я слишком долго молчу.

Поворачиваюсь к ней. Нет, правды она не узнает. Иначе возомнит о себе слишком много. Безосновательно.

Сочиняю на ходу:

— Скажу. Это была ошибка.

— То есть?

— Цветы предназначались не тебе.

— Как это? — приподнимает бровь Кира.

— Я выяснил, что до тебя в той квартире довольно долго жила девушка. Так вот: она съехала, а ее новый ухажер этого не знал и продолжал слать цветы. Я узнал его контакты, связался с ним и объяснил, что к чему.