Да, заклинания были очень знакомы, настолько, что Арон, продолжая ждать князя, по привычке выискивал в них слабые точки, места соединения Нитей, их обрывы. За шесть лет ученичества он прекрасно научился ломать заклинания учителя — и хорошо, что тот об этом так и не узнал…

Это было похоже на удар шилом в сердце — острая боль, которая на самом деле болью не была. Просто опасность придвинулась резко и внезапно, окутав чернотой. И центром этой черноты стал именно дом князя.

— Вставай! — Арон тряхнул Мину за плечо. — Надо бежать!

Недоумевающий взгляд сонных взгляд — и, вспышкой, понимание. Вопросов она задавать не стала.

Выбежать во двор они успели…

У Арона мелькнула мысль — взять из конюшни коней. И следом моментальное осознание — времени на это не было. Нисколько не было.

Ворота по ночному времени были заперты. Стражу у ворот, двух сонных юнцов, Арон убивать не стал, просто оглушил — так было быстрее — и кинулся отодвигать засов. Можно было и магией, но предчувствие кричало о том, что очень скоро каждая капля резерва ему пригодится.

Арон распахнул ворота — и одновременно с тем парадная дверь за его спиной открылась. На крыльцо шагнул сперва князь, а следом — старшие подмастерья Великого Неркаса: Трор ар-Гис, Астер Кунар и еще трое, чьих имен Арон не помнил.

Но как…?

Только Вратами — которые не работали…

Хотя, если работу Врат нарушил сам Великий Неркас, то он точно знал, как это нарушение преодолеть.

А у Трора в руке уже разгорался огненный шар…

Арон притянул к себе Мину, одновременно создавая щит — так, чтобы он закрыл их обоих, — и швырнул во врага свой собственный шар огня. Они встретились в воздухе. Вспышка, сноп искр. И почти сразу за первым шаром Арон отправил и второй — в этот раз в сторону конюшни — в самое слабое место защиты от пожара.

Лошадей было жалко, но Мину и себя было жальче.

Деревянное перекрытие конюшни вспыхнуло, через мгновение огонь перекинулся на соседнюю постройку…

Что загорится следующим, Арон ждать не стал, подтолкнул Мину к воротам и побежал за ней. И, уже снаружи, толкнул створки, закрывая, и тут же вызвал огненную эмеаль, сваривая эти створки в единое целое. Какое-то время враги провозятся, пытаясь такие цельные ворота открыть. Просто выбить, даже воздушным тараном, не выйдет — не подмастерьям Неркаса сломать печать Джата Пеларе.

Потом Арон огляделся, выбирая, где чернота внутреннего горизонта была бы хоть чуть светлее.

— Туда!

И они побежали.

Река текла широким полотном, величаво катила темные волны, разбивала рассветную дорожку солнца. До нее казалось так близко — и так далеко. Особенно сейчас, когда за спиной раздавались крики всадников и лай собак.

Мина сидела на земле, на вершине пологого холма, тяжело дыша, не отрывая взгляда от приближающейся кавалькады, а особенно от высокой сухощавой фигуры на вороном коне.

— Видишь? — сказала хрипло и закашлялась, — вот он, сам князь Санур. Явился. Выродок, лишенный чести. Предатель. Недостойный жить. — голос ее звучал мертво. Лицо девушки было серым, губы, прежде всегда розовые, отливали синевой.

Если бы только Арон мог поделиться с ней своей выносливостью…

Когда — юноша прекрасно понимал, что случится это уже скоро, — когда Мина упадет от усталости, когда ему придется ее нести, их шансы спастись, и сейчас невеликие, исчезнут вовсе.

— Он не будет жить, — пообещал Арон, кинув взгляд на князя, — ни он, ни Неркас. Но только если выживем мы. Понимаешь? Чтобы отомстить, мы обязаны выжить.

Мина коротко молча кивнула и с трудом поднялась на ноги. Ненависть тоже может придавать сил. Даже если этих сил — кроме силы воли — не осталось вовсе.

Они бежали.

И бежали.

Сейчас, когда всадники были уже близко, Арон, не снимая, держал щит. Повезло, что подмастерья Неркаса не стали звать своего учителя, решив, что поймают беглецов сами.

От Великого было бы не уйти. От его учеников, даже при таком перевесе сил, шанс был.

Любой из них по отдельности был слабее Арона. Все вместе сильнее — но они так и не научились правильно работать в команде и больше мешали друг другу, создавая совместные заклинания, чем помогали. Поэтому Арону удалось избежать ловушки земляной магии, разбить каменного голема и развеять созданный подмастерьями вихрь. Поэтому обычные стрелы, посылаемые всадниками, пока что бессильно падали на землю. А от самых быстрых гончих, догнавших их, Арон избавился по-простому — перерезал каждой глотку. Обычные псы, не кхарги, ничего сложного.

Еще немного — и они будут на берегу.

Воды реки текли медленно и величаво — сейчас. Но Арон знал, как заставить их нестись быстрее, чем самая лучшая гончая, как запустить якоря заклинания в эмеаль Воды и напитать это заклинание не из своего резерва, а из самой стихии. И как удержаться на поверхности этих вод самому… Его собственная разработка, которую он шлифовал больше года. Учитель, впервые увидев это заклинание, сперва долго недоверчиво дергал себя за усы, а потом сказал, что дает добро на экзамен на мастера…

Весь последний час, пока они продолжали бежать, Арон готовил это заклинание. Тянул нити стихий, закрепляя в своем эррэ. Связывал в узлы. Напитывал силой — пока что своей собственной. Потом ему будет достаточно сбросить плетение в текучую воду — и заклинание сработает.

Мина споткнулась. Упала, в последний миг успев подставить руки — и содрав кожу с ладоней о каменистую почву. Но поднялась прежде, чем Арон успел вернуться и помочь ей встать. Лицо — маска, жесткая, застывшая. «Я выдержу», — говорила эта маска. — «Выдержу!»

До реки оставалось меньше тридцати шагов.

Вспышка впереди, между ними и водой, золотая, привычная — дуга Врат. Врат, которые сейчас не работали ни у кого, кроме учеников Неркаса. Или у него самого… Неужели Великий не утерпел, явился добить беглецов лично?

За следующее мгновение десятки идей пронеслись в голове Арона. Безумных, бессмысленных, бесполезных. Что мог подмастерье противопоставить самому сильному магу империи? В сражении — ничего. Значит, до сражения доводить было нельзя.

Неркас выступил из арки перехода первым, но Врата не погасли — следом шел кто-то еще. Ученик Неркаса, который и открыл ему Врата? Конечно, именитому магу ни к чему опустошать свой резерв, когда это можно заставить сделать кого-то другого.

Врата…

— Быстрей! — Арон схватил Мину за руку, потянув вперед. Мысль еще не оформилась толком, но ждать было некогда, счет шел на мгновения. — Быстрей!

Неркас развернулся в сторону мчащихся к нему беглецов. На лице мага начала проявляться слегка удивленная и вместе с тем насмешливая улыбка — добыча сама стремилась навстречу.

Время для Арона — как бывало и прежде в моменты между жизнью и смертью — замедлилось. И мысль — единственный шанс на спасение — оформилась полностью.

Половину скопленного резерва Арон вложил в созданное им плетение, на ходу меняя направленность потока — не на стихию Воды, а на духов Врат. Изменение получилось грубым, плетение рваным, протекающим Силой, но это был максимум того, на что он оказался сейчас способен. Вложил и мысленным усилием зашвырнул заклятие вперед, мимо Неркаса, так, чтобы оно не зацепилось за щиты мага и не замедлилось, а опало на Врата и вокруг Врат.

Пятнадцать шагов, четырнадцать, тринадцать.

В арке Врат обрисовалась фигура человека.

Двенадцать.

Над ладонью Неркаса начал разгораться шар огня. Нет, не огня. Шар Истинного Света. Такой не отбить ответным огненным шаром и не остановить щитом.