Заломило в висках — но узоры сложились в единый рисунок, и этот рисунок имел смысл. Смысл, который, наконец, перестроил реальность так, как надо.

Все вокруг стало серым. Движения мертвецов замедлились. Огонь показался не настоящим, нарисованным. Солнце — просто белый круг в сером небе. И Нити — теперь Арон видел их. Только Нити имели здесь цвет — красные, набухшие, будто наполненные кровью, они тянулись откуда-то с востока. Каждая крупная Нить распадалась на несколько мелких и впитывалась в своего мертвеца. Присоединялась к голове, к груди, к рукам и бедрам.

Куклы. Все поднятые мертвецы были просто куклами. Арон знал это и раньше, но абстрактно. Сейчас он видел это наяву.

Нити — отлично, Нити он нашел.

Теперь предстояла трудная часть — перевести их на себя. Как? Некроманты учились этому годами, а у него было на это несколько десятков мгновений — пока ближайшие мертвецы не догорят.

В обычной магии, как Темной, так и Светлой, заклинания принадлежали тому, кто их произнес. Стихии служили тому, кто их вызвал. Невозможно было отнять щиты у другого мага и прикрыть ими себя. Но Мертвое искусство всегда стояло особняком.

Можно ли было отобрать Нити? У Арона не было для этого должной силы, но даже будь, он не представлял, как.

Сделав несколько шагов к ближайшему мертвецу, уже горевшему, Арон протянул руку и коснулся его Нити. Та, будто натянутая струна, задрожала под пальцами. Значит, изменяя реальность, он получал возможность не только видеть Нити, но и ощущать их. Что ж, из странных вещей, которые Вечный ему показал, уже пригодились узоры.

Лабиринты — мысленные лабиринты — мог ли он использовать их для управления Нитями?

Продолжая касаться Нити, Арон зачерпнул в эррэ, одновременно призвал Тьму и вытянул из памяти лучший из лабиринтов, который ему удалось тогда создать. Отразил его в измененной реальности иллюзией — самой реалистичной иллюзией. Лучший лабиринт по его меркам. Правда, не по меркам Вечного — Вечный хотел, чтобы он делал лабиринты с сотнями выходов. Вместо того в лабиринте Арона были сотни тупиков и всего один выход — и путь к нему был долгим и запутанным. Настолько долгим и запутанным, насколько Арон сумел придумать.

А в самом центре лабиринта, в одном из тупиков, Арон создал еще одну иллюзию — точную копию человека, которого он убил последним, копию неудачливого стражника из храма на Крае.

Арон дернул Нить, которой касался, и та оторвалась от мертвеца с удивительной легкостью. Забросить ее внутрь лабиринта тоже было несложно. Если он догадался правильно…

Да, он догадался правильно, и Нить, уже внутри иллюзорного лабиринта, поползла к иллюзорному мертвецу. Поползла, застревая в тупиках, замирая, останавливаясь. На какое-то время от нее он избавился. Теперь следовало создать свою Нить и поместить на место убранной — а потом повторять эти действия столько раз, сколько потребуется.

Мертвец, с которого Арон снял Нить, упал на землю и лежал там, все еще горя, но больше не дергаясь. Кратким мысленным усилием Арон погасил огонь.

Своя Нить — Арон пока не представлял, из чего ее можно было создать. Из чего создавали свои Нити некроманты? Плотные и упругие в измененной реальности, но невидимые в реальном мире. Нити, похожие на пуповины, перекачивающие энергию некроманта в мертвецов.

Проклятье!

И время, купленное частью его резерва, время, хотя и замедленное здесь, в измененной реальности, это время подходило к концу — ближайшие мертвецы догорали, а за ними напирали ряды новых.

Больше от безнадежности, чем действительно на что-то надеясь, Арон вновь зачерпнул в резерве, вызвал стихии Воды и Воздуха, скрутил их вместе, потом сплавил с дымом от догорающих мертвецов и вытянул узкой тонкой полосой, похожей на туманную веревку. Получилось… что-то. Арон даже не знал, как это можно было назвать.

Это что-то, эту не-Нить, он попытался прицепить к телу обгоревшего мертвеца — практически уверенный, что ничего не получится. Но не-Нить распалась на пять частей, как настоящая Нить некроманта, и прилепилась к неподвижному телу. А мгновение спустя Арон понял, что может управлять мертвецом.

Никогда еще новая магия не давалась ему настолько просто.

Создав следующую не-Нить, Арон направил ее прямо на то место, где мертвеца касалась чужая Нить — и опять все получилось именно так, как он хотел. Чужая Нить отвалилась от тела, и ему ничего не стоило подхватить ее и забросить в иллюзорный лабиринт.

Пять мертвецов.

Десять.

Двадцать.

Создание не-Нитей почти не уменьшало его резерв. Он мог создавать их десятки, сотни — и уровень его эррэ бы почти не изменился. До сотен не-Нитей дело, правда, не дошло, и предположение осталось умозрительным.

Управлять мертвецами оказалось проще, чем стихийными духами, чем самими стихиями. Никаких заклинаний, никаких пассов. Обычные мысленные команды. Заставить их развернуться, поднять оружие против других мертвецов и сражаться. А когда эти пять, десять, двадцать мертвецов упали на землю, разрубленные многочисленными врагами, не-Нити перекинулись на этих врагов, и уже новые мертвецы защищали своего нового кукловода.

Оставаться и ждать, пока мертвецы закончатся, было глупо, и Арон, продолжая держать несколько десятков мертвецов вокруг себя и отправив еще столько же расчищать дорогу, спустился с холма и пошел на запад. Возможно, его выбор был слишком логичен — учитывая, что Нити чужого некроманта тянулись с востока — но Арон не сомневался, что невидимый кукловод и так прекрасно знает о его присутствии, возможно даже видит его глазами мертвецов.

Он шел по полю, окруженный своими мертвецами, продолжая держать чужой меч в руке — уже без надобности, скорее по привычке всегда иметь оружие. Шел, даже не пытаясь перешагивать через изрубленные тела, наступая прямо на них.

На освоение Мертвого искусства уходило много лет. Но Арону, чтобы научиться управлять мертвецами, потребовалась пара дней странных заданий от Вечного и несколько минут здесь.

Это оказалось слишком просто.

Почему это оказалось так просто?

Мерцание Арон заметил сразу, едва оно проявилось, но это не помогло. Бледная радуга вырвалась из-под земли, из-под его ног, растеклась во все стороны и поднялась стенами, мгновенно заключив юношу в мерцающую сферу. Очень знакомую сферу — так выглядели ненормальные Врата Вечного.

Значит, бессмертный маг умел открывать их на расстоянии — и захватывать в них того, кого ему будет угодно.

Арон крепче сжал чужой меч — действие бесполезное, но так ему казалось спокойнее, — и стал ждать.

Сфера почти сразу перестала мерцать радугой, вместо того по ее внутренней туманной поверхности поползли золотые полосы. Полосы съежились, превратились в угловатую вязь — не то неизвестный Арону язык, не то просто узоры. Кое-где вязь прерывалась знаками, которые больше напоминали пиктограммы — стилизованные изображения зверей, птиц и людей.

В прошлый раз никаких золотых полос и пиктограмм не было.

И переход в прошлый раз закончился намного быстрее.

Арон ждал, одновременно пытаясь запомнить хотя бы часть пиктограмм и узорчатой вязи — возможно, разгадав их, он смог бы понять, как Вечный создавал свои уникальные Врата.

Наконец стены сферы растаяли, но золотые знаки продержались на мгновение дольше — будто впечатанные в воздух. Но вот пропали и они, и Арон начал падать — Врата открылись в воздухе, на высоте примерно десяти футов над поверхностью земли… Вернее, над поверхностью песка.

Он полетел вниз, потом покатился по пологому склону песчаной дюны — так и не выпустив оружие. Вскочил на ноги, оглядываясь по сторонам, готовый в любой момент отразить любое нападение, магическое или обычное. Но нет, отражать было нечего. Со всех сторон его окружали только песчаные дюны, и слабый восточный ветер перебирал песчинки, выравнивая поверхность.