Зайдя внутрь, сразу успокоился и выдохнул. Это был совершенно обыкновенный бальный зал, хоть и роскошно декорированный серебряными деревьями со свечами, просторный бальный зал, ничего более. Повсюду уже кружились пары в танце, у стен шептались и сплетничали, разбившись на небольшие компании, сливки высшего общества. Я проводил Катарину и ее матушку к одной из их подруг, энергично замахавшей нам, только мы появились в дверях зала.

Катарина сделала мне несколько сердитых замечаний по поводу того, что мне не хотелось танцевать. К нам подошли двое моих хороших друзей, Томас Ройби и Вайри Шейер. Семейство Шейеров было известно всем в столице благодаря их пушному промыслу и очень расточительному стилю жизни, и когда я предложил Вайри вместо себя потанцевать с леди Катариной (сославшись на свое плохое самочувствие), кажется, в первый раз заметил, как она искренне улыбнулась. Ее матушку вполне устроил подобный оборот, и мы с Томасом отошли от них чуть в сторону, присоединившись к компании других наших знакомых. Обсудив сплетни, шутки и всякие курьезы столичной жизни, спустя, наверное, целый час (а по моим ощущениям, целую вечность), мы отошли наконец вдвоем к одному из серебряных деревьев, и Томас, допив залпом очередной фужер, вдруг развернулся ко мне и положил руку на плечо.

– Я был уверен, что бал ты тоже пропустишь. Приятно удивлен. Теперь ты вернулся?

– Не знаю, о чем ты. Я не исчезал, чтобы возвращаться.

– Перестань, ты же понял. И если что, я ни на чем и не настаиваю, не осуждаю. Просто рад тебя видеть. Кстати, может, составишь мне компанию на праздничной неделе?

– Компанию?

– Намечается любопытное мероприятие, конечно, не такое торжественное, как сегодня, но не менее волнующее.

– Очередной салон, но с публикой помоложе?

– Ох, Марс, а желчь свою, я смотрю, ты не растерял. Не очередной, а салон, который все затаив дыхание ждут уже несколько месяцев. Зимний салон у самой Алой Дамы. Она, кстати, сегодня тоже здесь.

– Это та предсказательница? Не думал, что она получает приглашения на Сенатский бал.

– Отчего не получать? Она же самая известная предсказательница столицы. Просто до этого не посещала. Да и салон в праздники не проводила.

– А теперь что-то поменялось?

– Вот сходим и узнаем. Рассчитываю на тебя!

Я уже собирался соврать, что запланировал много дел на праздники, как вдруг нас отодвинули пробегающие лакеи. Серебряные деревья, стоявшие на колесах, протащили в центр зала, все потемнело, и свет от красных стеклянных светильников приглушился и растекся по залу багровыми тенями.

В центре зала под тревожный вой скрипок появилась Алая Дама в легкой, летящей накидке. Она начала танцевать, зажигая свечи красным в окружении детей в причудливых халатах. Я застыл в ужасе. Дети были в белых плоских масках, украшенных оленьими рогами, с ехидными прорезями для глаз. И все они почему-то смотрели на меня.

Я вспомнил, как шел за ним через лес. Вспомнил, как он рассказывал мне историю о знакомстве с Сириусом. В этот момент дети в танце закружились безумным хороводом вокруг Алой Дамы и рывком расселись под серебряными деревьями, а откуда-то сверху, с потолка, полетели красные блестки. Я смотрел на рогатые маски сквозь блестящий красный дождь, и меня предательски покинуло умение дышать. Я сделал вдох, но воздух словно не шел в легкие.

Летом, перед отъездом из округа Кайсли, я сходил к тому месту, где брат впервые встретил злобного рогатого мальчика. Или примерно к нему. По его рассказу в точности вычислить ту самую сосну у меня не получилось. Я стоял там под мелким летним дождем и пытался представить, что бы сделал я, если бы был на месте Сириуса. Но тогда я так ничего и не решил. А стоя в бальном зале, смотря на всех этих детей, понял только, что, если не выйду прямо сейчас на улицу, я просто задохнусь насмерть. И сделал самую постыдную вещь, которую только мог от себя ожидать. Я убежал.

Смутно помню, как Томас что-то кричал мне вслед, абсолютно не помню, как добрался до дома. Зато отчетливо помню, как, спустившись на безлюдную ночную кухню, залпом, взахлеб выпил полбутылки вина и, кажется, только в этот момент отдышался. Поднявшись в комнату и переодевшись, упал на кровать вместе с бутылкой. Ругая себя за столь жалкое поведение, провалился в тревожную дрему.

Я стоял и смотрел на Сириуса, кидающего камни в ручей. Он сидел на внушительных размеров валуне, обиженно поджав колено к подбородку. На вид ему было лет тринадцать-четырнадцать. Я вмиг понял, что это сон. Чуть сосредоточившись, смутно почувствовал бутылку, которую сжимал в руке. Я спал в своей комнате и каким-то образом видел сразу два пространства. Я не открыл окно, и в комнате было душно, горлышко бутылки неприятно уткнулось в ребро, на губах ощущался винный жгучий привкус. Надо бы проснуться. Я посмотрел на Сириуса. Интересно, он обернется, если я его позову?

Он швырнул камень покрупнее, всполошив кувшинки, спрыгнул с валуна и направился в мою сторону. И прошел мимо. Точно меня и нет.

– Сириус, – тихонько позвал я.

Но он не обернулся, а лишь ускорил шаг, направляясь в сторону холмов, поросших соснами. Было видно, что он сильно спешил, хотя иногда останавливался и разглядывал то, что мне не дано было увидеть. Зато теперь я точно знал, что там что-то есть. Мне было любопытно, и я шел за ним, внимательно приглядываясь к местам, привлекавшим его внимание, однако так ничего и не рассмотрел.

Один раз подойдя вплотную, я положил руку ему на плечо, и она проскользнула сквозь него. Сириус, судя по всему, ничего не почувствовал и бодро зашагал дальше. Я потрогал сосну, и ничего подобного не произошло – я с легкостью к ней прикоснулся. У меня даже получилось отломать одну из веток. Я оглянулся, ощутив чей-то взгляд на спине, но никого рядом не было. Какой странный сон.

Проверяя окружающее пространство, я отстал от Сириуса и чуть не потерял его из виду. Чтобы догнать его, пришлось даже немного пробежаться. Поднявшись вверх по холму, я увидел застывшего в растерянности брата. И в этот раз мне было отчетливо видно, на кого он смотрит.

Под совершенно не той сосной, которую я себе представлял (я ошибся в своих вычислениях, кажется, на целый километр), сидел потрепанный Рогатый демон в обличии маленького мальчика. Он с удивлением вылупился на заговорившего с ним Сириуса.

– Ты потерялся? Проводить тебя? Ты же слышишь? Разговаривать умеешь?

– Ты не должен меня видеть. Но видишь. Кто ты такой?

– Ой, прости, пожалуйста, меня зовут Сириус, а тебя?

– Это не ответ на мой вопрос.

– Я человек, а ты?

– Уходи отсюда, человек. Нечего тебе здесь делать. Скоро стемнеет.

– А тебе есть куда пойти? Или ты живешь под этим деревом?

– С чего бы мне жить под этим деревом? Я живу где захочу.

– Ну а там, где ты захочешь, будет крыша над головой? Я сегодня видел много маленьких синеньких духов, а обычно после этого ночью начинается сильный ливень.

– Наблюдательный. Тогда тебе нужно поспешить.

– Хорошо, до свидания. Был рад нашей встрече.

И Сириус зашагал по тропинке дальше в сторону дома. Но, пройдя с десяток шагов, вдруг остановился. «Нет, не надо! Сириус, пожалуйста, просто уходи». Но он не слышал меня. А я, конечно, уже знал, что произойдет дальше.

Я прошел с ними до дома и посмотрел, как это рогатое чудище расцарапало Сириусу шею, взвыв от боли, обожженное защитными заклинаниями Люсильды Тарльтон. Посмотрел, как Сириус устроил его в сарае и как пришел к нему на следующее утро с моим бежевым свитером. Я стоял и пытался вспомнить, правда ли оставил его у тетушки дома, но это было так давно. Может, это все просто выдумки моего пьяного сознания.

Всю следующую неделю я бродил за ними, словно привидение. Сириусу было скучно, а Лис не в силах долго ходить, и в основном они болтали и питались едой, которую таскали из дома. Спустя десять дней Рогатый исчез, даже не поблагодарив брата, что меня вовсе не удивило, но почему-то задело до глубины души. Он ведь ему жизнь спас.