– Откинь сиденье и поспи, – Пирс первым вступает в диалог, вероятно, устав слушать мои страдальческие вздохи.

– А ты?

– Что – я?

– Спать не хочешь? Может, сделаем остановку?

– Ещё рано. Проедем Нэшвилл, и остановимся где-нибудь перекусить. Там и вздремну, – возражает он.

– Я могу сменить тебя за рулём, если скажешь название нашего секретного укрытия.

– Ты хитрая, – Кайден выжимает слабую ухмылку, демонстрируя две крохотные ямочки на подбородке, придающие ему мальчишеский образ. – Не скажу.

– Хочешь меня удивить? – пользуясь случаем, подхватываю его игривый настрой.

– Не хочу раньше времени слушать твои возмущения.

– То есть это место мне не понравится? – сразу настораживаюсь.

– Скажем так, это не фешенебельный курорт и не пятизвёздочный формат, к которому ты привыкла.

– Считаешь меня неженкой? Я могу приспособиться к чему угодно, если захочу, – бросаю ему вызов, желая доказать, что я – не слабачка и не тепличная фифа.

– Посмотрим.

Он берёт меня на слабо, или показалось?

– Вот и посмотришь, – настырничаю я.

Кайден замолкает, оставляя последнее слово за мной. Ну и чудесно.

С этой мыслью откидываю сиденье и, сняв кроссовки, устраиваюсь на боку, поджав ноги. Перед тем, как уснуть, рассматриваю профиль Пирса, подмечая, насколько он хорош собой. Сейчас на нём нет бейсболки, поэтому вопрос о причёске отпал: волосы у него русые, а на макушке – аккуратный «ёжик», который смотрится отпадно. Вид сразу грозный, бандитский. Руки с проступающим узором из вен безмятежно покоятся на руле, и я ловлю себя на мысли, что с Пирсом не страшно. Эти руки меня спасли неоднократно.

– Сколько тебе лет? – Чтобы я прекратила говорить, ему, видимо, придётся завязать мой язык на морской узел.

– Двадцать восемь.

– А мне…

– Двадцать три. Я всё про тебя знаю, Николь.

– Мог бы ради приличия и поддержать разговор, – вздыхаю, закрывая глаза. – И ты не можешь знать про меня всё. Если, конечно, не научился читать мысли.

Кайден не комментирует мой ответ, продолжая вести машину с видом: «Вижу цель – не вижу препятствий». Интересно, он молчаливый по жизни или чисто со мной нет желания разглагольствовать?

– У нас нет средств связи. Как мы будем узнавать новости по делу Мартидиса? Папа не сможет тебе позвонить, – возвращаюсь к злободневному вопросу, который, по идее, нужно было задать в первую очередь.

– Я свяжусь с ним сам через несколько недель.

Его ответ действует на меня похлеще пощёчины Брукса. Сажусь на сиденье, ошарашенно всматриваясь в лицо парня в поисках скрытой издёвки или насмешки.

– Несколько недель?

– Да. Мы должны залечь на дно. Не меньше трёх недель – стандартное правило для таких ситуаций.

– Об этой инструкции говорил папа? Что ещё занимательного есть в ваших телохранительских кодексах? – Плюхаюсь обратно, испепеляя взглядом потолок.

Несколько недель… Через две недели у меня примерка свадебного платья. А как эти дни будет жить Дэниел? Наверное, с ума сойдёт, переживая обо мне.

– Кодексах? – Короткий смешок Пирса побуждает повернуться к нему. – Всё, что тебе стоит знать, я скажу. Спи.

– А твоя машина? По ней нас не вычислят?

– Эта девушка молчит когда-нибудь? – спрашивает Кайден у пространства, давая полезную подсказку, чем его можно выводить в будущем. Вдруг пригодится?

– А ты когда-нибудь начнёшь нормально общаться? – парирую я, ведь пространство ответить ему не в состоянии. – Между прочим, я молчала почти три часа.

– Николь, молчание создаёт благоприятную почву для правильных мыслей, а мне сейчас нужно много думать.

– В моём случае это так не работает. Молчание для меня – почва для НЕправильных мыслей, так что будь добр, смирись. Спокойной ночи, – ставлю точку в нашей милейшей беседе и снова сворачиваюсь калачиком.

Как на зло, сон не идёт ни в какую, но я прикидываюсь спящей. Минуты тянутся резиновой чередой, сливаясь в бесконечность. Под головой не хватает любимой ортопедической подушки, а под телом – матраса, да и одеяло не повредило бы. Вынуждена признать, Кайден снова прав: я привыкла к комфорту. Но что такого может быть в том месте, куда он нас везёт? Не пещера же! В крайнем случае, буду спать в машине. Главное, чтобы там были душ, еда и вода и не было москитов, малярийных комаров и змей. Остальное перетерплю.

Через какое-то время Кайден начинает переключать радиостанции и останавливается на той, что наполняет салон убаюкивающими композициями. Он сам-то не уснёт сейчас?

– Джип зарегистрирован на другое имя. – Его неожиданный и запоздалый ответ на миг сбивает дыхание. – У меня есть фальшивая ID-карта, поэтому опасаться здесь нечего.

Напрягаю щёки, чтобы ненароком не заулыбаться на его словах. При всей своей дистанцированности решил не мучить меня в догадках! Продолжаю притворяться крепко спящей и думать, думать, думать. Его рецепт с молчанием плоховато работает, ибо думаю я не о том. Появление этого человека перевернуло мою жизнь вверх тормашками и внесло в неё смуту, а я не могу определить, что больше смущает в данный момент: то, что он чувствует, что я не сплю, или то, что у него есть запасная личность. Надеюсь, Кайден Пирс – настоящая.

***

Кайден

Ближе к девяти утра мы проезжаем Нэшвилл, в связи с чем решаю тормознуть на круглосуточной заправке Wawa, славящейся отменным кофе. На территории есть большой магазин, а нам не помешает закупиться основными средствами, без которых моя вредная пассажирка взвоет уже через день.

Ночью я всё-таки делал остановку на площадке отстоя для дальнобойщиков, и мне удалось немного поспать и распланировать дальнейшие шаги. Череп налился чугуном от разных версий и догадок, выстроившихся в путаную головоломку. Я бы распутал, но в ней отсутствует важный элемент, без которого всё без толку.

Николь не подозревает, что внесла грандиозные коррективы в мою жизнь так же, как и я – в её. В этом плане мы сыграли вничью. Но это ничего не меняет: угрызения совести висят надо мной ливневой тучей, ведь кто первым начал, тот и виноват. А моя вина перед ней огромна.

Бросаю взгляд на лицо спящей «Принцессы на горошине», еле уснувшей в неудобной позе, и не могу не усмехнуться: с одного уголка чуть приоткрытого рта стекает капля слюны. Мой палец почти коснулся этого места, но я вовремя себя одёргиваю. Ещё не хватало подтирать ей слюни. Я сейчас не в самом добром расположении духа, чтобы лишать себя возможности чуть-чуть над ней постебаться. И, если подчистить следы, «Медвежонок» потом не поверит. Прозвище, конечно, Николь совсем не подходит. Возможно, в детстве она и была милым детёнышем панды, но сейчас выросла в гризли. За почти полтора года наблюдения успел убедиться в том, что у девушки напрочь отсутствует внутренний барьер перед окружающими. Везде и всюду лезет напролом и не осознаёт, что ветреным поведением притягивает в жизнь не тех людей, а потом разочаровывается.

Хотя, если начистоту, не мне судить. В отличие от меня, у неё не было того, кто учил воздвигать те самые барьеры.

Не бужу свою подзащитную по двум причинам. Во-первых, она мало спала, а невыспавшаяся Николь приравнивается к нескольким Николь в машине. Во-вторых, ей нечем законсперироваться.

Надев солнечные очки и бейсболку, выхожу из джипа. Несмотря на раннее утро, воздух уже загущён зноем. Лето выдалось очень жарким, а чем ближе к югу, тем это ощутимее.

В торговом центре мало посетителей, что и хорошо, и плохо одновременно. С одной стороны, чем меньше людей меня будет видеть, тем лучше. А с другой, чем меньше народа, тем выше вероятность стать заметным. Как ни крути, выбора особого нет. В город соваться не стану из-за многочисленных камер, так что магазин рядом с заправкой – оптимальный вариант для закупок.

Наполняю тележку несколькими флаконами шампуня, мылом, мочалками, на всякий случай кидаю бритву, про зубные щётки с пастой тоже не забываю. Без понятия, чем пользуется Николь, но беру и тампоны, и прокладки разных калибров. За полчаса успеваю обойти полмагазина, затарившись почти под завязку, в основном, сухим пайком, и подхожу к кассе. Полусонный охранник пялится в экран телевизора, поглощая лапшу быстрого приготовления, и на меня не обращает никакого внимания.