Оторопело выслушиваю наставления, с каждым новым словом пугаясь по нарастающей.

– Ты думаешь, те люди могут вычислить меня? Они придут по мою душу, чтобы прикончить? – шепчу, машинально вцепляясь в его предплечье в поисках защиты.

– Не исключено.

– Тогда я с тобой, – звучит жалко, но меня не привлекает идея получить пулю в лоб ни за что.

– Если они и придут, то не сейчас. Мы с тобой только вернулись из участка, поэтому у нас фора, даже если всё пойдёт по худшему сценарию. А пока иди в ванную. Когда оттуда выйдешь, я буду уже дома.

– Откуда ты знаешь, сколько я там пробуду?

– Я много о тебе знаю, – подмигнув, Кайден обходит меня и устремляется к балкону, чтобы через пару секунд скрыться по пожарной лестнице.

А выйти, как все нормальные люди – моветон, что ли?

Оставшись наедине с собой, особенно остро ощущаю потребность к кому-то прижаться. Хочется, чтобы меня пожалели и заверили в том, что всё образуется. Что за день, Господи?

С надеждой на то, что за ночь доблестная полиция найдёт тех ублюдков, снимаю с себя ромпер, футболку, нижнее бельё и, замотав всё это в мусорный мешок, без сожаления ставлю возле входа, чтобы не забыть выкинуть.

Ванную я покидаю где-то через полчаса. Могла бы пробыть там дольше, но, во-первых, рана на спине не давала нормально намылить тело, а во-вторых, сказалось волнение от повторной встречи с Пирсом. Меня изнуряла карусель вопросов: «Вдруг он постучится или позвонит, а я не услышу?», «Вдруг ко мне вломятся те злодеи, пока я стою под душем совершенно голая?»

Я вкрай чокнулась. Можно подумать, если встретить убийц при параде, они изменят решение.

Надев длинную домашнюю футболку, занимаю себя расчёсыванием мокрых волос, чтобы не расхаживать по комнате без дела, но через пять минут раздаётся три стука в дверь.

Кайден!

Подбегаю к ней и, взявшись за ручку, застываю, вспомнив его наставление: «Никому не открывать». Подумать только, ещё вчера я не знала о существовании у себя телохранителя, а уже сегодня безоговорочно прислушиваюсь к его требованиям.

Смотрю в глазок, и сердце срывается куда-то вниз при виде трёх мужчин. На двоих из них рубашки с логотипом FBI, а стоящий по центру одет в футболку и джинсы без опознавательных знаков. И будто услышав моё сбившееся дыхание через стену, он достаёт значок и подносит его к глазку со словами:

– Спецагент Брукс, ФБР. Мисс Рэйвен, открывайте. Нам известно, что вы дома.

Никки

Вероятность прихода агентов ФБР мы с Кайденом как-то забыли рассмотреть, да и Блумберг ни о чём таком не заикался. Для начала решаю уточнить, на кой чёрт они припёрлись, и открываю дверь, насколько позволяет цепочка.

– Здравствуйте, – получается немного растерянно.

– Добрый вечер, – кивает сотрудник, козырявший значком. – У нас ордер на обыск вашей квартиры. Просьба впустить. – На этих словах он раскрывает перед моим носом сложенную бумажку. Мы оба знаем, что никто не даст мне полчаса на изучение простыни из букв. Разглядев внизу печать бюро и свои имя и фамилию, выделенные жирным шрифтом, убираю защитную цепочку и распахиваю дверь.

Все мужчины заходят внутрь. Те, что в форменных рубашках, расходятся в разные стороны, а тот, кто представился Бруксом, останавливается возле меня, придирчиво оглядывая большую гостиную, совмещённую с кухней. Мелкие глазёнки по-хищному изучают интерьер, по которому сразу видно, что я – человек творческий. Беспорядок здесь можно охарактеризовать этим же словом: с дивана уныло свисает плед, который, в принципе, оттуда не убирается, на кофейном столике вразброс лежат потёртые инструкции к раритетному немецкому фотоаппарату, купленному по объявлению. Недавно я загорелась идеей ретро-съёмки с соответствующей фототехникой. Приобрела всё необходимое, включая специальный бачок, дистиллят и проявитель, но разобраться до конца не успела.

– По какому поводу обыск? – озадачиваюсь я. – Я же – свидетель, а не подозреваемая.

– Свидетель? – удивлённо спрашивает он. – Автомобиль Audi Q3 Sportback 23, принадлежащий вам, был обнаружен рядом с местом убийства. Вы оттуда скрылись, что является прямым основанием для вашего задержания.

– Что? Какого ещё задержания? – Меня бросает в пот от его слов. – Никуда я не скрывалась! Нас с телохранителем увезли в участок на полицейской машине, поэтому моя Audi осталась там. Я сказала всё, что видела. Отдала им карту памяти, на которой зафиксированы лица преступников. При чём здесь я? – Моему негодованию просто нет предела.

– Где сейчас ваш телохранитель? – Словно не услышав объяснений, агент лениво разглядывает фотографии на стенах, на которых запечатлена наша многодетная семья, и мне внезапно становится дурно. Что-то здесь не так.

– Его рабочий день закончился. Наверное, отдыхает, – отвечаю, переборов дрожь в голосе, беспокойно поглядывая на мужика, небрежно копающегося в кухонных шкафах.

– Что это? – агент показывает на мусорный мешок с грязной одеждой, приготовленный на выброс.

– Моя одежда.

Надев латексные перчатки, Брукс развязывает его и, приподняв бровь, выуживает окровавленную футболку.

– Ваша кровь?

– Моя! Я поранилась в лесу, когда упала на спину, убегая от киллера.

– От киллера? – скалится он. – И как вам, обычному фотографу, удалось от него убежать?

– Не удалось. Меня спас телохранитель, и его также допрашивали, если вам интересно.

– Мисс Рэйвен, ваши небылицы понравятся суду, но советую сотрудничать со следствием. На месте преступления был найден один труп: мистера Мартидиса. Куда, по-вашему, испарился киллер?

– Как это – один? Что вы такое говорите? – Поперёк горла мгновенно вырастает преграда. Становится тяжело дышать, и я машинально прикладываю ладонь к шее, чтобы избавиться от подкатывающего ужаса. Догадки о том, к чему ведёт этот урод, сыплются одна за одной. Господи, во что я ввязалась?

– Гвеннет Браун вам знакома? – Имя моей сегодняшней клиентки окончательно сбивает с толку.

– Конечно. Как раз с ней у нас была фотосессия на водопадах Литл Фоллз.

– На вас поступило заявление от мисс Браун. Увидев новость про убийство Илиаса Мартидиса в Литл Фоллз, она сообщила, что вы вели себя подозрительно и отправили её со съёмок пораньше.

Какая сука…

– Гвеннет Браун вызвали в участок по моей просьбе. У вас есть эта информация? – предпринимаю попытку достучаться до агента, одновременно думая, к кому обратиться за поддержкой в первую очередь. К папе. Однозначно, к нему.

– Мисс Рэйвен, в каком участке?

– Вы смеётесь? – бешусь я. – Полицейском! Допрос вёл детектив Блумберг, и я…

– Детектив Блумберг был тем, кто принял заявление от мисс Браун, и вас в участке сегодня не было. Сколько можно гнуть эту линию?

От той «правды», что мне пытаются втереть, язык отнимается и утрачивает способность шевелиться. Почему из меня делают дуру? Это же не могло быть сном? Они – точно агенты ФБР? Чёрт, что было неясно в словах Кайдена: «никому не открывать»? Никому – это никому. В том числе, так называемым агентам. Хотя что изменилось бы? Раз они сюда пришли, значит, итог визита им известен.

Будто в подтверждение моим мыслям, в гостиной появляется один из мужчин, держа в вытянутых руках по прозрачному пакету. В первом – два пистолета, а во втором – стопка каких-то фотографий.

– Нашли что-то интересное? – Брукс подходит к нему и, вытащив снимки, принимается по очереди перекладывать их. – Занятно-занятно, и давно вы следили за Илиасом Мартидисом? – обращается ко мне, демонстрируя фото ещё живого политика, сделанное на расстоянии, как если бы его фотографировал неумелый фотошпион.

Начальный шок схлынул, оставив после себя чёткое осознание происходящего: меня хотят подставить.

– Это – не моё! – вскрикиваю на эмоциях.

– Знаете, сколько раз я слышал эти сказки при арестах, мисс? – вопрошает насмешливым тоном.