Сон Тэхён наконец оторвался от изучения улики и повернулся к Мингю. Вид у лаборанта был задумчивый, и Мингю не без ехидства предположил:

– Решаете, какой процент правды мне сказать?

– Как вариант, – не стал скрывать Сон Тэхён, усмехнулся удивлению Мингю. – Свалю эту ответственность на твоего напарника, пусть он тебе объясняет.

– Так есть, что объяснять, значит? – Мингю напрягся, ощущая легкое головокружение при мысли, что все-таки в этом деле что-то нечисто. Лаборант подарил ему не очень искреннюю улыбку:

– Третий уровень, новичок – это не только потому, что от тебя скрывают, где приземлилась летающая тарелка. Это для твоей же безопасности. Как прятать спички от ребенка, понимаешь?

Мингю кивнул с мрачным видом:

– И так же бесит. И что вы можете мне рассказать? Или говорить будет Ли Дохён?

Сон Тэхён открыл было рот, но сказать ничего не успел. У Мингю зазвонил телефон. На экране высветилось имя, и Мингю не удержался от усмешки, показывая его лаборанту:

– Легок на помине.

– Тебя где носит? – без лишних церемоний осведомился Дохён. На заднем фоне шумел дождь, и Мингю с изумлением понял, что находится в лаборатории куда дольше, чем рассчитывал.

– Что случилось?

– Вылезай из… где бы ты там ни был. Есть дело.

Мингю посмотрел на Сон Тэхёна, ждущего развязки (и наверняка мечтающего спровадить надоедливого посетителя), подумал немного и спросил Дохёна:

– Какой доступ у третьего уровня?

– Чего? – Дохён явно изумился, но скорее тому, что новичок не спешит со всех ног к нему, чем самому вопросу. Потом включил прокурора: – Где тебя носит, говоришь?

– Лаборатория. Решил узнать, что за собака такая на меня напала. А мне говорят, что я не имею права узнать это, – он послал быструю улыбку лаборанту. – Так что, может…

– Может, закончишь уже ныть и притащишь себя сюда? – ядовито спросил Дохён. – У нас труп.

– И…

– И тебе наверняка будет неприятно узнать, что это детектив Хёк, – уже со злостью выплюнул Дохён и оборвал связь.

Мингю застыл с телефоном в руке, глядя невидящим взглядом в стену. Где-то глубоко внутри словно что-то оборвалось, какая-то ниточка, связывавшая его с мамой, с ее последней просьбой. Заныло сердце: хотя детектив был абсолютно незнакомым человеком, узнать, что кто-то умер, никогда не бывает хорошей новостью.

Он сглотнул горечь, сунул телефон в карман и посмотрел на лаборанта очень серьезно. Слегка поклонился:

– Спасибо, сонбэ.

Потом повернулся и пошел к выходу, ускоряя шаг, словно это могло помочь в борьбе с разрастающейся печалью и растерянностью.

***

Даже если допустить, что убийства на набережной – дело рук сумасшедшего маньяка, орудующего обычным ножом, все равно в эту теорию грубо врывался тщательно скрываемый от общества факт, что у всех найденных на берегу трупов было перегрызено горло. Словно огромная собака лакомилась… правда, почему-то предпочитая жилы печенке. Нож в сердце и перегрызенная глотка – вот и все повреждения. Остальное зависело от того, как быстро тело несчастного найдут.

Когда Мингю добрался до места преступления (подвез один из коллег из пятого отдела), там уже волновались вездесущие журналисты, которых, впрочем, успешно сдерживали. Желтая лента, охватывая изрядный кусок набережной, колыхалась на ветру. У машины скорой помощи переговаривались медики и начальник пятого отдела. Тела уже не было видно, но по участку засохшей крови было понятно, где его нашли.

Мингю застыл на месте, не желая делать еще шаг вперед. Ему вдруг почудилось, что сделай он это – разорвется призрачная связь с мамой. Так и стоял на верхней ступеньке ведущей к набережной лестницы, когда на плечо опустилась чья-то рука, а знакомый голос произнес:

– Всегда тяжело.

– И… как давно?.. – Мингю не договорил. Ан Юнхо встал рядом, помолчал, глядя вниз.

– Час назад нашли – прохожий, сразу сообщил в полицию. Пока нельзя сказать точно, но вероятно, он умер вчера на рассвете.

Мингю кивнул, не доверяя голосу. Потом все же спросил хрипло:

– Тот же почерк?

Ан Юнхо кивнул, задумчиво смотря вдаль.

– Сонбэним.

– Что? – Юнхо наконец посмотрел на него. Мингю негромко произнес:

– Я искал детектива Хёка по просьбе мамы. Это была ее последняя просьба, – он запнулся, продолжил: – Я не знаю, кто это, и как связан с моей мамой, почему она хотела, чтобы я нашел его, но не упоминала о нем, когда была жива. И боюсь, теперь могу и не узнать…

Юнхо слушал внимательно, не отвлекаясь. Знаком показал кому-то из стоявших внизу: сейчас буду.

– Я хочу найти того, кто его убил, – Мингю глубоко вздохнул. – Раз уж не могу выполнить просьбу мамы. Вы мне поможете?

Юнхо помедлил с ответом, но не потому, что хотел увильнуть от помощи – в этом Мингю был уверен.

– Сделаю все, что могу, – наконец сказал он. – Я не был знаком с детективом Хёком, но слышал о нем много хорошего. В конце концов, найти убийцу – наш долг. Так что будем искать вместе, – он серьезно посмотрел на Мингю. – Я должен быть там, – он мотнул головой в сторону толпы внизу. – Обсудим это позже, ладно?

Мингю кивнул:

– Спасибо, сонбэним.

Юнхо быстро улыбнулся и сбежал по ступенькам, сразу угодив в загребущие лапы журналистов и с поистине аристократической ловкостью и сдержанностью уйдя от ответов. Мингю исподволь восхитился.

Подумать о своем не дали. На него упала чья-то тень: человек стоял на ограждении террасы. Мингю оглянулся.

– И где, говоришь, ты был? – как ни в чем ни бывало поинтересовался Дохён, легко спрыгивая вниз. Мингю с равнодушным видом пожал плечами:

– Не твое дело.

– Тебя мне всучили, как букет цветов – даме, – желчно отозвался Дохён, – так что мое дело – знать, где ты шляешься, с кем и зачем…

– Обломишься.

– И если тебе вдруг взбредет в дурную голову на ночь глядя совершить прогулку по темному переулку, ты должен позвать меня, – Дохён продолжал говорить тем же обидным тоном, явно выводя на провокацию. Вот только Мингю был упрям и мог гнуть свою линию до посинения оппонента, так что Ли Дохёну угрожала возможность лопнуть со злости. Накрапывавший дождь почему-то только усиливал его намерение стоять на своем до последнего.

– Пойду отлить – тоже звать? – осведомился Мингю почти без эмоций. Дохён насмешливо фыркнул, откинул мокрые волосы со лба:

– Нет, думаю, с этой задачей ты сможешь справиться без помощи.

– Спасибо, что веришь в меня. Не мог бы теперь отвалить?

Дохён протяжно присвистнул, глядя на него почти с уважением, хотя в глубине глаз сверкнуло что-то не дружелюбное:

– Да ты у нас языкастый, оказывается! Только это ничего не меняет. Шеф сказал, что тебя нужно пасти – значит, будешь ходить от этого столбика до другого, не перескакивая через изгородь, пастись на зеленой лужайке…

– И не задавать ненужных вопросов, да? – Копившаяся злость наконец прорвалась, и Мингю готов был выплеснуть ее на ехидного напарника. Он встал напротив Дохёна, почти вплотную, уставился в глаза с той же убийственной прямотой, которой щеголял Дохён. Тот прищурился, негромко сказал:

– Если хочешь жить – то да, так и поступи.

– А если нет? Будешь тосковать, если моя голова слетит?

– Да ты и не заметишь потерю своей головы, – съязвил Дохён. – Разве что сослепу уткнешься в стену и будешь буксовать.

– Тебе-то что с того?

– Слушай, новичок, – Дохён явно начинал терять терпение, – если думаешь, что я напрашивался на эту хрень, то подумай еще раз, желательно мозгами. Мне это нафиг не уперлось – подтирать слюни малышочку, решившему поиграть в детектива. Своих дел хватает…

– Вот ими и занялся бы.

– Я выполняю приказ, – сквозь зубы процедил Дохён. Мингю презрительно прищурился:

– На большее не способен?

– Какое жалкое зрелище, – прокомментировала подошедшая Дасом, закатывая глаза. – Два придурка, один другого стоит. Дохён, – она подняла ладонь, показывая, что не надо ей давать ни советов, куда идти, ни ответов, – тебя шеф хочет видеть. Новичок… как тебя там?